Становится немного не по себе, когда на пятый год гибридной войны приходится писать тексты, которые разъясняют азы пропаганды и контрпропаганды. Но это придется делать, потому что создается впечатление, что деятельность соответствующих и ответственных государственных структур у нас ведется без учета законов и правил ведения информационных войн.
Причины такого положения вещей не совсем понятны (хотя есть догадки), но возможные последствия предусмотреть не трудно — это проигрыш битвы за мысли и убеждения людей на оккупированных территориях. И не только.
Поводом для написания этой статьи стали публичные заявления члена Национального совета Украины по вопросам телевидения и радиовещания Сергея Костинского.
Первый тезис, который уже вызвал бурное обсуждение, — о целесообразности вещания на оккупированные территории преимущественно на украинском языке. Второй — это сокрушительная критика пропаганды и провозглашение табу на любую пропагандистскую деятельность со стороны государства.
ФИЛЬТРЫ, О КОТОРЫХ НУЖНО ЗНАТЬ
Дело в том, что с октября этого года украинские СМИ, которые ведут вещание на оккупированные территории Донецкой и Луганской областей, а также на территорию аннексированного Крыма, будут вести программы преимущественно — на три четверти — на украинском языке. Как сообщил в эфире проекта Радио Свобода Радио «Крым. Реалии» сам Сергей Костинский, «в настоящий момент закон позволяет вещание на любом языке, главное, чтобы это были украинские передачи, национальный продукт, европейский продукт, есть соответствующая квота европейского продукта», и с октября язык передач на 75% будет украинским. «Мы ведем вещание не на те территории, которые мы украли у России, а на те, которые Россия украла у Украины. И украинский язык не является проблемным, я говорю вам это как крымчанин. Если вы получаете доступ к качественной журналистике, то язык не суть важен», — отметил он.
Потом в своей заметке в «Фейсбуке» Сергей Костинский объяснил свою позицию более подробно:
«УКРАИНСКИЙ ИЛИ РУССКИЙ ЯЗЫК»
«Согласно закону о квотах украинского языка, который был принят парламентом и подписан Президентом в 2015 году, квота украинского языка в эфире радиостанций составляет 50%, квота песен на украинском языке — 30%.
С ноября обе квоты вырастут на 5%.
Согласно Закону о квотах в эфире телеканалов, который парламент принял, а Президент подписал в прошлом году, квота украинского языка в недельном телеэфире общенациональных вещателей будет составлять 75%, а в эфире местных телеканалов — 60%.
Таким образом, все украинские телеканалы и радиостанции, которые получили лицензии и разрешения на временное вещание, в частности в Донецкой, Луганской и Херсонской областях, уже с октября будут вести вещание преимущественно на украинском языке.
Почему это разумный, выверенный, верный шаг?
А Временно оккупированные территории являются составной частью Украины
Жители этих территорий — граждане Украины — прекрасно понимают украинский язык.
Не хуже, чем жители Харьковской, Сумской, Черниговской, Одесской, Запорожской и Николаевской областей.
Когда мы утверждаем, что для оккупированных территорий нужен какой-то специальный адаптированный язык (русский), мы просто сепарируем наших сограждан, которые стали заложниками российской оккупации.
Если выбираем языком общения с Крымом и Донбассом русский, тогда соглашаемся с Кремлем в том, что Донецкую и Луганскую области, а также Крым населяет какой-то другой, не украинский, народ и что эта земля никогда исторически и юридически не входила в состав Украины.
Следовательно, должны обозначать оккупированную территорию как украинскую, а не подыгрывать российской пропаганде. Местный житель должен четко идентифицировать украинское и российское вещание.
Б Украинский язык — головная боль России
Для прямой пропаганды на оккупированных территориях россияне используют именно русский язык.
Если оккупационная власть где-то и играется в национальную политику, это происходит формально, для создания впечатления об определенном национальном равенстве.
Во-первых, русский язык для Кремля является операционной системой, через которую распространяется информационный код пропаганды.
Во-вторых, русский язык — это ключевой элемент маркировки территории.
Использование русского языка населением соседних государств в определенных регионах позволяет Кремлю и главам оккупационной власти заявлять права России на эти территории или, минимум, право на протекторат.
В этом и заключается сущность идеологии «русского мира» — системное распространение военно-политического влияния через распространение мягкого влияния — русской культуры и русского языка.
Из-за этого идеология «Русского мира» направлена на вытеснение украинского языка из СМИ, образования, официальной и бытовой коммуникации на оккупированной территории, поскольку именно украинский язык является одним из ключевых признаков украинской государственности.
Именно поэтому заданием украинского государства является распространение украинского языка там, где, по мнению идеологов Кремля, люди общаются на русском и где, соответственно, «господствует» «русский мир».
В Содержание, дискурс имеют значение
Украинский патриот на оккупированных территориях будет слушать украинское радио и смотреть украинское телевидение на украинском языке.
Он, минимум, не будет против государственного языка и, максимум, будет требовать родного языка в эфире.
Потому что украинский язык является для такого человека базовой составляющей его политической, гражданской идентичности.
Человек пророссийских взглядов, как правило, не будет слушать или смотреть эфир, который отличается от эфиров российских вещателей, даже если обеспечивать вещание на русском. Потому что он живет именно в российском дискурсе.
То есть для украинца и проукраинских, и пророссийских взглядов самым главным будет содержание — проукраинское или пророссийское.
И не нужно выдумывать, что патриотов на Донбассе или в Крыму нет. Их значительное количество, из-за риска для жизни, находится во внутренней эмиграции.
Эти люди молчат в публичном пространстве, но, тем не менее, внимательно следят за всем, что происходит на территориях, подконтрольных правительству.
Нелояльная аудитория, как уже было сказано выше, смотреть и слушать украинское, независимо от языка эфира, не будет.
Г Украинское вещание — для активной части аудитории
Должен констатировать, что большинство населения на оккупированных территориях является пассивными потребителями информации.
Они смотрят и слушают то, что является самым доступным и не нуждается в приложении дополнительных усилий.
Включил пульт — получил доступ к телеканалам, включил приемник — услышал голос радиоведущего.
И Россия обеспечивает этой аудитории комфортное потребление информации, как в Крыму, так и в «ОРДЛО».
Обеспечивает через организацию тотального присутствия российских и пророссийских медиа: в кабельных сетях, в цифровом и аналоговом эфире, на спутниках.
Надо при этом понимать, что тотальное присутствие российских медиа обеспечивается прежде всего за счет вытеснения украинских медиа.
Оккупационная власть Крыма и «ОРДЛО» идет дальше и пытается блокировать законное вещание украинских телеканалов и радиостанций, которое осуществляется с подконтрольных правительству территорий.
Поэтому, чтобы слушать или смотреть украинское в условиях оккупации, нужна активная позиция. Поскольку это предусматривает активный поиск возможностей: приобретение спутниковой антенны, настраивание ресивера или сет-топ-бокса, использование VPN, открытие привлекательности украинского АМ-радиовещания.
Эта аудитория, опять повторю этот тезис, является комплиментарной к украинской культуре, украинскому языку, украинской государственности.
И именно эта аудитория является евангелистами украинской повестки дня на территориях, где неформальная коммуникация является едва ли не одной из важнейших.
Д Последнее
Украинское эфирное вещание покрывает своим сигналом не только неподконтрольные территории, но и подконтрольные.
Если мы сознательно организуем украинское вещание на оккупированные территории на русском, то должны понимать, что в то же время сотни тысяч людей на подконтрольных территориях останутся без доступа к массовому украинскому контенту.
Мы будем фактически помогать россиянам продолжать русифицировать Донецкую и Луганскую области, а также юг Херсонщины.
И, что самое важное, будем стимулировать формирование расхождений между жителями Донецкой, Луганской и Херсонской областей и жителями Одесской, Харьковской, Сумской, Запорожской, Николаевской, Черниговской областей, где украинское телерадиовещание будет украинским.
Нужно ли это Украине — сохранять территорию, которая находится на границе с оккупированными районами, в русскоязычном гетто, тогда как в других регионах Украины будет распространяться и развиваться украиноязычная среда? Вопрос риторический».
Якобы все тезисы члена Нацсовета справедливы и обоснованы. Но есть одно огромное НО. По законам усвоения информации, все сведения о мире, в том числе сообщения медиа, воспринимаются людьми через т.н. фильтры восприятия. Фильтры восприятия — это защитный барьер, который в автоматическом и супероперативном режиме обрабатывает и сортирует всю информацию, которая пытается попасть в наш мозг через наши органы чувств. Усвоение человеком всей информации из окружающего мира происходит на основании стопроцентно субъективных подходов: человек воспринимает, что поступает на его органы чувств, очень избирательно. Количество и качество (содержание) усваиваемой информации зависит от того, какие фильтры восприятия существуют у человека и как они работают. Люди выделяют — фильтруют — и потом «усваивают» информацию, которая
• им понятна;
• представляется им важнейшей и значимой.
Мы способны воспринимать лишь очень малую часть разнообразия мира, и та часть, которую мы воспринимаем, подсознательно и мгновенно отбирается с помощью наших фильтров — культуры, языка, убеждений, ценностей, интересов, опыта...
Можно согласиться, что большая часть жителей оккупированных территорий (пока еще) понимает украинский язык. Но готовы ли все они потреблять — слушать и усваивать (!) — информацию, которую будут транслировать для них украиноязычные СМИ? Чем не будет для них украинский язык «маркером» проукраинской, то есть заангажированной Киевом, позиции таких медиа? Наверное ведь будет. Конечно, патриоты Украины с удовольствием выслушают вести с «большой земли». Но другие жители оккупированных территорий будут априори предвзято относиться к информации украинских да еще и украиноязычных СМИ. Можно легко предугадать, что у многих по ту сторону административной границы (линии разграничения), фильтр восприятия сработает не только во время обработки услышанного и увиденного, но еще «на подступах» — такие люди просто не будут включать явно проукраинские радиостанции и телеканалы.
Возможно, существует сознательное решение ограничивать аудиторию украинского вещания на Крым и в «ОРДЛО» только априори проукраински настроенными жителями оккупированных территорий. Тогда объяснения Сергея Костинского действительно выглядят логическими. Но является ли логичным и правильным вообще этот подход к вещанию «на ту сторону» — вопрос риторический.
НОВОСТИ В ГОЛОВЕ
Теперь относительно другого спорного тезиса члена Нацсовета, который касается украинской пропаганды на оккупированных территориях.
В своей заметке на «Фейсбуке» Сергей Костинский, в частности, отметил: «Нам не нужна пропаганда на оккупированных территориях.
Нам нужны профессиональные журналисты, которые имеют репутацию, которые могут оперировать фактами в эфире своих медиа.
Нам нужны независимые местные донецкие, луганские и крымские радиостанции, которые в рамках своей редакционной политики будут максимально сфокусированными на информационных потребностях своей аудитории.
Нам нужны независимые разговорные радиостанции и развлекательно-информационные телеканалы, которые формируют общенациональный дискурс, руководствуясь журналистскими стандартами.
И, конечно, нам нужны развлекательные телеканалы и радиостанции, потому что их смотрит и слушает подавляющая часть потребителей эфирного контента.
Поэтому задание Министерства информполитики и Национального совета, повторюсь, заключается не в том, чтобы создавать тупую государственную пропаганду, а в том, чтобы обеспечить распространение на оккупированных территориях качественного разнопланового информационного контента, созданного независимыми украинскими журналистами».
Конечно, можно долго произносить красивые речи, что «правда всегда пробьет себе дорогу» и «пропаганду можно победить только качественной журналистикой». Но в условиях, когда информационное пространство Украины, и в первую очередь, оккупированные территории, буквально бомбардируют очень профессиональной и жесткой российской и пророссийской пропагандой, эти разговоры всегда мне напоминают старый анекдот о встрече интеллигента и хулигана.
Приходит однажды домой инженер весь побитый, с разбитыми очками, фингалом под глазом, пиджак без рукава, в руках смятая и разорванная газета «Правда»... Его домашние спрашивают: «Что случилось?» «Да хулиган попросил прикурить, а у меня не было сигарет, и он меня начал бить», — рассказывает инженер. «Бедненький наш», — начинают жалеть его жена, дети. «Ничего, — отвечает инженер. — Ему тоже досталось. Он меня кирпичом, а я его, газеткой, газеткой, газеткой. Хорошо, что прихватил домой, чтобы прочитать на ночь».
Если говорить уже серьезно, то аудитория, в действительности, не различает правдивых новостей от пропаганды со стопроцентной достоверностью. Это касается всех людей на Земле, и тем более жителей оккупированных территорий, которых сознательно с утра до ночи «кормят» «стряпней» кремлевских пропагандистов.
Люди не проверяют достоверность и полноту каждого материала СМИ. Когда содержание статьи или репортажа им нравится, они охотно принимают это сообщение и верят тому, что им рассказывают и показывают. Впрочем, когда то, что они услышали и увидели, им не нравится, то сами такие материалы, с которыми они не согласны, они и считают пропагандой.
Фильтры восприятия работают не только на входе, но и во время обработки информации, которая прошла отбор на первом этапе и попала в сознание человека. Специалистам известно, что любая (!), даже абсолютно достоверная информация может быть отвергнута человеком как фейковая, и наоборот. Потому что, в действительности, не новости корректируют представления людей о реальности, а их представление об этой реальности формирует, задает рамку восприятия ими новостей.
Если резюмировать, то, с точки зрения ведения Украиной гибридной войны, подобные заявления от представителя государственного органа, ответственного за информационное телерадиопространство, могут восприниматься с пониманием, только если они сами являются частью государственной пропаганды. То есть, например, так, по мнению Сергея Костинского, нужно говорить для поддержания позитивного имиджа регуляторного органа или для защиты украинских медиа от обвинений в ведении пропагандистской деятельности и заангажированности. Если же мотивация провозглашения подобных тезисов является иной... тогда у нас просто нет шанса победить в этой проклятой гибридной войне, потому что мы или отказываемся, или откровенно не умеем ее вести.
