Есть люди, которых называют «актерами одного фильма», а фотографа Влада Соделя в масс-медиа в основном воспринимают как «фотографа одного жанра». Он стал знаменитым как автор «турбийонового хит-парада» драгоценных аксессуаров депутатов Верховной Рады, потом — через снимки мобильной переписки тех же «народных избранников», которая часто разоблачала коррупцию, «договорняки» политиков и фракций, политические интриги и интрижки. Но за все время своей карьеры Влад ни разу не опубликовал личную переписку нардепов — это его нерушимый принцип, хотя похоже на то, что героям его фотографий слово принцип или понятие института репутации незнакомо.
Однако о самом Владе Соделе известно немного. Он работает в издании «Апостроф», увлекается ретро-фотографией, а еще с юности интересуется историей Украины.
В интервью для «Дня» говорим с Владом о разных сторонах его личности — о том, почему фотокору стоит начинать с ежедневной газеты и к чему это приводит, есть ли в его фотоархиве снимок, отражающий современную Украину, и когда прокуратура будет способна на возбуждение дел по факту публикации фотографии в прессе. А еще — о добродетелях парламентариев, которые часто попадают в объектив фотографа.
— Как вы разделяете редакционную съемку и съемку «для себя», ведь как-то заметили, что импонирует фотошкола 1960—1970 годов. У вас не возникает на определенном этапе усталость от ежедневной рутинной работы?
— Даже задания редакции приходится разделять в процессе работы. Самое яркое — в репортаж. Разнообразные сценки и ситуации в вариациях, с разными бекграундами — в features, в архив для бильд-редактора. Из этого так или иначе что-нибудь когда-нибудь да и «выстрелит на первую». Бывает, ловлю себя на том, что увлекаюсь и «нажимаю» фичер не в рабочие моменты. Отличается ли подход в съемке для издания и для себя? Нет, к счастью, у меня хорошая редакция, она просто публикует мою работу. Невмешательство в процесс очень сильно вдохновляет и поднимает планку с одной стороны, а с другой — кажется, что это расслабляет, потому что постоянно вспоминаешь сумасшедший темп работы в ежедневной газете. Поначалу работа в дейли-ньюз крайне необходима, во время нее набиваются глаза, руки, ноги, голова охлаждается, эмоции становятся подконтрольными. Рутина может и есть, она календарная, когда даешь из года в год одни и те же события с одинаковыми действующими лицами. Но это не вызывает ни усталости, ни отвращения. От процесса фотографирования, отбора, редактирования и просмотра опубликованной работы нужно получать удовольствие, иначе нет смысла этим заниматься.
— Год назад, уволившись из «Коммерсанта», вы говорили о том, что вас интересует в первую очередь репортаж — почему именно этот жанр?
— Я работал в ежедневной газете, которой нужны были актуальные черно-белые иллюстрации в заметки, за этим материалом нужно было бегать каждый день. Времени на размышления об отснятом материале не было, было лишь желание каким-то образом вырваться из замкнутого круга. Иметь возможность самому рассказывать историю, свидетелем которой был, конечно, интереснее, чем каждый день продуцировать пару мелких «ЧБшечек» в газету.
— В то время ваша фрилансерская работа пришлась на самый острый период Майдана. Заметили ли тогда новые образы и портреты для себя как фотографа?
— После вильнюсского саммита все изменилось: и планы, и жизни, и иногда окружающие люди. Революция в центре Киева подарила уникальную возможность документировать самых храбрых и откровенных людей из всей страны в их невероятной борьбе, равно как и подонков и негодяев от той власти — исполнителей и их руководителей.
— Ваши фоторепортажи бывают довольно провокационными, острыми. Вы как фотограф видите какие-либо изменения в лицах, поведении этих персонажей?
— Я не согласен с вашей формулировкой о провокационности. Острые? Возможно. Хотя я снимаю достаточно просто. Считаю, что на событиях фотокоры должны быть «тенями». Пытаюсь не привлекать к себе внимания и нажимаю спуск до того момента, когда на меня начнут откровенно реагировать. Даже если в кадре и есть соответствующая реакция на объектив, то это исключительно потому, что существует процент людей, котором нравится демонстрация своих эмоций, вызванных влиянием то ли алкоголя, то ли психического состояния. Вся эта маргинальная публика, которую привозят в последнее время в столицу, кардинально отличается от «Е-людей» зимы 2014 года. Это все тот же антимайдан из Мариинского парка.
— Есть ли у вас фотография, которая бы, с вашей точки зрения, лучше всего иллюстрировала сегодняшнюю Украину?
— Смотря, что именно бы иллюстрировала. Однозначного ответа на этот вопрос, к сожалению, даже для себя не имею. Не думаю, что у меня есть такая фотография.
— Вы снимаете депутатов в Раде уже много лет, и все еще есть материал для съемок. В каком случае фотограф может своим снимком привести к отставке правительственного чиновника, подтолкнуть органы к расследованию дел тех или иных депутатов? Или для этих людей не существует понятия «репутация»?
— Намекаете на ту громкую историю со сложенным мандатом депутата якобы из-за публикации его переписки? (В конце апреля народный депутат от партии «Об’єднання «Самопоміч» Андрей Мирошник сложил свой мандат после публикации «Українськими новинами» фото его интимной переписки. За два дня до того Влад сфотографировал одного из представителей группы «Воля народу» во время заседания Рады, «засветившего» смс о получении им около 2,5 млн гривен на банковский счет. Однако это даже не стало предметом для обсуждения. — Авт.) Не думаю, что отставка имела прямое отношение именно к опубликованным фотографиям. Мы не знаем, в каких отношениях этот персонаж был с руководством фракции и владельцем партии. Поэтому делать выводы не буду. Единственное, что могу заметить из той истории, так это недопустимость разглашения фактов частной жизни в переписке со стороны редакции издания, которому этот фотограф отдал фотографии.
Рано или поздно наступят времена, когда прокуратура будет способна на возбуждение дела по факту публикации фотографии в печати. Но мне кажется, на то время в Раду уже не будут попадать депутаты, способные на переписку с коррупционной составляющей прямо на пленарном заседании.
Подавляющему большинству политиков формации совка и постсовка о репутации и мечтать нечего, клеймо на них негде ставить. Может, именно поэтому почти и не вызвали особой реакции или фидбека мои обличительные фото из сессионного зала ВР во времена Януковича.
— В одном из интервью вы упоминали о том, что интересуетесь историей. Помогает ли вам ваша профессия фотографа (репортажи и портреты с Майдана, та же съемка в Раде и т.д.) лучше понимать новейшую историю Украины? Какой вы видите ее сквозь линзу объектива?
— Все, что я видел как фотокор, это мгновения в истории Украины. Даже Оранжевая революция, кажется, была позавчера. Наша история видится мне как поле, обильно усеянное граблями. Кстати, среди фотографов популярно утверждение, что и в фотографии все фотографии уже давно отсняты, просто меняются лица.
— Что делать людям (фотографам) с повышенным чувством справедливости, которые видят, что ничего не меняется в нашей системе?
— Перемены возможны через действия. Продолжать остро реагировать на несправедливость. Да, звучит это как какой-то политический лозунг, но другого пути не вижу. Восхищаюсь нашими журналистами-расследователями, благодаря их работе активная часть общества имеет влияние на мнение всех остальных. Нет никакой системы, меняться должны сами люди.