Я стартовал из Киева 11 сентября 2012 года. Это моя 25-я журналистская экспедиция. Впереди — 375 километров. Я волнуюсь перед стартом, ведь борьба с дорогой — это поединок, в котором не бывает ничьей...
На сей раз намерен увидеть собственными глазами, как живет Днепр, как живут люди на его берегах. Для такого исследования лучше всего передвигаться по воде на надувной байдарке (моя — разработана и выпущена совместным украинско-французским предприятием «Фиорд-Бот»). (Напомним, социально-экологический исследовательский маршрут по Днепру продолжался с 11 сентября по 8 октября, его протяженность — от дамбы Киевского моря до дамбы Кременчугского моря возле Светловодска. — Ред.).
Отталкиваюсь веслом от берега. Все! Ветер — встречный, а течение Днепра очень даже медленное, и я с первых минут чувствую, что нужно налегать на весло изо всех сил.
Первая встреча на воде. Двое рыбаков, которые ловят на спиннинги рыбу с лодки, весело спрашивают: «А почему у вашей байдарки название «Робинзон»?» — «А вы посмотрите на глобус нашей планеты: вся суша на земле — это малые и большие острова в Мировом океане. Куда не причалишь — будешь Робинзоном». — «А почему Пятницу не взяли с собой?» — «В Киеве на такую роль никто не согласился. Может, по пути кто-то встрянет в эту авантюру — запасное весло для Пятницы есть на борту». — «Желаем удачи!» — «Спасибо!»...
Чувствую, что люди на воде более доброжелательны, чем на берегу. Может, потому, что река привлекает к себе в первую очередь тех, кто ее любит? И эта любовь к ней и вообще к природе объединяет таких людей.
С нижней точки Киев кажется мне еще более величественным и еще более красивым. Вот если бы только не было этого высокого и круглого сооружения на Печерске, которое торчит среди красивых холмов, словно сломанный гнилой зуб. Да и другие, возведенные за последние два десятилетия, тоже не украсили, а наоборот — испортили древние киевские пейзажи...
Наконец под вечер доплываю к спасательной станции, которая находится на левом берегу Днепра за Гидропарком недалеко от моста Патона. Но переночевать на территории станции сторожа мне не разрешили: «Начальства уже нет, а сами принимать такое решение мы не имеем права — могут выгнать с работы. Плывите на остров Любви. Там есть стоянка для «диких» туристов».
И вот утром я осмотрел остров Любви. Название красивое, но везде кучи мусора и черные пятна от костров. Такой грязи после себя не оставляли даже дикари, описанные в романе Даниеля Дефо «Робинзон Крузо».
...УМЕНЬШАЮЩИЕСЯ ОСТРОВА
Уже несколько часов без отдыха плыву вдоль левого берега Днепра, застроенного на Осокорках вплоть до самой воды. И везде надписи: «Частная собственность», «Частная собственность», «Частная собственность»... Водоохранная зона реки захвачена до последнего сантиметра. Хорошо, что хоть воздух и солнце еще не приватизированы нынешними скоробогатьками.
Ветер, как и вчера, встречный. Скорость байдарки мизерная. Чтобы уменьшить сопротивление ветра, лавирую между островами. На одном из них вижу немолодого мужчину и женщину. Причаливаю. Знакомимся. Это супружеская пара пенсионеров из Киева — бывший токарь-фрезеровщик Александр Клопотюк и его жена Раиса. На этот остров под названием Голодный они впервые приплыли в гости к своему товарищу Юрию Арлахову еще в 1994 году, который обжился здесь раньше и каждое лето отдыхал со своей семьей. Вскоре Клопотюки тоже расчистили на Голодном участочек для своего куреня, «...и с тех пор за прошлые годы здесь выросли наши дети, а теперь летом набираются сил и наши внуки».
— Но наш остров, — рассказал мне во время этой встречи Александр Григорьевич, — катастрофически уменьшается с каждым годом, так как скоростные катера разрушают его крутыми волнами, как плугом. Поэтому, как видите, мы укрепляем берег камнями, мешками с песком, старыми автомобильными шинами, обсаживаем кустами и камышом.
На Голодном острове — идеальная чистота и порядок...
ЦАРСКИЕ ХОРОМЫ ВОЗЛЕ КОЗИНА
В районе поселка Козин правый берег Днепра застроен огромными зданиями, которые даже стыдно назвать летними дачами. Это — роскошные дворцы. По размеру их можно сравнить с помещением, в котором находится Верховная Рада Украины. Около многих таких дворцов прямо в русле Днепра смонтированы из железобетонных блоков площадки для прогулок, а также построены из камней и насыпного грунта искусственные острова с роскошной зеленью, ажурными мостиками и белоснежными беседками. Из русла Днепра прямо в берега к ангарам прорыты глубокие каналы для скоростных катеров и лодок. Прибрежные заливы, заросли камыша, шелюги и ивняков засыпаются намывными песками для просторных участков под новые так называемые дачные застройки.
Природоохранные законы здесь, как и во многих других местах на Днепре, не действуют. Здесь имеют силу только деньги.
— Простые люди за 20 лет такой несправедливости отчаялись и тоже начали утрачивать нравственность, — сказал мне один старый дед-рыбак около села Плюты. — Большинство из них живет одним днем: пьют, курят, ругаются, деградируют. Это — от бесперспективности. Я в войну жил на оккупированной немцами территории Украины — и мы даже тогда верили, что фашисты захватили нашу землю временно. А эта оккупация длится уже более 20 лет...
...Напротив городка Ржищев я подплыл к одному из островов (мысленно я назвал его Веселым), чтобы пополнить запасы питьевой воды у мужа и жены, которые «робинзонили» там уже вторую неделю. Супруги Михайловы, как и все, кто любит природу, оказались интересными и гостеприимными людьми: накормили жареной рыбой с картошкой, напоили чаем с шоколадными конфетами. А затем мой новый знакомый Василий Васильевич Михайлов сказал: «Давайте я сделаю вам журналистский сюрприз — отвезу вас на своей моторке на то место, где стоит на острове недавно отремонтированная на деньги одного мецената церковь Преображения Господнего. До сооружения Каневского водохранилища этот храм стоял на вершине горы около села Гусинцы, которое позже вместе с кладбищем ушло под воду».
Эта фотосъемка была для меня одной из самых интересных за все мое путешествие по Днепру: красивая церковь и колокольня рядом с блестящими куполами, синее небо, белые тучи — и точно такое же отражение на зеркальной поверхности воды...
ЭКОПОСЕЛЕНЦЫ В ТРАХТЕМИРОВЕ
О Трахтемировском полуострове, который похож с самолета на восточную оконечность Бразилии, я мог бы написать очень много, поскольку побывал на нем раньше несколько раз. Именно на этих землях Приднепровской возвышенности Постановлением № 446 Кабинета Министров Украины от 1 июля 1994 года был создан Государственный историко-культурный заповедник. И это не случайно, ведь в бывшей гетманской столице Трахтемирове находился Успенский монастырь, госпиталь для «изрубленных и пострелянных казаков», сохранилось старинное казацкое кладбище... Там, на полуострове, в давние времена было скифское городище, есть также могильник эпохи бронзы, остатки древнерусского поселения и другие святыни истории. В окружающих лесах растет много разных растений, занесенных в Красную книгу Украины. Есть также немало «краснокнижных» птиц и животных. Но неизвестно, по каким причинам решением Черкасской и Киевской областных советов (заповедные земли находятся на территории Каневского и Макаровского районов двух соседних областей) много тысяч гектаров уникальных угодий вместе с историческими объектами, вопреки Постановлению правительства Украины (!), были переданы фактически в личное распоряжение бывшему руководителю «Нефтегаза», а потом депутату ВРУ Игорю Бакаю. Он построил пышный королевский дворец возле братской могилы советских воинов и стал единоличным владельцем того, что принадлежало украинскому народу!
Бравые ребята-охранники с ружьями и карабинами начали выживать жителей села Трахтемиров из собственных домов, им запрещалось ходить в лес, у них забрали приусадебные участки земли... Казалось, что в этой драматичной истории, в этой борьбе против несправедливости никогда не будет конца. Но все же в 2012 году после представления Черкасской областной прокуратуры специальным решением Черкасского областного совета 5 522,5 гектара самых ценных угодий Трахтемировского полуострова были изъяты из частной собственности, и создали здесь Государственный историко-культурный заповедник «Трахтемиров», который подчинен управлению культуры Черкасской областной государственной администрации.
Наконец в этой грязной истории поставлена не запятая, а окончательная точка.
В настоящее время в бывшем поселке Трахтемирове живет лишь несколько людей. Среди них — старожилка этого давнего поселения Надежда Васильевна Красюк и художник-иконописец Андрей Репетовский, его жена Анна и маленький сын Назар. Таких людей, как семья Репетовских, нынче называют экопоселенцами. Живут мои новые знакомые на крутом берегу в хате круглой формы, построенной из камыша и глины с крышей, похожей на большой зонтик. (Несколько семей экопоселенцев из разных мест бывшего Советского Союза, кстати, живут в соседнем селе Ромашки).
— Здесь легко дышится и свободно думается, — сказал мне на прощание Андрей РЕПЕТОВСКИЙ. — Приезжайте к нам сюда зимой — не пожалеете. Здесь неподалеку от нашей хаты уже много лет живет бывший оперный певец, которого называют Скифом. От смертельной болезни его вылечила окружающая природа. Есть также еще один очень интересный человек. Возьмете здесь для читателей газеты «День» такие материалы, которых не найдете больше нигде в мире...
Если бы погода была более благоприятной и я двигался намного быстрее, то не откладывал бы интересные встречи до зимы, а начал бы знакомство с жителями Трахтемировского полуострова и фотосъемку прямо сегодня. Но нужно плыть дальше...
...Еще в 1987 году, когда я шел на лыжах из Киева до Светловодска, заходил в село Бучак, расположенное на правом берегу Каневского водохранилища в восточной части Трахтемировского полуострова. Именно тогда около этого поселения начиналось строительство одной из крупнейших в Европе Каневской гидроаккумулирующей электростанции. По замыслу ее проектантов, в огромный котлован, вырытый высоко над уровнем Каневского водохранилища, мощные насосы должны были накачивать ночью до 80 кубометров воды, а в часы пик эта вода должна была спадать через специальные шлюзы на турбины и вырабатывать электроэнергию для промышленности. Но из-за отсутствия экологической экспертизы и распада Союза строительство ГАЭС в 1992 году прекратилось, но почти всех жителей села Бучак ЗАО «Каневднепрострой» успело отселить в соседнее село Студенец — на старом месте остались жить лишь несколько обитателей. Почты в селе Бучак уже давно нет, магазин тоже не работает. Радио на стене молчит, так как провода на столбах какие-то воры срезали на металлолом. Телевизоры, у кого они есть, тоже не работают, потому что нет денег на ремонт. Одним словом, жизнь у последних жителей Бучака такая, как у тех Лыковых, которые прятались от людей в глухой сибирской тайге...
А тот огромный котлован для закачивания воды, вырытый на месте древнего городища и других памятников истории и природы, напоминает теперь кратер после взрыва атомной бомбы...
НА ТАРАСОВОЙ ГОРЕ
Поднимаясь на ее верхушку, я старательно считал каменные ступени. После цифры 384 подошел к могиле. Было тихо-тихо. Только время от времени падали каштаны на черный асфальт и, вылущившись из колючих зеленоватых полушубков, катились по дорожкам парка вниз к кусту калины, у которого поднимались от земли вверх символическим огнем три камня с надписью: «Памятный знак в честь Олексы Гирныка, который из любви к Украине и гнева к ее притеснителям сжег себя на Тарасовой горе 21 января 1978 года».
Перед самосожжением житель прикарпатского города Калуша Олекса Гирнык, который много лет отбывал наказание в польских и советских концлагерях за участие в борьбе за независимость Украины, разбросал перед могилой Шевченко и по склонам Тарасовой горы тысячу рукописных листовок со своеобразным манифестом: «Протест против российский оккупации на Украине. Протест против русификации украинского народа! Пусть живёт Независимая Соборная Украинская Держава! Советская, но не российская! Украина для украинцев! В знак 60-летия провозглашения независимости Украины Центральной Радой 22 января 1918 г. — 22 января 1978 г. в знак протеста сжёгся Гирнык Олекса из Калуша. Только таким образом можно протестовать в Советском Союзе!».
В музее Т. Шевченко хранится одна из рукописных листовок Олексы Гирныка и «Кобзарь» из его библиотеки.
Отсюда, с высокой Тарасовой горы, открываются, словно с вертолета, огромные просторы Украины: синяя лента Днепра, кудрявые острова на нем и дальше — леса и степи вплоть до самого горизонта. Об этой горе и об этой могиле Великого Кобзаря трижды Нобелевский лауреат, русский писатель Иван Бунин писал: «Я видел много чудесных мест на земле, но это — самое величественное». А у Нечуя-Левицкого я вычитал такие строки: «То удивительный гений выбрал себе это место, может, одно из лучших в мире. Это почувствует каждый, кто стоял на Шевченковой могиле и смотрел на широкую Днепровскую равнину, на удивительные завесы гор и на сизую даль выше Канева — эту третью самую удивительную картину».
Когда спустился вниз, то на душе был такой глубинный покой, словно после исповеди. Подумал: «Шевченко уже давно нет, а он и теперь очищает человеческие души. И никто и никогда не разгадает эту тайну: отчего так?»
Плыть от дамбы Каневской ГЭС по естественному руслу Днепра намного легче и интереснее, чем по стоячей воде Каневского водохранилища. Во-первых, есть течение воды, а во-вторых, берега и острова такие живописны, что хочется слагать о них стихотворения или даже песни. От Канева вплоть до верховья Кременчугского водохранилища старые люди говорили мне, что в этих местах Днепр такой же красивый, как и много лет назад.
Эти несколько дней — словно возвращение к прежней неприкосновенной реке моего детства. Исток Днепра всегда притягивал меня к себе, словно магнитом. Когда стал журналистом, то дважды ездил на Смоленщину в Россию, где около села Дудкино Сычевского района берет начало из маленького колодца Днепр-Славутич. Я приходил к тому колодцу даже ночью и прислушивался к пульсации воды на его дне. Иногда мне казалось, что там, в деревянном срубе, маленький ручей вздыхает, словно младенец в колыбели. Ученые утверждают, что человек, образно говоря, вышел на сушу из воды. Поэтому мы и не можем жить без этой животворной жидкости как без воздуха.
УКРАИНСКАЯ АТЛАНТИДА
Уже несколько дней плыву вдоль высокой кручи. Она тянется от Черкасс вплоть до Светловодска. Около тех мест, где когда-то были села, а затем людей из них переселили из зоны затопления Кременчугским морем на «более высокие» места правого берега, вижу, будто бойницы на крепостной стене, черные прямоугольные ямы-могилы. В них хорошо видны истлевшие доски, белые кости, черепа, а внизу у воды — обломки деревянных и каменных крестов. Жуткая, мертвая, сюрреалистическая картина. Под кручей — керамические черепки, обломки кирпича, ржавые серпы и топоры, старые замки и каменные жернова. Зона уничтоженной приднепровской цивилизации не в эпоху монголо-татарского нашествия, а в наши — советские — времена.
Готовясь к этой экспедиции по Днепру, я выписал из научных трудов разных ученых-исследователей, в частности, и такие данные: площадь земель, затопленных только Кременчугским морем, составляет 2 250 квадратных километров, а радиоактивная 30-километровая зона отчуждения Чернобыльской АЭС — 2 712 квадратных километров. Для сравнения — территория Лихтенштейна составляет 157 квадратных километров, а Ватикана — 0,44 квадратного километра.
Как известно, на Днепре с 1927 по 1977 гг. было построено шесть огромных искусственных водохранилищ — этими рукотворными морями было затоплено 7000 квадратных километров самых плодородных и самых красивых земель. Это территория таких стран, как Кипр или Ливан. Из-за строительства искусственных водохранилищ было согнано с извечных земель свыше 3 миллионов жителей Украины, разрушено 3000 городов и сел, подорвано взрывчаткой свыше 2500 храмов, разбито 3000 школ и столько же библиотек и музеев. Только по Днепровскому каскаду ГЭС было затоплено свыше 10 000 кладбищ и на них — более чем пять миллионов могил.
Эта не мифическая, а настоящая Украинская Атлантида лежит под водой в центре Европы. И возникла она не из-за природных катаклизмов, а по велению «преобразователей природы» из московского Кремля и благодаря украинским партийным руководителям, слепо исполнявшим все приказы.
Я тоже помню переселение из нашего села Ново Липовое, которое попало в зону затопления будущим Кременчугским морем. Тогда я ходил в первый класс. Это была будто эвакуация во время войны или после атомной катастрофы на Чернобыльской АЭС, но растянутая во времени. До смерти не забуду, как падали на черную землю срубленные яблони и вишни в белому цвету. Как высокие мужчины в черных резиновых сапогах и страшных противогазах на лицах выкапывали из братской могилы советских солдат, которые погибли при форсировании Днепра и были похоронены в центре нашего села.
Слово «переселение» для старых людей звучало тогда почти так, как слово «смерть». Прощаясь с родными жилищами, люди целовали пороги и стены. Усатый Сталин уже лежал в гробу, но созданная им система продолжала калечить людей.
ЧИГИРИНСКИЙ МОНСТР
...Когда за селом Рацево я увидел высокую трубу прежней котельной неподалеку от берега, то мне вспомнился мой другой поход в 2000 году от Киева до Светловодска. Тогда я детально изучал в этих местах эпопею со строительством Чигиринской АЭС.
Еще в 1970 году в печати, на радио и телевидении появились бодрые сообщения о том, что под Чигирином на берегу Кременчугского моря будет построена одна из крупнейших в мире ГРЭС. Ее будущая мощность — 4 миллиона восемьсот тысячи киловатт в час. Когда выяснилось, что для такой электростанции необходимо огромное количество угля, то проектанты немного опустили планку и объявили: ГРЭС будет работать на мазуте, который будет транспортироваться по трубам с Кременчугского нефтеперерабатывающего завода. Особое восхищение у проектантов почему-то вызывала будущая труба над будущей ГРЭС. Ее проектная высота — 420 метров. Она будет наивысшей не только в Европе, но и во всем мире.
Но проект грандиозной ГРЭС перечеркнула сама жизнь: зимой мазут затвердевает от холода, поэтому его невозможно было перекачивать по трубам из Кременчуга. Но и после этого «стратеги» из Москвы не оставили захваченный на территории Украины плацдарм: в октябре 1981 года тогдашний министр энергетики СССР П. Непорожний издал распоряжение о подготовке экономического обоснования относительно сооружения под Чигирином вместо ГРЭС мощной атомной электростанции.
Если есть распоряжение, будет обязательно и экономическое обоснование. И опять лозунги и громкие фразы в газетах и на радио... Был даже такой вариант проекта: чтобы удобнее и дешевле было закачивать насосами воду для охлаждения реакторов, Чигиринскую АЭС предлагалось построить посреди Кременчугского моря... на намывном острове. Но в конечном итоге решили все-таки построить ее на берегу — именно на том месте, где должна была быть гигантская ГРЭС. И хотя проект Чигиринской АЭС еще не был официально утвержден (особенно упрямое сопротивление оказывала Республиканская санитарно-эпидемиологическая станция Министерства здравоохранения УССР), строители объединения «Союзатомэнергострой» уже прорубили широкие просеки в сосновых лесах для дорог, засыпали землей заповедные озера, рыли глубокие траншеи под теплотрассы...
И вдруг — ужасная атомная катастрофа на Чернобыльской АЭС. Могучее сопротивление общественности. Результат этой упорной борьбы с чигиринским монстром — Постановление Совета Министров СССР № 414 от 19 мая 1989 года «О прекращении строительства Чигиринской АЭС».
А каковы последствия этой очередной авантюры на Днепре? Села Витово и Стецовка, которые во второй раз попали под переселение из-за строительства сначала Кременчугской ГЭС, а позже Чигиринской АЭС, почти полностью обезлюдели, потому что молодежь из них отправилась тогда на новостройку, а когда ее закрыли — ребята и девушки разъехались на заработки в другие края. Стоят теперь мертвыми и новые поселки энергетиков Орбита и Новый Чигирин.
То место, где должна была стоять Чигиринская АЭС, в 2000 году напоминало мне одну из тех гнетущих картин, которые были после ожесточенных боев в Чечне: кучи ржавых металлоконструкций, бухты проводов, железобетонные скелеты недостроенных складов и вспомогательных сооружений. Теперь на прежней строительной площадке АЭС металла нет нигде, потому что его разворовали и сдали за копейки в приемные пункты местные «следопыты».
Торчит только кирпичная труба возле ободранной котельной, похожая на восклицательный знак после последнего предложения в этой драматичной и бессмысленной истории.
ДЛИНА ДНЕПРА В ПРЕДЕЛАХ УКРАИНЫ — 1085 КИЛОМЕТРОВ, НО В ЕСТЕСТВЕННОМ СОСТОЯНИИ СОХРАНИЛОСЬ ТОЛЬКО СТО КИЛОМЕТРОВ РУСЛА РЕКИ
Остальные зарегулированы каскадом днепровских водохранилищ. В результате этой зарегулированности происходит интенсивное разрушение берегов водохранилищ. По данным Эдуарда Дегодюка — автора книги «Эколого-техногенная безопасность Украины», доктора сельскохозяйственных наук, только Кременчугское водохранилище ежегодно «съедает» по периметру 10 метров прибрежной суши. А все шесть водохранилищ за прошедшие годы уже поглотили 6 716 гектаров земли. Это — неожиданная, драматичная и парадоксальная ситуация: пресная вода, которая сама по себе является огромной ценностью на нашей планете, размывает и разъедает Украину по Днепру на два куска, словно раковая опухоль, уничтожая, в частности, и драгоценные черноземы.
Из-за стоячей воды, обмеления и заболачивания днепровских водохранилищ увеличивается количество сине-зеленых водорослей, которые вместе с неочищенными стоковыми водами из промышленных предприятий и частных домов в прибрежной водоохранной полосе отравляют Днепр катастрофическими темпами. Рыбаки показывали мне сетки, облепленные топким, вонючим и клейким веществом химического происхождения, что образуется в смеси с сине-зелеными водорослями. После такого «улова» сети становятся непригодными и рыбалки их выбрасывают.
В результате этих процессов и масштабного браконьерства и заболачивания водохранилищ катастрофически уменьшаются рыбные запасы и исчезают ценные породы рыб, а вместо них становится больше и больше мелких карасей и вьюнов. Как следствие — закрываются рыболовецкие бригады, ведь они становятся убыточными.
Огромный вред наносит Днепру и его притокам разворовывание, присвоение и застройка частными домами-дворцами 100-метровых прибрежных водоохранных зон, а также сужение русла реки и уничтожение рыбных нерестилищ из-за намыва на берегах Днепра песчаных территорий под новые частные застройки.
Природоохранные законы в нашей стране существуют только на бумаге.
Но в существующем беззаконии виновато не только государство и руководство, но и его граждане. Я видел кучи мусора почти на всех островах и самых живописных участках берега Днепра, которые оставляют после себя так называемые «дикие» туристы, рыбаки, охотники и отдыхающие. Я видел, как по воде плывет к берегу разный мусор в черных, как смерть, больших полиэтиленовых мешках, выброшенных из лодок, катеров, теплоходов и барж.
Перечень тяжелых болезней Днепра можно перечислять и описывать на многих страницах, но от этого общий диагноз не изменится: крупнейшая река Украины тяжело больна, и виноваты в этом не только те люди, какие жили раньше, но и те, которые живут теперь.
Как утверждает директор Киевского эколого-культурного центра Владимир Борейко, запасы водных ресурсов в Украине одни из самых низких в Европе, ведь на каждого жителя нашей страны приходится лишь до 1 тысячи кубометров пресной воды в год. По оценкам Европейской комиссии, страна считается обеспеченной пресной водой только в том случае, если на каждого жителя приходится ежегодно приблизительно 5 тысяч кубометров. А Днепр — это главнейшая водная артерия Украины. Из бассейна этой реки пользуются водой 35 миллионов жителей нашей страны. Пользуются, но водные сокровища Днепра, как видно из моего путешествия, люди не оберегают и тем более не приумножают. А государство стоит в стороне, словно судьба Днепра — это частное дело отдельных энтузиастов-природолюбов, каким был, в частности, Николай Павликовский — бывший мастер подрывных работ в шахте на Донбассе, а после того, как тяжело заболел, — шкипер плавучего общежития рыбхоза имени Петровского Светловодского района. Я очень хорошо знал этого необычного человека и не раз бывал на острове, который назван на картах его именем за то, что Николай Николаевич за многие годы озеленил его, и остров стал лесным оазисом для разных птиц, а также прекрасным нерестилищем для рыбы.
Другие острова уже давно размыли штормовые волны, а остров Павликовского стоит нерушимо посреди Кременчугского моря как один из самых прекрасных памятников чудесному человеку, который спас часть суши от гибели.
«Если такая негативная ситуация с Днепром будет продолжаться, то деградация этой главнейшей реки Украины может стать необратимой», — сказал в разговоре со мной профессор Эдуард ДЕГОДЮК. Такой прогноз ученого можно опровергнуть только реальным экологическим оздоровлениям Днепра. А для этого, кроме четкой научно обоснованной программы, нужны большие деньги: по данным Агентства водных ресурсов Украины, не менее 47 миллиардов гривен. А где их взять, когда огромные средства разворовываются и в госбюджете нет денег даже на зарплату учителям и врачам. А между тем Днепр уже не ревет, а только стонет...
