Прошло более ста лет после смерти Ивана Франко, а в освещении его наследия до сих пор имеется множество «белых пятен», то есть упущенных, сознательно проигнорированных произведений, о которых предпочитали не вспоминать ни издатели, ни исследователи его наследия.
Об опубликованной тиражом в несколько сотен в первой половине 1905 г. работе «Сотворення світу» предпочитали не вспоминать даже узкие специалисты-франковеды, ведь весь тираж сразу был выкуплен и уничтожен, едва удалось спасти несколько «авторских» экземпляров в 1969 г. В Украине работа заново была опубликована недавно – в 2014-м и должна была бы стать достоянием широкой общественности. Тем не менее исследований о ней крайне мало - украинское франковедение старается не затрагивать щекотливую тему, касающуюся происхождения Библии - священной книги каждого христианина.
С моей точки зрения, такое отношение к интересной работе, какой является «Сотворення світу», можно объяснить тем, что она рассматривалась прежде всего как выпад против религии или якобы свидетельствовала о пренебрежительном отношении к Священному Писанию. Однако если для ее исследования, то есть адекватного понимания и толкования, привлечь европейский исторический и философский контекст, уровень развития тогдашней науки, то дело обстоит совершенно иначе. Сам Иван Франко подсказал нам метод такого исследования, когда, пытаясь оценить общественно-политические взгляды Михаила Драгоманова, в публикации 1906 г. справедливо отметил: «Чтобы сделать возможной такую оценку, на это наука дает нам одинокий определенный способ – историческое появление трактовать исторической методой, понимать ее на фоне ее времени и места деятельности, оценивать ее взгляды в связи с теми идеями и взглядами, среди которых она выросла».
Итак, пользуясь этой установкой Каменяра, попробуем оценить его работу «Сотворення світу». И. Франко как мыслитель и исследователь сформировался в контексте европейской науки и европейской философии, знал почти все европейские языки, владел языками к тому времени уже «мертвыми» - еврейским, древнегреческим и латинским. Начало ХХ в. в Европе ознаменовано глубоким интересом и настоящим увлечением научным знанием, что символизирует популярное со второй половины XIX в. философское течение позитивизма. Научные открытия обогатились даже попыткой объяснения природного происхождения человека - знаменитая эволюционная гипотеза Чарльза Дарвина всколыхнула Европу. Радикальный вызов метафизической традиции европейской культуры бросил основатель позитивизма Огюст Конт, который провозгласил наступление новой эпохи - периода доверия к научному, знанию. По его убеждению, наука как сфера положительного знания не требует спекулятивного обоснования, она сама способна осуществить любые грандиозные теоретические синтезы знания, приобретаемого средствами различных специальных дисциплин. В такой атмосфере доверия к научному знанию сформировался Иван Франко как ученый и философ, что подтверждают его труды последней четверти XIX в.
Отдельного внимания заслуживает тогдашнее украинское общество, положение интеллигенции, интеллектуалов вообще. Об этом написано много исследований, содержание которых точно, на наш взгляд, передает впечатление первого наместника цесаря Галичины графа Стадиона, что к Австро-Венгерской империи присоединили край «брудних хлопів і неграмотних попів». С того времени (последней четверти XVIII в.) мало что изменилось, несмотря на отчаянные усилия греко-католической церкви - о доступе к научному знанию украинского населения никто не заботился. Лишь немногочисленные смельчаки или счастливцы могли приобщиться к достижениям образования и науки. Иван Франко как сознательный гражданин и патриот своего края глубоко заботился о проблеме образования широких масс, популяризации среди них научного знания - это касается и знания естественно-научных, экономических и социальных вопросов, и политики, религии и философии.
Религиозные вопросы глубоко интересовали мыслителя, о чем свидетельствуют несколько работ, среди которых выделяется написанный на латинском языке студенческий реферат «Лукіан і його епоха» (1877), где молодой Франко осмысливает сложную проблему происхождения религиозных верований и социальные функции религии, прослеживает постепенную трансформацию религиозной веры в идеологию. В более поздней работе «Мислі о еволюції в історії людськості» (1881) популяризацию религии Франко связывает с имущественным расслоением общества, когда образовалась специальная каста служителей культа, которые провозгласили себя потомками духов-богов и свою власть толковали как божий дар. Мыслитель убежден, что это произошло вследствие невежества и слабости человека, потому что «чем на более низкой ступени развития стоят люди, тем упорное мнение их прется во внеприродный, внесмысловой мир»
Весьма актуально для нашего времени звучат слова тогда еще юного Ивана Франко в этой работе: «Чем экономические и политические обстоятельства тяжелее, борьба за существование труднее, тем наука слабее, а вера сильнее - народы, ослабевшие материально и духовно, обращаются взад, во времена анимизма и фетишизма», - о том, что мыслитель был последовательным в своем стремлении понять сущность религии и проследить ее исторический путь, свидетельствуют еще несколько работ. Например, суть понятия религии и религиозности он раскрывает в статье «Радикали і релігія» (1898), где разъясняет программные задачи созданной вместе с Михаилом Павликом в 1890 году Русьско-украинской радикальной партии. Его слова следует привести шире, ведь они раскрывают понимание мыслителем важного феномена общественного сознания: «Религией называется не только вера в какие-то надземные, высшие существа, одаренные более высокой силой, нежели люди, не только вера в то, что и в людях есть часть такого высшего существа (душа) и люди должны своей жизнью и своими поступками приближаться к такому существу. К религии принадлежат также чувства, любовь к тому иному существу и к другим людям, любовь к добру и справедливости, а в конце также добрая воля, постановление жить и самому так, чтобы приближать себя и других к тому высшему существу» [2, 268]. Очевидно, такова основа каждой религии, но он имел в виду прежде всего христианство.
Для И. Франко, как видим, важны три составляющие религии - глубокая вера в наличие высшей над человеком силы, любовь к нему и ко всем людям, сильная воля верного жить по заповедям высшей силы, то есть стремиться прежде всего к духовному совершенствованию. Религиозность предполагает преданность и доверие, поступки с верой в высшую справедливость и с любовью и толерантностью к другим людям. Самой веры недостаточно, убежден мыслитель, нужны поступки и дела на ее утверждения, жизнь по заповедям высшей силы. Все остальное - фарисейство. Конечно, Франко мыслил о близкой его современникам и землякам христианской религиозности и полемизировал с оппонентами, которые, на его взгляд, понимают под религиозностью темноту, предрассудки, невежество, поощрение к ненависти, презрению, вражде и нетолерантности. Подобные утверждения могут посеять только слепую покорность и страх, они не дают настоящего религиозного воспитания, не учат умножению добра в мире и взаимопониманию между людьми.
«Правдивая религиозность» в понимании мыслителя связывается не с невежеством или суеверием, а с глубоким рационализмом - соображениями и образованием. Радикалы как крестьянская партия, убежден Франко, являются рационалистами, которые хотят во всех делах, в том числе и относительно религии, действовать, «как подобает разумным и просвещенным людям»: «Мы выдали войну насмерть темноте и отуманиванию. Но мы твердо убеждены, что разум и просвещение не противоречат религии и истинной религиозности, но противно, должны быть их главной основой. Темный, глупый и тупой человек не может быть истинно религиозным». Задачу радикальной партии ее основатель декларирует как дело просвещения, воспитания истинного христианина, который утверждается в заповедях как убеждениях, живет по этим убеждениям-заповедям и «смело и горячо их отстаивает: «Мы, радикалы, делаем то, что должно делать духовенство от тысячи лет, мы воспитываем народ в истинно религиозном, правдиво христианском духе».
С такими убеждениями, которые вытекают из установок европейского Просвещения и очень близки к философии неотомизма с его лозунгом «понимать, чтобы глубже верить», пишет Франко и свою работу «Сотворення світу». Ее можно считать следующим шагом мыслителя на пути познания сущности христианского учения. Внимание его привлекла Библия - священная книга христианства, которую каждый верующий считает свидетельствами пророков, откровением Бога и его апостолов. На фоне популяризации эволюционной гипотезы Чарльза Дарвина о происхождении человека И. Франко анализирует первые две главы книги «Бытие» из Ветхого Завета, отметив, что он опирается в своем рассмотрении библейских рассказов о происхождении мира и человека на новейшие достижения тогдашней науки. Целью такого рассмотрения мыслитель ставит «простому народу подавать достижения науки нового времени», что предусматривает подробное и доступное каждому освещение содержания этих двух глав первой книги Моисея Пятикнижие. Действительно, текст написан не академическим, а популярным стилем, все научные понятия подробно истолкованы на украинском языке.
Поводом для такой работы послужили новейшие исследования европейских ученых-археологов, их новые находки при раскопках руин Вавилона, описания которых Франко прочитал в опубликованных в Европе книгах. Такие исследования вызваны, по его мнению, в поисках ответа на вопрос о происхождении человека, потому что начинает мыслитель свою работу с оценки научной полемики европейских ученых вокруг гипотезы Чарльза Дарвина о длительной во времени несколькомиллионной эволюции видов живого на Земле, в результате которой появились человекоподобные существа, а затем и человек. Это противоречило библейскому повествованию о сотворении Богом мира, увенчанном сотворением человека. Наибольшей заслугой Дарвина и новейших ученых Франко считает, что «те отважились не верить этому рассказу, которому верили более двух тысяч лет, и начали человеческими способами, опытами, изучением природы и сравнением различных явлений доходить до того, не удастся ли сей великий и тайный факт - сотворение мира и человека - объяснить другим, натуральным и научным, а не чудесным образом».
В то же время мыслитель демонстрирует свои глубокие знания всемирной истории, в том числе и истории еврейского народа, что позволяет ему сделать убедительный анализ библейского текста. Уже в первом разделе своей работы он приводит имена европейских ученых, которые глубоко и профессионально анализировали Ветхий Завет Библии, обратив внимание на много непонятных деталей. Это Скиннер, Драйвер, Гункель, Еремияс, Шредер, Льойзе, Циммерн, Будде, Пинхер, Бартон, Ястрове, Кинг, Оетли, Делитш и др. Труды этих авторов опубликованы в основном на немецком, английском или французском языках, что не составляло для Ивана Франко никакого труда, поскольку он этими языками хорошо владел, и это позволяло ему всегда быть в контексте всех новейших достижений европейской науки. Об этом автор «Сотворення світу» откровенно написал: «...Все те замечания, которые я здесь привел и дальше еще приведу, совсем не мои собственные. Я не высосал себе здесь ничего из пальца и не хочу ни от кого, чтобы верили мне на слово. Я привожу достижения новейшей науки, а собственно только маленький выбор из богатого клада тех достижений. А эта новейшая наука определяется тем, что ни от кого не требует и ни у кого не терпит веры на слово. Во всем она идет к выработке собственного убеждения при помощи фактов, опытов, контроля; она подает только такие вещи, к которым каждый соответственно подготовленный человек может и сам дойти и убедиться, правильно ли к ним пришел. Наука не признает никому привилегий, что те имеют доступ к ее «святая святых», а другие не имеют; до самых глубоких тайников науки имеет свободный доступ каждый человек, у кого в сердце горит чистое и святое желание - узнать правду, и у кого ум на столько выработан, чтобы понимать и оценить ее».
В работе «Сотворення світу» Франко, прежде чем начать непосредственный анализ библейского повествования, делает экскурс в древнюю историю Египта и Вавилона, Сирии и еврейского народа, подтверждая свои соображения иллюстрациями археологических находок с древнейших времен. Свои находки в древних памятниках мыслитель резюмирует так: «Таким образом мы пришли к тому, что так называемые Моисеевы и другие еврейские книги, хотя представляются нам духовыми памятниками уважаемой старины и очень интересного народа, который много сот лет до Рождества Христова пришел к понятию единого Бога и за веру в него сумел твердо постоять, все же не могут считаться символом божественной мудрости, безошибочным и обязательным для всех людей и всех времен, но были произведениями людей, и поэтому и обнаруживают человеческие недостатки и ошибки» .
Научный анализ Моисеевых книг и фигуры самого Моисея убеждает ученых, что они не написаны Моисеем не только потому, что в их тексте о Моисее говорится «в третьем лице» как о «человеке постороннем», но и потому, что в последней книге рассказывается о смерти и похоронах Моисея, следовательно, об этом не мог написать сам Моисей. Еще более весомый довод против авторства Моисея - это проанализированное учеными законодательство, что касается не кочевого, а оседлого народа. «Такого, что живет по селам и городам, занимается земледелием, садоводством и взращиванием скота», а свои религиозные потребности должен исполнять в одном месте, давать дань одному Иерусалимскому храму, который появился после возвращения евреев из египетского рабства (кстати, Франко отметил, что ученые не нашли в египетских исторических памятниках свидетельства об этой неволе). Итак, законы писаны тогда, когда евреи уже осели в Палестине, «и ныне наука подтвердила уже совсем очевидно, что законодательство еврейского народа развилось под влиянием законодательства Вавилонского. Более того: недавно найденный (в 1902 г.) свод законов вавилонского царя Хаммурапи, царствовавшего 2000 лет до Рождества Христова, свидетельствует, что так называемые Моисеевы законы приняты живьем из того же вавилонского свода».
Еще одним весомым доказательством того, что так называемые Моисеевы книги списаны «жидовскими раввинами и архиереями по возвращении Жидов из вавилонской неволи», ученые считают язык тех книг. Они написаны на еврейском языке, который был языком еврейского государства, но после возвращения из вавилонской неволи евреи его забывали и говорили уже на халдейском или арамейском. Во времена жизни Христа старый еврейский язык был уже мертв, на нем говорили разве что книжники, раввины, которые иногда пробовали на нем писать. Но поскольку народ говорил уже по-арамейски, то ученые языковеды заметили в текстах Моисеевых книг примеси этого живого языка рядом с еврейским.
Франко приводит также свидетельство французского ученого профессора Жана Астрика, который при детальном анализе Моисеевых книг заметил, что в текстах используются различные имена Бога: в одних Бог имеет имя Яхве, а в других Элохим, что является множественным числом от Эль. Итак, ученый предположил, что автор Моисеевых книг соединил два разных текста, не позаботившись о согласовании деталей, даже имени Бога. Более поздние исследования показали, что книги являются не просто сочетанием произведений двух разных авторов, которые условно названные Яхвистом и Элохистом, а это «скорее два сборника разнородного материала, записываемого из устных рассказов разными людьми и позже сведенного кое-как в одно целое, причем одно врезано, другое немного штуковано, но в целом древнее предание спрятано достаточно верно». Целью такого сборника было «утверждение верховенства иерусалимского храма и верховодство поповского слоя Левитов над жидовским народом» и «он «составлен не одним человеком, не сразу, а в течение нескольких поколений», - убежден Франко, проанализировав научный потенциал на эту тему европейских исследователей Библии.
Сейчас каждому доступна работа нашего выдающегося мыслителя, где он доносит до широкой общественности историю написания первых книг Библии и содержание первых двух разделов книги «Бытие». Он подробно проанализировал каждое предложение, сделав собственный перевод с древнееврейского с уточнениями с древнегреческого языка, указав на неточности в украиноязычном переводе Библии Пантелеймона Кулиша (это был единственный в то время доступный украинцам текст). Франко не только подробно разъяснил содержание каждого слова проанализированных им первых глав библейской книги, но и осуществил глубокий экскурс в тексты вновь обретенных археологических памятников в Вавилоне. Это подтвердило его вывод о компиляционном характере библейских рассказов о сотворении мира, что позволяет объяснить несогласованности и различия в их текстах.
Можно ли трактовать труд Франко как проявление атеизма? Отнюдь. Он стремился к одному - дать каждому правоверному христианину четкое понимание Священного Писания вплоть до мельчайших деталей, понимание научное, которое необходимо для укрепления в вере. Рассуждения Франко нельзя сводить к отрицанию Библии или веры в Бога, он стремится сам собственными соображениями понять содержание Священных книг и помочь в этом всем желающим. Это четко заметное из текста его работы. Прежде чем приступить к детальному анализу книги «Бытие», Франко просит каждого своего читателя иметь перед собой перевод Библии на украинском языке «Вот эту книгу (она очень дешевая) должна иметь каждая читальня и каждый единичный человек, кого только станет на это, и я просил бы каждого, кто дочитает мои замечания, положить сию книгу перед собой и время от времени заглядывать в нее, где будет на это у меня указание». Здесь стоит привлечь внимание к весьма ценному предостережению Франко-переводчика, которое частично может объяснить его обращение к такой работе, как перевод Библии. Его работу «Сотворення світу» можно расценивать как образец научного толкования текста. Для этого необходимо прежде всего глубокое знание языка оригинала, языка лучших переводов с оригинала, а также языков наиболее авторитетных исследователей текста. Кроме того, необходимы глубокие знания истории и культурно-социального контекста достопримечательности, как этого требует современная герменевтика. Только тогда можно сделать адекватный научный перевод определенного текста, что и проиллюстрировал Иван Франко: «Перевод такой книги, как Библия, должен быть или популярный, значит хотя бы языком своим понятен для широкой массы народа, или научный, значит такой, чтобы передавал содержание и значение предложения первовзора. В одном и втором случае нужно, чтобы переводчик сам хорошо понимал тот первовзор, а потом старался передать его другим так, чтобы и они поняли его не иначе, как он».
