Феноменальная фигура Иосифа Слипого, сподвижника митрополита Андрея Шептицкого, привлекала внимание украинской элиты, в первую очередь — творческой, уже в начале 30-х годов прошлого века. Идеальный образ «мужа воли и чина»: могучая осанка, чеканные, медальонной четкости черты лица. А энергетика, которая шла от типичного подольского характера, народного юмора, изысканного слова! Современников поражала его энциклопедическая образованность (высшее богословское образование получал в Инсбруке и учебных заведениях Италии). Авторитетный богослов, выдающийся культуролог-искусствовед, яркий публицист, авторитетный музейщик, неутомимый путешественник. По-видимому, многими из этих примет можно характеризовать людей Ренессанса.
А судилось ему жить, работать едва ли не в самые тяжелые для украинского народа времена: три жестоких оккупационных режима — польско-шляхетский, немецко-фашистский, российско-советский — оставили кровавые стигмы на его душе. И не только на его. Потому что «новейший Моисей» (как его назвали во время долголетнего заключения в ГУЛаговских концлагерях), Владыка принадлежит к плеяде исповедников веры и в то же время убежденных державотворцев, таких как Андрей Шептицкий и Василий Липкивский, Августин Волошин и Мстислав (Скрипник).
Его государственническое мышление вытекало из нескольких источников: национальная история и культура, христианский гуманизм, ширь философских и культурологических помыслов.
В размышлениях об известном и неизвестном в жизни, религиозной деятельности, широкомасштабных проектах Патриарха нельзя обойтись только общими штрихами или бережно выписанными эпизодами.
«КРАЙ СВЯЩЕННИКОВ И ПИСАТЕЛЕЙ»
Кто-то из краеведов его родину (Теребовлянский район на Тернопольщине) назвал «краем священников и писателей». Определение справедливое, но ... неполное. Отчизна — село Заздристь на окраине степи Панталиха (ее пересекал пресловутый Кучманский путь) вместе с селами и городками, известными с давних времен (Струсов, Зарваница, Романовка, Островец), напоминает вместе ожерелье, увенчанное княжеской Теребовлей.
Историческими предшественниками Иосифа Коберницкого-Дичковского (полная фамилия Патриарха) можно считать душпастырей многочисленных храмов княжеской столицы и ее околиц (монахов из скитов и монастырей), среди которых были творцы будущих чудотворных икон, летописцы-хронисты, выдающиеся религиозно-просветительские деятели (о. И. Волянский, о. П. Карпинский, о. С. Мохнацкий) и их последователи. Что касается писателей — то назовем ближайших «соседей» — о. Сильвестра Лепкого (родился в Золотниках), Владимира Гжицкого (родом из Островца), Василия Щурата (детство прошло в Кобыловолоках). Дополнят представление читателей художественные персоналии этого богатейшего края: скульптор Михаил Паращук, актер Иосиф Гирняк, художники-византинисты — братья Бойчуки, живописец Марьян Борачок...
А если немного выйти за пределы района, то встретимся с именами Соломии Крушельницкой, Богдана Лепкого, Леся Курбаса...
Истоки украинского патриотизма начинаются именно отсюда, из неисчерпаемых духовных источников, из ежедневного крестьянского труда, из подвижничества местных священников, которые были первыми энтузиастами в деле основания любительских театральных и хоровых кружков и читален, подписчиками украинских изданий, авторитетными просветителями. А самобытное творчество народных мастеров (много имен до наших дней не дошло), авторов «фигур» и часовен, чья резьба по камню и дереву — шедевральна по композициям, пластике, стилистике.
Тот могучий пласт культуры, на котором вырастал и формировался Патриарх Иосиф Слепой как гуманитарий и исповедник веры, — и сегодня помогает понять если не все, то главное в биографии нынешнего юбиляра.
НАСЛЕДНИК ВЕЛИКИХ
Выдающийся историк Иван Крипьякевич, кроме фундаментальных научных трудов, создал увлекательную книжку «Исторические проходы по Львову». Эта вещь увлекательна, по-видимому, не столько историческими фактами, сколько описаниями, сюжетами, подробностями, характерными для того или иного участка, улицы, сооружения Львова. Десятки раз приходилось перечитывать раздел об улице Широкой (с конца ХІХ в. и до чих пор — Коперника) со славным архитектурным комплексом т.н. Святодуховским. Речь идет об огромном когда-то участке, выделенном австрийским правительством для потребностей украинских греко-католиков. Шла речь о комплексе зданий женского монастыря, костеле с колокольней (едва ли не лучшей в городе). Костел был адаптирован как церковь для потребностей греко-католиков, а монастырские помещения превращены в семинарские. Именно здесь, в семинарских турах, и сформировался кружок «Руська трійця» во главе с Маркианом Шашкевичем, именно здесь была произнесена первая речь на украинском языке, именно отсюда виденье национального возрождения постепенно, но последовательно утверждалось в условиях каждого следующего поколения галицкого священства.
Молодой богослов Иосиф Слипый, назначенный на должность ректора семинарии Митрополитом Андреем Шептицким, без сомнения, в совершенстве знал своих предшественников, высокопоставленных духовных владык, знал и то, что не все они были сторонниками украиноцентрических влияний. Однако он постоянно держал в поле зрения своего кумира — Маркиана, а «питомцев» семинарии считал продолжателями его дела.
Уже сравнительно за короткое время семинария перерастает в Украинскую католическую Богословскую Академию и о. Ректор Иосиф Слипый мудро и неутомимо работает, обогащает ее потенциал повседневным личным трудом, высоким интеллектом, утонченным художественным вкусом. В то время в Галичине в области науки, образования, культуры не было ни одного государственного заведения. Легальные институции — «Наукове товариство імені Шевченка», «Просвіта» и подпольный Украинский университет вместе с Богословской Академией взяли на себя миссию, которую задекларировал митрополит Андрей Шептицкий еще в 1913 году: «Мы должны думать по-государственнически о своем государстве». Что это значило на практике, свидетельствует давняя галицкая периодика, архивные документы, воспоминания бывших выпускников, а ими в свое время были: отец поэта Антонича Василий Антонич, писатель Тимофей Бордуляк, епископ Изидор Борецкий, поэт Богдан Кравцив...
По инициативе о. Ректора в Богославской Академии введены научные курсы, которыми руководят выдающийся славист, основатель Национального музея Илларион Свенцицкий, археолог Ярослав Пастернак, византолог Владимир Залозецкий; в Академии учреждается Научное Богословское Общество, налаживается издание журнала «Богословія», основан журнал «Мистецтво і Культура» (последнее число датировано 1939 годом.). Особым событием стало создание при Академии часовни, к работе над которой были привлечены выдающиеся мастера — живописец Петр Холодный и скульптор Андрей Коверко. Иконостас посвятил сам Митрополит Андрей 13 декабря 1927 года, а настенные росписи — 3 февраля 1929. И опять же благодаря Слипому при Академии формируется и быстро развивается собственный музей, открытый 9 октября 1932 года.
Какими рассуждениями руководствовался Ректор, насыщая религиозное учебное заведение художественной атмосферой? Ответ — в его иннаугурационном слове 1932—1933 учебного года: «Познать церковную историю, искусство, литургику, аскетику и в целом все прошлое Церкви и обеспечить ее развитие и удержать на высоко культурной высоте в будущем, лелея эстетический вкус, можно только благодаря частым осмотрам и глубоким непосредственным студиям».
Поэт Богдан Кравцив, студент Академии 30-х годов, так вспоминает об интерьерах и колорите заведения: «... стены коридора и обе стороны лестницы были украшены старинными иконами, этими свойственными ему приметами, которые собирал о. Ректор. Повеяло древностью и утонченностью украинской духовности в церковном искусстве. Я не надеялся, что увижу такое богатство, хоть до той поры имел возможность осматривать художественные сокровища в разных музеях Западной Европы, в частности в Бельгии и Германии. В комнате перед канцелярией о. Ректора стены были украшены картинами современных мастеров, как О. Новакивского, Ив. Труша, Е. Кульчицкой, Ив. Иванца и других».
Перечисленные художники — не только любимые авторы, но и собеседники, дискутанты, однако — единомышленники в главном. Подобные отношения поддерживал И. Слипый с помеченным и выделенным благодаря большим творческим возможностям С. Гординским, которого впоследствии пригласит на «главную роль» в оформлении храма Св. Софии в Риме.
Общение с самыми выдающимися деятелями нашей культуры затрагивало, как пишет упоминавшийся Кравцив, и проблемы литературные. Да и сам Ректор засвидетельствовал незаурядное литературно-публицистическое умение. А в тяжелом 1943 году, по случаю 100-летия со дня рождения Маркиана Шашкевича, в яркой речи у могилы поэт на Лычаковском кладбище называет Маркиана «молодым апостолом», который «своим запалом и глубоким убеждением... соединял всех, будил в них дух и запал для высоких порывов». Речь была названа словами Шашкевича — «Кріпне криця душ тугих». Этим стилистическим приемом сказано много: и о преемственности национальной идеи, и о духовной стойкости во время неопределенное и жестокое, и о готовности с достоинством встретить удары судьбы.
ДОЛГОЛЕТНИЙ КРЕСТНЫЙ ПУТЬ ИОСИФА СЛЕПОГО
А они падали друг за другом. Первый удар (14 сентября 1939 г.) — немецкие самолеты разбомбили Церковь св. Духа, ее колокольню, а также Библиотеку Богословского Общества. А в апрельское воскресенье 1944 года уже советская бомба уничтожила до основания Библиотеку и нанесла непоправимый вред Музею. Погибали студенты и преподаватели. И. Слипый с горечью отмечал, что человеческих жизней не вернуть, а вот «отстроить и заново приобрести можно все». Запомним эти слова!
Наступила весна 1945 года. Советская власть, оккупировав Львов, ликвидирует религиозные и культурно-художественные заведения. В самой Академии по-варварски разоряют часовню, сносят иконостас, забеливают стены Святодуховской Церкви. Самого И. Слипого энкаведисты арестовали в апреле этого же года. Начинается многолетний крестный путь Патриарха.
Сегодня, когда моральные императивы в значительной мере обесценены, когда «пиар» стал нормой поведения политиков и даже творческих лиц, от которых многое зависит в делах общегосударственных, почему-то редко звучит призыв Ивана Франко:
«Кожен думай, що на тобі
Міліонів стан стоїть,
Що за долю міліонів
Мусиш дати ти одвіт...»
Иосиф Слипый давал «одвіт» за судьбу миллионов украинцев, за распятую Церковь почти два десятилетия. Когда-то последний казацкий кошевой Петр Калнышевский был замурован в каменном Соловецком мешке, живьем вычеркнут из памяти человеческой. Первоиерарху УГКЦ Иосифу Слипому предоставили возможность изведать неисходимый ГУЛАГовский материк, перегоняя из тюрьмы в тюрьму, из лагеря в лагерь. Правда, время от времени делали небольшие перерывы: для работы в самой главной библиотеке Советского Союза, встреч с высокопоставленными чинами, искушавшими пожилого человека благами, которые, дескать, будут предоставлены после отречения от родного народа, Церкви и собственных моральных устоев.
Верные Украинской греко-католической церкви как истинное чудо восприняли (на Родине и за ее пределами) освобождение Иосифа Слипого после 18-летней ссылки. То был 1963 год, кратковременный период хрущевской оттепели. Уже несколько лет находился на свободе писатель — мой односельчанин Владимир Гжицкий, который рассказывал о встречах не с одним земляком, в частности артистом Иосифом Гирняком. Упоминалась и фамилия Патриарха, но не могу простить себе, что не подтолкнул Владимира Зеноновича выйти за пределы его романа «Ночь и день», тогда иначе можно было бы посмотреть на концлагерный быт и увидеть в нем пример необычайного стоицизма, высокого достоинства среди мучеников и отбросов человеческих.
Слушая (и читая) Гжицкого, не представлял, что в адских условиях можно было поддерживать контакты не только с соузниками по нарам и камерам, а также и с теми, которые находились на расстоянии тысяч километров, общались с помощью любого удобного случая...
Через много-много лет как народный депутат Украины я решил предпринять несколько шагов по увековечиванию памяти Блаженнейшого Иосифа Слипого (в связи с приближением его столетнего юбилея). В апреле 1991 года в США среди украинских общин, особенно в Центре «Святая София» (г. Филадельфия) уже велись разговоры о праздновании. Тогда же и предложил вниманию наиболее выдающихся «святософийцев» — п. Леонида Рудницкого, п. Романа Навроцкого и п. Мирослава Лабуньки.
Так была рекомендация в селе Заздристь Теребовлянского района открыть Мемориальный Музей. Для этого: приобрести семейный дом и приусадебный участок; реставрировать помещение; собрать необходимые музейные экспонаты, а во Львове осуществить перезахоронение тленных останков Патриарха в церкви Св. Юра (согласно воле покойного). Далее речь шла об установлении мемориальной таблички на здании бывшей Духовной Академии. Едва ли не впервые было выражено мнение о необходимости восстановления Церкви Св. Духа. Следующим шагом было обращение в Службу национальной безопасности Украины. Вот что на мой запрос ответил председатель СБУ Евгений Марчук: «Полностью разделяя и поддерживая Вашу мысль о бесспорной ценности духовного наследия кардинала И. Слипого, мы искренне готовы способствовать тому, чтобы эти материалы стали приобретением широких кругов общественности. Особенно актуальными этот вопрос является в связи с юбилейным праздником кардинала И. Слипого, которому в этом году исполнилось бы сто лет со дня рождения» (15.03.1992).
Не могу здесь не сказать о том, что получил разрешение увидеть весь фонд И. Слипого, целую отдельную комнату, заполненную документами, письмами (к Блаженнейшему и от него), книжками, личными вещами... Впоследствии Папская Булла с благословением Папы Пия ХІІ о предоставлении хиротонии архиепископа была передана собору Св. Юра, а рукопись «Истории вселенской Церкви» скопирована для подготовки отдельного издания (оно вышло под редакцией о. И. Музычки в Риме еще в 2001 году).
Между тем юбилейные мероприятия в Украине продолжались. К тому времени я получил дипломатическое назначение, после чего отбыл в короткую командировку в США. В Нью-Йорке по предварительной договоренности я должен был встретиться с Патриархом Мстиславом. Прибыл в его резиденцию в городе Баунд-Брук, но Священнейшего не застал. И обратился к нему письменно. Иерарх Украинской православной церкви не только добрым словом вспомнил Иосифа Слипого, но и благословил людей на свершение доброго дела.
ПРОГРАММА ПАТРИАРХА
Еще раз обратимся к хронике тех далеких времен (за неполный 1963 год). 26 января И. Слипый освобожден по ходатайству Папы Иоанна ХХІІІ и Президента США Джона Кеннеди.
Проекты и программы того, что начал реализовывать Иосиф Слипый по прибытии в христианскую столицу, давно были глубоко продуманы, «согласованы» с собственным интеллектом и утонченным вкусом. Легализация УГКЦ, выведение ее из многолетнего катакомбного существования требовала политической и юридической аргументации, надлежащего информационного «обеспечения» созданной в мечтах грандиозной программы, которая требовала соблюдения не только исторических аргументов, но и религиозных канонов, диктовала определенные художественно-эстетичные подходы.
Идея «воскресенья Украины» в Риме могла меняться и совершенствоваться. Уже в ходе реализации программа Патриарха укоренились в определенных историей зданиях (старинная Церковь Сергия и Вакха) и затрагивала новоприобретенные территории в Риме (участок, который прилегает к Via Boccea) и вне столицы Италии. Можно говорить и о более широких территориях в Европе (Мюнхен, Сарсель), в Америке и Канаде, но это — тема отдельного разговора.
Одному Господу известно, как удавались И. Слипому первоочередные шаги на пути создания в Италии Украинского оазиса, украинского ареала национально-культурного, духовного пространства Украины на фундаментах античных и христианских, гуманистических и просветительских?
Продолжим хронику.
3 марта. В Пасхальном послании призывает всех украинцев в мире «сохранять единство любой ценой».
28 марта. Принимает участие в работе Конференции украинских епископов.
11 октября. Выступает на ІІ Ватиканском Соборе. В присутствии 2500 делегатов со всех концов планеты Иосиф Слипый призывает поднести Украинскую греко-католическую церковь к Патриаршему достоинству. Собор единодушно поддерживает призыв.
1 октября 1965 года — открыт цент монахов студийского устава.
1967 — восстановление храма Жировицкой Богоматери и святых Сергия и Вакха. Создание первого в Италии украинского греко-католического прихода.
31 октября 1971 — в Риме происходит торжественное открытие освященного Патриархом Украинского Музея при указанном храме. Доклад «Украинское искусство на протяжении веков» произносит маэстро Святослав Гординский, один из активнейших распорядителей сборника музея УГКЦ (с 1966 г.).
Украинский Музей в Риме занял особое место в глубоко продуманной структуре украинских институций — третье по очереди. По замыслу Патриарха, он должен был появиться как мифический Феликс. Учитывая невозможность восстановления или реставрации храмов на украинских землях, не стремился ли Патриарх определенным образом «напомнить» о полном разрушении Десятинной церкви, Михайловского Собора, главного Собора Киевской Лавры, Святодуховской церкви и часовни во Львове.
Определение доминанты украинского образовательно-духовно-культурного пристанища вне пределов порабощенной Украины ориентировалось на наибольшую нашу христианскую святыню — Собор Святой Софии в Киеве. В системе координат (история и современность, Восток и Запад, православие и греко-католическая религиозная традиция) только высокохудожественный архитектурный шедевр. Мыслился храм как символ, а не копия-муляж или модерная реплика. Поэтому вторая важная проблема — решение интерьеров, отказ от буквального копирования автентики киевского храма давали возможность воспринять новообразования как своеобразный духовный отголосок украинских святынь — таких как София, и Киево-Печерская Лавра, Уновская и Почаевская лавры, Львовский Собор святого Юра.
«ОН ПОДОБЕН СТАРОМУ ДУБУ, КОТОРЫЙ БУРИ ВРЕМЕНИ НЕМНОГО ПОВРЕДИЛИ, НО КОТОРЫЙ УПРЯМО ПРОТИВОСТОИТ ВСЕМ ПОГОДАМ»
Завещания великих украинцев очень близки несколькими особенностями. В первую очередь, попыткой делегировать своим последователям обязанности, невыполненные обязательства, нереализованные возможности. «Завещание» Иосифа Слипого писалось на протяжении нескольких лет, оно чрезвычайно скупо как жизнеописание, но масштабами сделанного и задуманного поражает. Способна ли нынешняя эпоха формировать личности такого формата, являются ли экстремальные, традиционные коллизии нашего бытия обязательной предпосылкой закалки, облагораживания самородков (тогда из крестьянской хаты, сегодня из частного бизнеса)? Как естественно совмещалось высокое национальное сознание с отпором ксенофобии, человеконенавистничества! Если бы Блаженнейший пожил хоть несколько лет после Всеукраинского референдума 1991 года, смирился ли бы он с нагнетанием антигалицкой истерии, «теорией и практикой» Табачника, демагогией неосталинистов, адептами «Русского мира», посягательством московских попов на старинные украинские храмы? С другой стороны, неужели молчал бы, не громыхнул патерицей, узнав об очередном сожжении старинной деревянной церкви, которую никто и никогда уже не восстановит. Не вложил ли бы он собственный кирпич в фундамент уничтоженной гитлеровцами и сталинцами Церкви Святого Духа во Львове?
И здесь следует привести некоторые позитивные тенденции. Блаженнейший Любомир Гузар благословил восстановление Святодуховской церкви. Профессор Иван Вакарчук решительно поддерживает реставрацию Святодуховской часовни и восстановление интерьера ректорского кабинета о. И. Слипого в нынешнем университетском корпусе.
Иосифа Слипого называли «новейшим Моисеем». И старших его современников — Франко и Шептицкого. Но в отличие от них его «новизна» формировалась обстоятельствами середины ХХ века. Он принадлежал к людям, которые пережили две мгновенных вспышки восстановления украинской государственности — 1918 и 1941 гг. До третьей, самой мощной и, будем надеяться, самой стабильной — в 1990—1991 гг. Патриарх не дожил 5 лет. Реабилитирован (посмертно) за 4 месяца до провозглашения Акта независимости Украины. А еще через год его тленные останки, согласно его воле, вернутся на родную землю.
Портретировать Патриарха любили журналисты, графики, живописцы, скульпторы. Еще в 1969 году газета «Цюрхер Цайтунг» писала: «...он подобен старому дубу, которого бури времени немного подуничтожили, но который упрямо противостоит всем погодам...». Перевод, кажется, неточный: лучше было бы — «ненастьям». По-своему видели и лепили Блаженнейшего Григорий Крук и Лео Мол (Молодожанин). А вот Святослав Гординский оставил два шаржа-эскиза, где Иосиф Слипый очень похож на своего ученика и земляка епископа Изидора Борецкого, который славился неописуемой добротой и теплым, поистине нашим подольским юмором. И все-таки, когда речь идет о «каноническом» образе, то, по-видимому, это лучше всего удалось Эммануилу Мыську. По этому портрету создан памятник И. Слипому на его «малой родине» в с. Заздристь. Юбилейные мероприятия уже коснулись этих благословенных мест. Блаженнейший Святослав уже провел торжества в Филадельфии, митрополит Игорь — во Львове, митрополит Василий — в Тернополе... Столица Украины также должна сказать свое слово. Хотя бы ради того, что мученичество и подвижничество Князя непорабощенной Украинской Церкви — УГКЦ — стало моментом истины в страдальческом для Украины ХХ веке.
