Когда был на празднике первого олененка в чукотском поселке Тавайваам, я познакомился со знаменитым каюром Чукотки Владимиром Радивиловым. О нем я узнал немного раньше, когда прочел в газете «Крайний Север» интересный рассказ под названием «Радивилов, ставший легендой». Именно этот мужчина на самой длинной в мире (чуть больше двух тысяч километров) гонке на собачьих упряжках «Берингия» завоевал звание абсолютного чемпиона, и его имя и результат спортивного достижения были занесены в Книгу рекордов Гиннесса. А в нынешнем году на этой же гонке, проходившей на Камчатке, Радивилов хоть и стал только призером, но именно ему авторитетная судейская бригада присвоила официальное звание «Легенда Берингии». За что? За то, что призером этого чрезвычайно тяжелого, изнурительного и продолжительного соревнования каюр с Чукотки стал в возрасте 61 года. Небывалый результат!
Тогда, когда мы познакомились в Тавайвааме, Владимир неожиданно сказал: «А вы знаете, что мои корни из Украины? Когда я вернусь из тундры — дам сигнал...»
И вот только сегодня звонок от знаменитого каюра: «Я уже в Анадыре. Жду вечером...»
Когда я пришел на временную квартиру к знаменитому каюру и охотнику Чукотки Владимиру Радивилову, он взял в руки баян и сказал на чистом русском языке: «Назовите какую-нибудь известную украинскую песню, а я ее спою».
— «Ой на горі та й женці жнуть».
Абсолютно без акцента, замечательным голосом и с прекрасным музыкальным сопровождением он исполнил эту песню на пять с плюсом.
— «Реве та стогне Дніпр широкий».
Снова пять с плюсом.
Дальше я назвал песни «Стоїть гора високая», «Два кольори», «Червона рута», «Ніч яка зоряна», «На долині туман», «Чорнобривці», «Дивлюсь я на небо», «Цвіте терен»...
И эти, и другие песни Владимир тоже исполнил «на отлично». Ну просто диву даешься!..
— Дело в том, — объяснил Радивилов, — что моя мама, Поливанчук Тамара Климовна, родилась и выросла в селе Терновка тогдашнего Антонинского района Каменец-Подольской области (теперь Красиловский район Хмельницкой области. —Авт.). Но ее жизнь сложилась так, что из-за прямого и независимого характера она попала в немилость местной власти. И именно из-за этого, чтобы не подчиняться самодурам, уехала еще в 1941 году на Дальний Восток — в Приморский край. Там вышла замуж за моего отца. Он русский, но из-за того что очень любил маму, тоже выучил украинский язык. Даже читал журнал «Перець», который приходил нам по почте из Киева. Мама окончила курсы механизаторов и стала известной трактористкой и бригадиром в нашем районе. В годы войны работала, как говорили односельчане, одна за двух мужчин, отличалась чрезвычайной выносливостью и настойчивостью. А еще она была активисткой в художественной самодеятельности. В сельском клубе на концертах обязательно пела украинские песни, читала стихи Тараса Шевченко и Леси Украинки, очень любила стихотворение Павла Тычины о трактористке Лесе Кулик, так как сама была завзятой трактористкой. Позже мама и отец забрали к себе из Украины и мою бабушку Горпину Мироновну. Она разговаривала только на украинском языке, знала еще больше, чем мама, украинских песен, пословиц и сказок. Вокруг нашего домика росло очень много разных цветов — мальвы, бархатцы, астры и даже барвинок из Украины прижился. Мама очень любила украшать землю цветами. Я и сейчас помню строки из стихотворения Леси Украинки, которые она так любила читать со сцены:
«Я на вбогім сумнім перелозі
Буду сіять барвисті квітки,
Буду сіять квітки на морозі,
Буду лить на них сльози гіркі.
І від сліз тих гарячих розтане
Та кора льодовая, міцна,
Може, квіти зійдуть — і настане
Ще й для мене весела весна...
...Так! я буду крізь сльози
сміятись,
Серед лиха співати пісні,
Без надії таки сподіватись.
Буду жити! — Геть думи сумні!»
Когда мама постарела, я забрал ее из Приморского края к себе на Чукотку. И она как самое дорогое и необходимое взяла с собой серп и сапку. Часто повторяла: «Без земли я жить не могу...»
— А как сложилась ваша личная жизнь?
— Окончил культпросветучилище в Уссурийске, а также институт культуры в Хабаровске. Но у меня такой характер, такая натура, которая не может жить на одном месте — хочется перемен и приключений. Поэтому и поехал на Чукотку. Сначала работал в геологических экспедициях, потом плотником, кочегаром, даже играл на баяне в ресторане. Позже перебрался в Беринговский район, в чукотский поселок Алькатваам и жил там 30 лет. Работал морским охотником на моржей и тюленей, а также охотился зимой на пушного зверя в тундре, а летом рыбачил. Кстати, у меня был самый большой огород на Чукотке. Вместе с женой (она чукчанка) и моей мамой (я уже говорил, что она на старости переехала к нам с Дальнего Востока) мы выращивали в открытом грунте и в теплицах картофель, огурцы, помидоры, чеснок, капусту, редьку, лук, укроп, петрушку. Держали двух коров, коз, бугая и свиней. Лето на Чукотке очень знойное, световой день все 24 часа, поэтому картошка росла так быстро, что аж земля трещала. А из Украины я привез даже саженцы черной смородины. Ягоды у нее были такие сладкие, словно конфеты.
— Так вы и в Украине были?
— Был. Ездил лет 18 тому назад в село Кременчуки Красиловского района Хмельницкой области. Там тогда жила моей покойной мамы тетя Мокрина и ее двоюродная сестра Евгения. В том селе, как ни странно, все женщины похожи лицом на мою маму. Люди обязательно, даже на улице, здороваются утром, никто не ругается. У меня среди тех людей очень быстро возродился украинский язык. Это было потрясением для меня, это стало открытием самого себя. Там в моей душе проснулось чувство Родины. Я будто во второй раз родился на свет. В знак благодарности я дал концерт всем людям села Кременчуки и спел для них под баян почти 30 украинских песен. И меня в Украине признали своим — украинцем. Я любовался подсолнухами, яблонями с яблоками, калиной, черной плодородной землей, по которой ходят на длинных ногах белые аисты. Для меня там мир перевернулся, но перевернулся к лучшему.
— А почему вы переехали жить из тундры в Анадырь?
— Наукой решил заняться. За свою долгую жизнь на севере я объездил много чукотских стойбищ и записал от стариков давние песни, сказания, легенды... Хочу обработать все это и издать отдельной книгой. Перевожу также на чукотский язык «Слово о полку Игореве». Я открыл в этом произведении такие языковые переплетения, которые заинтересуют и русских, и украинских, и чукотских филологов...
