Впоэзии, если она есть, слово приобретает максимальный вес. Словом можно выбить окно или зубы. Словом, если его произносит Бог, можно изменить мир к лучшему. Слово нуждается в весе и не требует наглядной красивости. Строгая форма, лаконизм, резкий профиль на чеканной монете стиля, все это со временем, ибо мир поэтический, как и остальной украинский мир, спрофанирован низким качеством мышления и действия. Литератором ныне может называться всякий, в ленинском понимании, грамотный человек. Кое-какая начитанность позволяет начинающему довольно успешно компилировать подобие литературного текста, а отсутствие профессиональной, незаангажированной критики открывает перед нахалом невиданные доныне горизонты; знакомства, застолья, пыль в глаза спонсору и книжечка готова. Потом опять застолья с нужными людьми на презентации свежеиспеченного «шедевра», и полудохлый Союз широкого раскрывает свои объятия новому члену, таким образом омолаживаясь и заявляя о своей нужности перед высоколобыми чиновниками, которые, если не денег, то, может, хоть кукиш изволят дать. За кукишем, как правило, никакой задержки не бывает. Имеем его и в книгоиздательском деле, и в лакейском отношении к ситуации на книжном рынке, где полноправным хозяином является русскоязычная продукция различного рода: от низкопробного кича, до действительно шедевральных, и тем не менее, русскоязычных изданий. На этом, далеко не радужном фоне, светлым пятном выделяется стоическая активность духовных лидеров Украины. И тех, которые отсидели по советским лагерям, и тех, которые сидеть никогда не собирались, и тех, кто за «благодатным бугром» тешится себе крашанками и почитывает литературоподобную писанину «нашей талантливой молодежи». Украинская духовная жизнь нуждается ныне в сильном, мужественном и немного сумасшедшем стиле, выработанном настоящим мужчиной. Жалкое бульканье полуобомлевших от самолюбования хлюпиков продуцирует далеко не свежее дыхание, от которого кружится голова и клубится туманом некогда четко очерченный горизонт.