Не все так плохо было в нашем медиадоме в 2018 году. Есть события и тренды, которые настраивают на позитив. Но в целом медиаитоги 2018 года не очень утешительны.
НЕГАТИВНЫЕ МЕДИАИТОГИ 2018 ГОДА
Гия, Павел, Катя...
В расследовании самого резонансного убийства активистки Екатерины Гандзюк, несмотря на все задекларированные государством усилия, все еще не поставлена точка. Катя не была журналисткой, но ее дело очень похоже на дело об убийстве журналиста Георгия Гонгадзе. Несмотря на смену президентов, министров внутренних дел и генеральных прокуроров, подходы к расследованию подобных преступлений, к сожалению, остаются неизменными.
В уходящем году все еще не найдены убийцы одного из руководителей созданного Гонгадзе интернет-издания «Украинская правда» — Павла Шеремета.
Журналист погиб от взрыва в своем автомобиле еще 20 июля 2016 года. Сейчас следствие рассматривает версию о профессиональных мотивах убийства, но ни организаторы, ни исполнители все еще не известны. «На данное время в данном уголовном производстве проводятся следственные и процессуальные действия, направленные на установление лиц, совершивших указанное преступление», — рассказали 26 декабря «Украинские правде» в Национальной полиции.
Прокуратура, в свою очередь, отметила, что ни одного человека во время расследования не задерживали и не сообщали о подозрении.
Ужасный «день сурка», с отсутствием эффективных действий правоохранительных органов, которые бы вызывали доверие, быстрого, но справедливого следствия и наказания всех (!) виновных в убийствах журналистов, продолжается.
Шпионские дела
Еще один негативный итог года — превращение российским правосудием украинских журналистов в шпионов.
4 июня Московский городской суд признал виновным в работе на украинскую разведку и в шпионаже корреспондента агентства Укринформ Романа Сущенко. Журналист приговорен к 12 годам колонии строгого режима. 12 сентября Верховный суд России признал законным ранее вынесенный приговор.
В мае корреспондента «Украинского радио» в Беларуси Павла Шаройко местный суд приговорил к восьми годам лишения свободы. Дело рассматривалось в закрытом режиме, но известно, что журналиста обвинили в создании в Беларуси шпионской сети из числа граждан страны, которые «за денежное вознаграждение выполняли его задания по сбору информации разведывательного характера в военно-политической сфере». Соответственно, уголовное дело против Шаройко было открыто именно за шпионаж.
Еще одной спецоперацией по дискредитации сотрудников украинских медиа стало дело Асеева.
Летом 2017 года Станислава Асеева (Васина), автора репортажей для «Радио Свобода» и еженедельника «Зеркало недели» с оккупированной территории, похитили «спецслужбы» «ДНР». После длительного пребывания на «подвале» у боевиков 17 августа в программе «Сладков +» на российском телеканале «Россия 24» журналист «признался» в «шпионаже» в интересах Киева.
«Суда» еще не было, но уже можно спрогнозировать его последствия.
Технология «превращения» журналистов в шпионов несложна, но действенна. Видим, что спецслужбы РФ, которые работают не только на российской территории, но и в ОРДЛО (что понятно), и в Беларуси (что показательно), ее эффективно используют. Но сегодня ни украинская власть, ни украинское и международное журналистское сообщество не имеют ни малейшего представления о противодействии этим приемам спецслужб.
Провал или временные трудности Общественного?
Год назад, подводя итоги медиагода, мы цитировали главу правления Национальной общественной телерадиокомпании Украины Зураба Аласанию, который 15 декабря 2017 г. заявил, что реформа Общественного вещания в Украине «идет хорошо». «Мы чистим ржавый корабль и станем заметными игроками медиасферы», — заявил он.
Но пока этого не произошло.
По ключевым аудиториям телевизионного рынка 18+, 18-54, 14-49 доля «UA: Первый» в январе — ноябре 2018 года была менее 1%. Только в категории мужчины 65+ этот показатель составил почти 2%. (Данные «Общественное. Детектор медиа»).
Не будем сравнивать эти данные с показателями лидеров украинского эфира — ТРК «Украина», ICTV и «1+1» — так как, с одной стороны, понятно, что это сравнение нам покажет, с другой, руководство НСТУ категорически не хочет равняться на коммерческие каналы.
Так что посмотрим, какова ситуация с рейтингами Общественных вещателей в других странах.
По данным Европейского союза вещателей (EBU), которые приводит «Общественное. Детектор медиа», общественные телеканалы таких стран, как Исландия, Великобритания, Швеция, Норвегия, Финляндия, Германия, Польша, Австрия, Италия являются наиболее популярными, по сути, главными каналами на своем внутреннем рынке (по аудитории 4+). Семь общественных вещателей Европы имеют свыше 30% телевизионной аудитории своих стран в возрасте старше четырех лет: Исландия (56,4%), Германия (44,7%), Великобритания (43,2%), Финляндия (41,9%), Норвегия (41,3%), Италия (38,6%), Швеция (35,3%).
Таким образом, нынешний рейтинг «UA: Первый» на грани статистической погрешности не является правилом для подобных средств массовой информации, а, напротив, исключением, причем досадным. Понятно, что слишком рано говорить вообще о провале нынешней концепции канала и /или ее реализации, но то, что что-то пошло не так, очевидно.
Менеджмент НСТУ говорит об увеличении властью бюджетного финансирования как ключевом условии кардинальных перемен к лучшему. «Общественное. Детектор медиа» считает, что «UA: Первый» очень нужен профессиональный продюсер и качественный маркетинг. Увидим, удастся ли сделать каналу прорыв в год двух подряд избирательных кампаний и проанализируем результаты в декабре 2019-го. Если Общественное к тому времени еще будет функционировать.
ПОЗИТИВНЫЕ МЕДИАИТОГИ 2018 ГОДА
Гибридное сопротивление
Хорошо, что хотя бы через десять лет после нападения на Грузию и на пятом году гибридной агрессии России против Украины наши западные партнеры начали задумываться и даже что-то делать для повышения эффективности своего «гибридного сопротивления». Такие выводы, в частности, можно было сделать после Международной конференции «Уроки гибридного десятилетия: что нужно знать для продвижения вперед», которая впервые проходила в Киеве в рамках деятельности «Платформы Украина — НАТО» 7-8 ноября. Впрочем, пока еще не ясно, как именно Запад собирается эффективно сопротивляться российскому наступлению на информационном фронте, которое чем дальше, тем мощнее и тотальнее.
Понятно, что нам не могут быть известны подробности этой деятельности. Впрочем, из имеющихся действий западных стран и институтов все же складывается впечатление, что системная и скоординированная «гибридная оборона» Западом все еще не построена.
Частично этой темой начал заниматься Европейский Союз, который накануне выборов в Европарламент (в мае 2019 г.) решил защитить свое информационное пространство от российского вмешательства. 5 декабря Европейская комиссия представила план борьбы с дезинформацией, который предусматривает усиление, углубление и расширение работы в этом направлении. Но фейк-ньюс, на борьбе с которыми сосредоточены европейцы, лишь один «окоп» гибридного фронта. Трудно представить успешность такой локальной обороны. Хотя, снова-таки, хорошо, что хоть что-то делается.
Неожиданное доверие
В этом году жители Украины стали больше доверять средствам массовой информации. Как показали результаты исследования «Отношение населения к СМИ и использование разных типов СМИ в 2018 г.», которое было представлено 5 сентября в Киеве, тренд постоянного снижения доверия, который наблюдался в последние три года, наконец изменился, и эти изменения касаются всех типов СМИ — телевидения, прессы, радио, онлайновых медиа, как общенациональных, так и региональных.
Наиболее вероятной причиной роста числа тех, кто доверяет СМИ, стал тот факт, что люди научились пользоваться современными медиа — смотрят, кто владелец медиа, проверяют информацию в разных источниках, пытаются отгородиться от эмоциональной подачи новостей. То есть украинское общество немного адаптировалось к постоянному стрессу, информационной перегрузке и манипуляционным влияниям.
Бабло на добро
Благодаря избирательной кампании, которая фактически началась задолго до официального старта, который состоится 31 декабря, в медиа были направлены значительные средства. Некоторые СМИ смогли благодаря этим вливаниям удержаться на плаву, некоторые вообще только в этом году появились на свет в результате соответствующих политических решений.
Конечно, преимущественно речь идет не о полноценных медиа, а о проектах влияния, а вместо прозрачных рекламных бюджетов по большей части имеет место пропаганда и скрытая реклама, то есть банальная джинса, но деньги в сферу пошли, и это хорошо. Может, когда-нибудь крупные и мелкие отечественные олигархи все же наконец поймут, что цивилизованное государство не может функционировать без независимых и качественных средств массовой информации, и начнут направлять эти «политические» деньги в развитие медиа как одного из ключевых институтов демократии.
