Реанимировать работу Национальной телекомпании Украины — дело необходимое, важное и, как выяснилось, чрезвычайно сложное. Тем более что с первого января следующего года запланировано переформатирование этого вещателя в канал общественного телевидения. Новый глава НТКУ, опытный и высококвалифицированный журналист и талантливый медиа-менеджер, новатор и настоящий энтузиаст своего дела, Зураб АЛАСАНИЯ уже представил сразу 15 новых проектов по модернизации своего канала. Они станут основой общественного вещания. На встрече со слушателями Летней школы журналистики «Дня» пан Аласания откровенно рассказал о концепции будущего общественного вещания, его контентных приоритетах и о том, будет ли готово украинское общество не только смотреть канал, но и платить за него.
«Руководитель Первого национального — человек, имеющий алиби перед историей. Вы знаете, что для меня те люди, которые в 1999 году, как и газета «День», выступали против избрания Кучмы на второй срок, были нашими союзниками.
Зураб был в Харькове, тогда еще работал на ОГТРК, поэтому он знает, как это было сложно. Новейшая история для нас не перевернута, потому что эти отголоски мы слышим в сегодняшней жизни. Но, конечно, сегодня говорим прежде всего о том, что надо изменить телекартинку, что наше национальное пространство — это часть внутренней угрозы, поэтому все мы хотим от Первого Национального чуда. Вот человек, от которого мы ждем, что Первый Национальный наконец станет законодателем нормы в информационном пространстве. А мы все будем говорить: «Мы видели человека, который это начал!», — представляя гостя, сказала главный редактор газеты «День» Лариса ИВШИНА.
О БУДУЩЕМ ОБЩЕСТВЕННОГО ТЕЛЕВИДЕНИЯ
— Государство сейчас слабое. Нет единого центра принятия решений. Но у меня есть очень большая надежда, что государство за два-три годы все равно придет в чувство, все равно станет сильным. Так будет. К тому времени мы должны сделать свободное телевидение. Свободное от олигархов и государства. И это — единственная цель, ради которой я пришел в НТКУ, — говорит Зураб АЛАСАНИЯ. — Чтобы сегодня модернизировать Первый Национальный, сделать современное техническое переоборудование, нужно 35 миллионов евро. Просто за один раз взять эти деньги и использовать на канал. Это невозможно. Но если я даже получу эти деньги, где-то полтора года уйдет просто на инсталляцию всего этого оборудования. То есть сейчас у меня нет ничего. И через год, когда откроем Общественное ТВ, — не будет ничего. Поэтому выход — объединение усилий. Общественное ТВ должно стать платформой для каждого, кто хочет и может работать. Это могут быть коммерческие каналы, могут быть продакшн-студии, отдельные творческие объединения. Приглашаю всех к созданию канала. Да, сначала это будет словно винегрет. Но мы будем внимательно мониторить запросы аудитории. Если зрители будут отдавать преимущество низкокачественному продукту, например творчеству Поплавского, мы будем немного «подправлять» и воспитывать их вкусы. Обязательно добавим классику, джаз, качественную документалистику. Этот контент «просаживает» коммерческие каналы. Если в эфире идет документалка, даже качественная, — рейтинги сразу падают. Но нам на первом этапе рейтинги не важны. Рейтинги привели коммерческие каналы к тому, что они сегодня делают. «Золотое правило» нашего ТВ: если хочешь рейтингов, просто сделай порно. Рейтинги сразу поднимутся. Хотя они это и делают, не в прямом смысле, конечно, но где-то близко.
Будущее Общественного ТВ прямо зависит от новых кадров. Всех я уволить не могу. Революционные методы — это классно, но революция рано или поздно заканчивается. Если мы постоянно будем ходить с автоматами Калашникова, в стране никогда не будет порядка. Я тоже могу зайти с «калашниковым» в НТКУ со словами: «Все прочь!», и они уйдут. А что потом? Следующий придет ко мне с таким же автоматом.
ПОГЛОЩЕНИЕ «ГРОМАДСЬКОГО ТБ»
— В будущем общественное вещание поглотит «Громадське». Абсолютно так и происходит. Но нашим модным журналистам из «Громадського» надо научиться и журналистике, и дисциплине... Вообще, вопрос того, почему на Первом национальном транслируется интервент-проект «Громадське ТБ» — весьма непростой. Не может национальная телекомпания, по лицензии, транслировать что попало. Нас вообще должны были бы давно уже лишить лицензии. Просто потому, что в эфире есть «Громадське». Они — это общественная организация, которая не может получать деньги вообще, они не прибыльные. Откуда тогда наша компания взяла сигнал? Просто подарили? Такого не бывает, по закону надо за это заплатить. А они не могут даже принять эти деньги, у них же даже счета нет, они не коммерческие. Во-вторых, сигнал, который выходит в эфир, стоит 17 тыс. грн за час вещания. За два месяца трансляции «Громадського» накопилось свыше 10 млн грн. Кто за это будет платить? Государство? Оно отказывается, мол, мы же не заказывали. А «Громадське»? Откуда у них такие деньги. Вот вам и тупик. Я прихожу на канал — продукт есть, мы будто в нем заинтересованы, но он абсолютно незаконный. Мы быстро переделали договор, заключили соглашение с одним из ребят из «Громадського», якобы он производит этот материал и мы можем у него покупать. За последний месяц мы это устроили, но за первый — никто не знает, кто заплатит за эфир. А все потому, что А. Пантелеймонов тогда имел определенные опасения и по политическим соображениям попросил их прийти на канал. Вообще, на ТВ «Громадське» есть классные ребята, но они делают много ошибок. Когда были революционные события, когда в центре столицы убивали людей, можно было просто стримить, с качеством никто не считался. Но сейчас все. Сегодня уже необходимо качество. Я им говорю: «Вам надо давать стране смыслы, вы не даете стране смыслы, вы просто постоянно что-то там говорите...»
О СПРОСЕ АУДИТОРИИ И КАЧЕСТВЕ КОНТЕНТА
— Каждый человек в нашей стране сегодня знает, как делать три вещи — играть в футбол, заниматься журналистикой и правильно воевать. И каждый предлагает мне свои идеи. При этом искренне верит, что предлагает качественный продукт, пример которого снимает на камеру телефона. Когда же я отвечаю, что так не делается, в ответ слышу: «Я же тебе плачу!».
Все ждут какого-то чуда, в частности и от контента общественного. Однако вкусы и желания у людей разные. Радикально разные. И огромный спрос существует, говоря прямо, на откровенно некачественные вещи. Что мне с этим делать? Но канал потерял добрую часть рейтинга. И это еще самая простая проблема. Рейтинги — это показатель того, что вас смотрят. Мы думаем, что это должна быть площадка для всех, кто хочет что-то делать. Мы будем предлагать качество, хотя понимаем, что лучшее всегда медленнее завоевывает популярность и рейтинги, чем примитивная попса. Качественные и объективные новости, программы журналистских расследований, документалистика, мультики, музыкальные передачи — будем продуцировать все это. А в будущем — будем снимать фильмы. Своим коллегам из ТВ уже говорил, что российский рынок для украинского телевизора закончился, забудьте об этом. Они постоянно у нас снимали, показывали у себя и нам же потом продавали. Но, конечно, сериалы ориентированы на Москву. Моя позиция: надо снимать украинские сериалы, если не начнем сейчас, то кто-то это начнет вместо нас. Это же на самом деле экономически выгодно. Через два-три года мы просто захватим рынок. Знаю, что «Плюсы» запускают в производство несколько сериалов, ТРК «Украина» тоже не хочет потерять эту нишу. Даже есть отдельные предложения работать совместно с НТКУ.
ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ
— Я очень много путешествую по Европе и смотрю, как у них с общественным телевидением. Не поверите, во всем мире его рейтинги достаточно низкие. Только Польша демонстрирует, что общественное телевидение может быть лучше, чем коммерческое. У остальных — не работает. Но рейтинги значат вот что: когда доходит до дела (очень серьезного для страны, например выборов), люди переключаются на этот канал. И дважды или трижды в год ты имеешь пиковые рейтинги. Потом они, конечно, переключаются на другие каналы с развлекательным форматом, но когда речь идет о чем-то серьезном, они опять возвращаются. То есть к нам есть доверие. И именно это надо доказать.
ФИНАНСИРОВАНИЕ
— Сколько каждый из вас платит за НТКУ? Я же постоянно слышу упреки по этому поводу. А я скажу: 0,01 евроцента в год. В цифрах это 600 миллионов в год. Сегодня на эти деньги содержатся все областные телекомпании, национальные и радио, НТКУ. Впрочем, государство столько не дает — даже не думайте. Я сейчас имею только 30 % от того бюджета, который должен был бы быть на этот год. Если же когда-то они хоть раз дадут весь бюджет, мы сделаем чудо, поверьте.
В законе предусмотрено четыре года финансирования общественного канала государством. Если мы за четыре года докажем, что мы нужны обществу, будем требовать абонплату. Это практикуют в мире, правда, по-разному ее внедряют. Например, в странах Балтии абонплаты не было. Работали только за счет рекламы — не выжили. Через семь лет вернулись на государственное содержание.
В чем разница между нынешним государственным и будущим общественным? Сейчас я от государства завишу полностью: каждая гривна, которую я выдаю где-нибудь, предоставляется госорганами. В том случае, когда закон заработает, когда будет общественное вещание, — ни от кого не буду зависеть. Премьер-министр должен раз в году подписать приказ на выделение средств — он не может не подписать, потому что это просто отдельный бюджетный проект. Тогда наши деньги будут в коммерческом банке, а не в казначействе. И можем оперативнее ими распоряжаться.
ОБ ИНФОРМАЦИОННОЙ ПОЛИТИКЕ И ПРОПАГАНДЕ
— Я не хочу, чтобы Первый Национальный использовался в качестве оружие. Поверьте мне, сейчас от меня требуют, чтобы делал из него информационное оружие. Два-три года пройдет — вы меня проклянете за то, что я сделал это из Национального. Понимаете? Тогда, когда уже будет мир. Люди очень быстро меняют свои взгляды. Сегодня мы должны просто показывать правду.
О ЖУРНАЛИСТСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
— Конечно, журналисты осознают свою ответственность за медиа-продукт, который они создают. Вы даже не представляете, как это происходит. В правительстве часто собирают главных редакторов газет, ведущих каналов. Политики делятся своими проблемами и идеями, например об АТО, а затем спрашивают у журналистов, как действовать им самим. Но порой это превращается в цирк. Журналисты спрашивают: «Что мы можем сделать?» Президент или премьер просит больше обращать внимания на серьезные вещи, на АТО. А затем журналисты выходят из помещения и... разбегаются в разные стороны. До следующей встречи. Я иногда смотрю на руководителей каналов и думаю: а к кому власть вообще обращается?
Думаю, Первый Национальный должен вещать не конкретно для кого-то — для востока или запада. А для всей страны. Надо, чтобы на востоке не чувствовали, что на них давят. Они должны увидеть, как здесь классно, а не как у них плохо. Этот путь дольше, чем слепая пропаганда, но другого выхода я не вижу.
Надо больше говорить об АТО, показывать подвиги наших героев. Но на войне не романтично. Часто журналисты только мешают военным, они для них дополнительный груз.
