8 и 9 октября состоится премьера, в которой зрители увидят известных украинских актеров — Валерию Заклунную, Юрия Мажугу и Надежду Кондратовскую.
Сегодня понятие «корифеи» применимо не только к актерам первого в Украине профессионального театра. Некоторые поистине великие мастера трудятся и по сегодняшний день. Среди них — Юрий Мажуга. Посвятив 55 лет жизни Национальному академическому театру Русской драмы им. Леси Украинки, сыграв более 100 ролей в театре и кино, Юрий Николаевич продолжает работать на киевской сцене и воспитывать достойную смену, открывая студентам высокие актерские истины. Чтобы задать мастеру несколько вопросов, пришлось «ворваться» в учебный процесс.
«ОТЦЫ И ДЕТИ»
— Юрий Николаевич, встретившись с вами в стенах Театрального университета, который вы в свое время закончили, хочется спросить: видите ли вы в нынешнем поколении студентов будущее украинского театра?
— У меня был достаточно хороший прошлый выпуск: не хочется употреблять слово «талантливые» (слишком уж оно объемное), но, по-моему, это очень способные ребята. Некоторые из них попали к нам в театр Русской драмы и работают там, как мне кажется, достойно. Конечно, после такого курса мне было сложно решиться на следующий набор: даже сомневался, стоит ли? Но сегодня могу сказать, что и этот курс — 7 молодых людей и 10 девушек — довольно перспективный.
Большое значение имеет мастерская и то, как ведут своих студентов педагоги — какую школу они прививают. Сегодня в искусстве слишком много эклектики (вспомним хотя бы последние работы кинорежиссера Эльдара Рязанова). Только мне кажется, что эклектика — это не тот образец, на который нужно ориентировать студентов. Поэтому еще раз повторюсь: необыкновенно важна работа педагога. И будущее во многом зависит от того, будет ли он, кроме профессиональных, прививать еще и человеческие качества.
Сегодня существуют в нашей системе образования также трудности организационного характера. Одна из них — слишком большие курсы. В свое время известного актера Московского Малого театра Евгения Весника спросили, почему он не преподает. Весник объяснил, что, если бы на курсе было пять-шесть человек, то он бы за это взялся. Вот и в наших условиях работать очень сложно, ведь я должен знать о студенте многое: как он живет, кто его родители, как он воспитывается, много ли читает. Нужно всех «охватить», чтобы потом, как говорится, выводить их «на шлях далекий».
— Известно, что раньше актеры «служили» театру. Как сегодня можно сформулировать отношение молодых людей к профессии?
— Мне кажется, нынешнее поколение более прагматично, нежели были мы. И причиной тому не только извечный конфликт поколений — мы также были разными. Изменились время и условия жизни. Знаете, чем мне прежде всего нравятся мои последние курсы? Иногда эти ребята недостаточно читают и недостаточно много знают, бывают проблемы и с воспитанием, но, вместе с тем, они готовы много трудиться. И работа приносит им удовольствие. Что с ними будет дальше, во многом зависит от условий, в которые они попадут. Например, один из моих студентов после окончания университета попал в провинциальный театр. Через некоторое время я увидел его на сцене и с горечью осознал, что он отдалился от нашей мастерской.
Негативное влияние на формирование молодых актеров оказывает и проблема невостребованности (хотя мои выпускники все работают). Но главное — это их отношение к делу. Я часто им говорю: если вы не хотите, не готовы или не выдерживаете с утра до ночи работать над собой, признайтесь себе в этом честно. Долгое время я считал, что в отношении к профессии применимо понятие «фанатизм», хотя сегодня осторожнее отношусь к этому слову, поскольку оно зачастую употребляется и с негативной смысловой нагрузкой. Но, прежде всего, нужно очень много работать и понимать, что совсем не обязательно, и далеко не всегда ты будешь первым артистом — в любой профессии не каждый может быть первым. Кстати, среди своих студентов я уже вижу будущих лидеров.
«СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА»
— Сегодня часто говорят о том, что театр пребывает в ожидании некоего всплеска, и впереди — очередной виток развития. Как бы вы охарактеризовали состояние современного сценического искусства?
— Предполагаю, что театр постепенно возвращается к своей основной миссии — служению духу. Например, наш спектакль «Деревья умирают стоя» мы играем, казалось бы, без всяких «вывертов» или режиссерских изысков — а он уже много лет собирает полные залы. Причем наши зрители — не только люди старшего поколения. Спектакль всегда смотрит и много молодежи. И когда мы показали его во время гастролей нашего театра в Москве, то даже не ожидали, что будем иметь такой грандиозный успех. А все потому, что только через духовную жизнь человека, без режиссерских излишеств, можно достучаться до зрителя. Если я рассказываю о том, что я сам чувствовал, переживал, о том, что случалось с моими родными и друзьями, это не может не тронуть.
По-моему, всяческие представленчества (возможно, я и покажусь кому-то консерватором) не остаются в умах и сердцах зрителя. Так называемым всплеском уже были спектакли Андрея Жолдака, творчество которого я категорически не приемлю. А сегодня, как мне кажется, совсем небольшое количество людей жаждет посмотреть, как будут изгаляться актеры в подобных спектаклях. Думаю, вместо того, чтобы переносить действие пьесы «Три сестры» Чехова в ГУЛАГ, уместнее поставить произведение Александра Солженицына или заказать новую пьесу. Я также не поклонник творчества Романа Виктюка — как говорится, не мое это... Конечно, сегодня театру непросто сосуществовать в одном культурном пространстве с шоу-бизнесом, которому иногда не чужды грязь и пошлость. И все-таки я верю, что к настоящему, достойному зритель тянется. Поэтому театр ожидает не нового всплеска, а возвращения к основе, о которой говорил еще Александр Пушкин. А режиссерам необходимо в свою очередь более внимательно и избирательно относиться к материалу, который они берут для постановки. Здесь важно не пойти на поводу у той части зрительской аудитории, которой не хочется задумываться, — лишь развлекаться...
— Является ли вышесказанное подтверждением тому, что театр никогда не станет массовым искусством, а, так сказать, обречен на элитарность?..
— Скорее, это искусство, воспринимать которое готовы лишь избранные. Я помню, как папа водил меня в ТЮЗ, когда я был еще маленьким мальчиком: это было настоящим событием, праздником, который мне не забыть никогда... Важно идти в театр не только с целью посмеяться, повеселиться, но и обогатиться.
— Предстоящий спектакль «На закате солнца» опять-таки о судьбах людей...
— Этот спектакль поставлен по пьесе Юлии Дамскер, в котором мы работаем с моими коллегами — Валерией Заклунной и Надеждой Кондратовской, — о жизни актеров. Я играю роль еврея, который по сюжету появляется не сразу, но его появление «поворачивает» действие в иное русло. Главное внимание действительно уделено судьбам людей. Когда я прочитал пьесу, то сразу почувствовал роль: то, что случилось с моим героем, произошло со мной и моими близкими. Он похоронил всех своих родных. Мы с женой также похоронили всех родных, но у нас есть сын и внук. Все то, что проповедует он, я не просто текстово излагаю... Поэтому, если я и мои партнеры смогут передать судьбы этих людей, думаю, история не оставит зрителей равнодушными.
О КИНО
— Каковы сегодня ваши отношения с кинематографом, и что, на ваш взгляд, происходит в украинском киноискусстве?
— Я не считаю себя киноактером — всю свою жизнь посвятил театру. Хотя сыграл в кино более 30 ролей. Есть и достаточно известные, и, как мне кажется, достойные фильмы: «Рожденные революцией» Григория Кохана, «Штормовое предупреждение» Сергея Омельчука, «Хомут для маркиза» Ильи Фрэза, «Подпольный обком действует» Анатолия Буковского, «Там вдали за рекой» Михаила Ильенко, «Красные дипкурьеры» Виллена Новака. Названия остальных мне и вспомнить трудно. Да, честно говоря, и стиль работы в кино — съемки «по кусочкам» — мне не особенно приятен. Кстати, по моим наблюдениям, драматическому артисту проще работать в кино, нежели киноактеру в театре, и ряд изумительных работ в кино создали именно актеры театра.
Что касается кино в Украине, то на данном этапе я не наблюдаю какого-то особенного развития. Подтверждением моих слов является то, что украинское кино не представлено на серьезных конкурсах и фестивалях. В то же время, в России — иная ситуация: есть очень серьезные работы, например, «12» Никиты Михалкова, «Остров» Павла Лунгина, «Возвращение» Андрея Звягинцева, «Ликвидация» Сергея Урсуляка. Обидно и то, что наше поколение режиссеров молчит... Слышал, собираются снимать фильм «За двумя зайцами» по пьесе Старицкого с Русланой Писанкой в главной роли. Думаю, что после культового фильма с Маргаритой Кринициной и Олегом Борисовым — это просто абсурд. Снимает кино Оксана Байрак, но это, как говорится, — не мой предмет... С моей стороны было бы неправильным утверждать, что в Украине кино нет. Но какой-то подвижки в этом искусстве я пока не вижу.
«ТАЛАНТЫ И ПОКЛОННИКИ»
— Среди множества ролей, сыгранных вами в театре, есть ли любимые?
— Все они, по сути, любимые. Часто любимыми оказываются последние роли. Мне, например, сразу вспоминается фундаментальная и масштабная работа в спектакле «Ревизор» по Гоголю. Но с Городничим мне, к сожалению, пришлось расстаться — здоровье не позволяет. Я привык выкладываться до конца, а человеческие возможности ограничены. Люблю свою роль в спектакле «Деревья умирают стоя». Дай Бог, будет удачным и новый спектакль «На закате солнца»... Но, вместе с тем, любимыми у меня были и Ватутин, и Ленин. На последнюю роль было истрачено много сил, поскольку в то время такие работы проходили через достаточно жесткую цензуру. С любовью я вспоминаю и о Ваське Пепле в спектакле «На дне» прекрасного режиссера Леонида Варпаховского. В спектаклях Михаила Резниковича я сыграл около 15 центральных ролей. Хотя есть и «несыгранное». Например, очень хотелось сыграть Сирано де Бержерака. Но, когда я был молод, как-то не случилось, а сейчас уже поздно.
— Что вы еще ожидаете от профессии?
— Я пережил всякие периоды: и неуспех, и депрессию, и успех с цветами и поклонниками. И с театром расставаться очень трудно. В то же время, для меня очень дорога работа в университете: молодые люди, так сказать, «вливают» в меня свежую кровь. Тем более, на сегодняшний день у меня больше перерывов в театре, ведь возрастных ролей не так уж и много. А университет — это мой тренаж, в котором мне помогают мои ученики. Конечно, если в театре будут достойные предложения, на которые, как мне кажется, я уже имею право, буду играть. Иногда работа приносит успех достаточно неожиданно, даже если изначально хотел сыграть совсем другую роль. Вспоминаются слова Воланда из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: «Не надо просить — сами позовут, и сами дадут». Так и с ролями — эту истину я открыл для себя давно. Поэтому буду работать, сколько хватит сил...
