Так называется одна из песен группы «Крематорий». Именно «Крематорий» развлекал молодежь на рок-фестивале в Тушино, когда прогремел первый взрыв. Впрочем, по рассказам тележурналистов (а теракт в Москве несколько дней был темой номер один информационных программ всех телеканалов), никто вначале и не понял, что произошел взрыв. Подумали, что фейерверк, и даже кричали «ура». Но и после второго взрыва рок- фестиваль не прервали, что стало потом поводом для изучения журналистами «этической стороны» произошедшего. Конечно же, работники бумаги и пера, камеры и микрофона охотились, в первую очередь, за впечатлениями музыкантов — участников концерта. Все опрошенные сочли решение не прерывать концерт после теракта правильным, все говорили, что поступи администрация по-другому, паники, давки, а значит, новых жертв было бы не избежать. Многие признавались, что это было самое тяжелое выступление в их жизни, что знать правду о том, что произошло, и продолжать веселить толпу невыносимо тяжело.
А нам непросто было смотреть на то, как по соседству с местом происшествия, на территории торговых рядов, искали то, что осталось от взорвавшейся террористки, как в десяти метрах от трупов погибших веселая компания с пивом отмечает второй свой день рождения — они вышли по нужде из зоны взрыва за несколько минут до него. Вообще практически все, освещавшие это событие телекорреспонденты, отмечали довольно хладнокровное отношение москвичей к трагедии в Тушино. Российские журналисты даже назвали это хладнокровие «презрительным». Реакция Путина была традиционной — в перечень его призывов к «мочить» добавились «выколупывать» и «выковыривать», а вот реакция людей улицы («нас не запугать», «всех не взорвут» и т.д.) говорит о том, что москвичи после «Норд-Оста» приняли правила жизни в новом измерении — может, и не смирились, но согласились жить в условиях ежеминутной угрозы. Поэтому фиксируемое телекамерами снижение порога их чувствительности — не только следствие некоторого ожесточения, но и внутренняя защита от тягостного осознания постоянной опасности среды обитания. Что касается прочих телевизионных событий, то они из-за периода летних отпусков, в которые массово отправились коллективы телепрограмм украинских телевизионных каналов, разнообразием нас не баловали. Любители хороших легких «телезакусок» не без удовольствия заглядывают в «меню» СТБ — там после отечественных «Ни пуха, ни пера» и «Ни хвоста, ни чешуи» (названия говорят сами за себя) появилась российская «Растительная жизнь», пользующаяся широким телезрительским спросом, а недавно к этому набору добавилось еще и реал- шоу «Дом». Понятно, что основной «фишкой» нового проекта должен стать «домашний» ведущий Николай Басков. Может, так и будет, если он станет интересным зрителям не только фактом своего участия в шоу. Пока же и ведущий, и участники строительства дома для одного из них изо всех сил стараются понравиться — и зрителям, и друг другу. Женщины всячески проявляют свою активность и пытаются быть контактными. Когда 13 женщин одновременно пытаются быть контактными, это не всякий выдержит. Но Басков держится, потому что всегда помнит, кто главный герой в «Доме». И в свадебном сюжете, когда он желал жениху «Береги свою жену, так сказать, до гробовой доски, и в радости, и в счастье», зрители без труда понимали, кто на свадьбе главное действующее лицо. Впрочем, подсматривать за жизнью семейных пар телезрители смогут в течение трех месяцев, так что время для перемен есть.
Из телепродуктов, полезных и уму, и сердцу, можно отметить завершение цикла «Волынь. Знак беды» (УТ-1) и премьерный показ документального фильма Антона Гойды, снятого по сценарию Роксоланы Процькив, «Они его пережили» (СТБ). Фильм рассказывает о гибели в предместье Львова в 1950 году лидера вооруженного подполья, командарма УПА Романа Шухевича. Авторы этого публицистического исследования нашли соратников и сына Шухевича и с помощью их свидетельств, а также ранее закрытых документов советских спецслужб восстановили детали быта и личной жизни погибшего. Собранная информация действительно очень интересна, но многое, не менее интересное, к сожалению, осталось за рамками ленты. И дело не столько в личности самого Шухевича, нарисованной исключительно любящими его людьми, в фильме очень много деталей, которые, увы, так незначительными деталями и остались, хотя хотелось увидеть и услышать об этом больше. Например, короткое упоминание о том, что в УССР в 1950 году Западная Украина была особой режимной зоной, о «паспортном кольце» вокруг Львова, о тех, кто был осужден не за подпольную деятельность, и даже не за пособничество подпольщикам, а за недоносительство (совсем, кстати, непаханая тема).
Одно из сильных впечатлений от просмотра — неторопливый, спокойный и подробный рассказ двух тихих сегодня и хрупких старушек о подробностях повседневной жизни подпольщиков, о тихих радостях, всем понятных эмоциях, о любви и преданности. И о том, как прятали на себе оружие, отрывались от слежки, делали «липовые» документы, говорили последнее «прости» павшим. После уничтожения подполья им «дали» по 25 лет лагерей. Они выжили, пережили своего кумира и дожили до реализации своей мечты, воплощения идеи, за которую готовы были умереть молодыми. У них совсем другое представление о том, ради чего стоит жить и умирать. Они ничему не учили, ни в чем не убеждали, ни на чем не настаивали, они просто рассказывали. Их хотелось слушать еще.
