Денис Жарких — корреспондент телеканала «Интер», его специализация — экономика. В наше время это нелегкий хлеб для журналиста, если учесть состояние дел в стране и одновременно подконтрольность СМИ власти. Тем не менее, иногда Жарких удается даже в этих нелегких экстремальных условиях наступать на хвост мифам украинской экономики. Мифам, сложившимся в разные эпохи и по разным причинам. Скажем, это может быть наше представление о том, что на урановых рудниках и при Советах, и сейчас работали и работают заключенные. Или же — миф о том, что наша экономика якобы шагает в рынок. Особенно удаются Денису острые, краткие резюме, которые нередко придают сюжету совершенно неожиданный эффект. Ну, скажем, вот как звучал финал одного из материалов, рассказывающих об успехах наших предприятий пищевой отрасли: «Украинская пищевая промышленность наращивает темпы. Жаль только, что украинцы при этом стали меньше есть». А в одном из своих последних сюжетов Денис «красиво» показал, что тот же, скажем, нефтяной кризис, связанный прежде всего с диктатом продавца, — это явление что ни на есть советское, спровоцированное советскими же подходами к экономике.
А преодолела ли стереотипы украинская экономическая тележурналистика? Насколько она адекватна общественным потребностям и ожиданиям? Об этом наша беседа с Денисом.
— В чем особенность современной украинской экономической тележурналистики?
— К сожалению, у украинцев от СССР осталось превратное толкование экономики, мол, это какие-то магические цифры — курс доллара, рост ВВП и проч. Для западных специалистов экономика — это прежде всего отношения: если что-то делают, то кому это выгодно, к каким последствиям приведет, кто сколько получит. У нас такие вопросы предпочитают не задавать, проще жонглировать показателями — за 70 лет как-никак научились. Украинский журналист спрашивает «сколько?» и не спрашивает «каким образом?». Если поверить среднему экономическому репортажу, то получится, что экономический подъем вот-вот настанет. Только вот закон необходимый примут или новое оборудование на завод поставят. Об этом с экрана бодро скажут наши реформаторы. На телеэкране у них получается все. Правда, им мешают некоторые детали. Например, такая безделица, как народ. Между тем экономическая реформа — это гигантский духовный шаг всего народа. Изменяется все — мораль, мышление, уклад. Для того чтобы это произошло, надо перед обществом поставить задачу. А этого пока никто еще не сделал. Правительство и народ живут в разных измерениях. Поэтому рассчитывать на украинское экономическое чудо рано. Украинской тележурналистике необходимо расстаться с поверхностностью и инфантилизмом — ведь перед ней стоит задача помочь нации осознать свой путь в ХХI век.
— Но для тебя не секрет условия, в которые поставлены сейчас сами журналисты.
— Украинские журналисты поставлены в те же условия, что и вообще отечественная интеллигенция. В отличие от западной интеллигенции, нашей постоянно необходимо доказывать свою «нужность», свое право на тот жалкий кусок хлеба, который они имеют. Западному коллеге такие проблемы неизвестны — там в нем нуждаются. О существовании украинских интеллектуалов принято просто забывать на следующий день, какие бы услуги они ни оказали. Поэтому приходится унижаться и напоминать о себе, и это унижение становится традицией. От каждодневного унижения до подлости — сами понимаете... Иисус Христос был продан Иудой за тридцать серебреников, украинские интеллигенты продали бы его намного дешевле. Но сама продажа Иисуса не означала конец христианства, так что у украинцев есть шанс.
— По-твоему выходит, что телевидение должно быть чем- то вроде проповедника или пропагандиста. Но ведь так считали и на советском ТВ?
— Советское телевидение было имперским. Там за телезрителя решали, что хорошо, а что плохо. Сейчас в комических сериалах звучит смех, когда надо смеяться, а раньше звучали бурные аплодисменты, когда надо было радоваться. Кстати, украинское ТВ ушло от имперского не очень далеко. Оно почти не заставляет телезрителя думать. Есть такое мнение, что зритель и так на работе напрягся, а тут его еще и голубой экран «нагрузит». Лучше давать «облегчалку». Определенная доля рационализма в этом есть, если, конечно, не возводить это в абсолют. С точки зрения физиологии расслабление должно сочетаться с напряжением. Самые коммерческие программы постсоветского ТВ связаны именно с интеллектуальностью, где зритель именно напрягает мозги, а не расслабляет их. Взять хотя бы «Что? Где? Когда?», «Поле чудес», я уже не говорю о передачах Вульфа и Радзинского. Между прочим, в Украине кроссвордов продается в десятки раз больше, чем порножурналов. Поэтому экономические предпосылки для познавательного, думающего ТВ есть. Другой вопрос о пропаганде. Сейчас от нее открещиваются многие... Но опыт показывает, что именно тот, кто от нее активно открещивается, наиболее активно ее продает. Только втихую, из-под полы и без всяких правил. А ведь навязывать мнение и иметь мнение — это разные вещи. Нам часто навязывают мнение люди, которые его вообще не имеют. А пропаганды боятся те, кто ничего, кроме коммунистической пропаганды, не знает. А ведь есть пропаганда здорового образа жизни, знаний, в конце концов.
— Кстати, как ты считаешь, сработают в Украине пресловутые «московские технологии»?
— Однозначно нет. У нас эти технологии сработали еще в 91-ом, а уже в 94-ом их не использовали. Если кто-то себе представляет Украину как глухую провинцию России, то это проблемы его культурного уровня.
— А каковы проблемы украинской тележурналистики с точки зрения ее внутреннего самосознания, а не только внешних обстоятельств?
— К сожалению, многие из нас работают при отсутствии свободы мысли. Так сказать, с внутренним цензором. О многих вещах им просто страшно подумать, а не то что сказать. У нас несколько веков складывалась культура сытой бедности. С точки зрения этой культуры свобода слова — это некоторая правда-матка, которую кричат в истерическом состоянии. Это некоторое просветление, за которое автор неминуемо должен поплатиться. С точки зрения культуры потребления — это совсем другое. Тут свобода слова рассматривается как необычайно выгодная (хоть и дорогая) вещь. Это необходимое условие для привлечения к участию в общественных процессах интеллектуальных сил. Если кто-то что-то сказал, значит, ему должны ответить. Сейчас очень много говорят о публичной политике. Только в таких условиях СМИ держат общество в напряжении. К сожалению, украинское ТВ в своем подавляющем большинстве старается его расслабить.
— Доводилось ли тебе слышать о крупных гонорарах, которые платят политики журналистам?
— То, что в СМИ ходят некоторые деньги, это ни для кого не секрет, но это такая же отрасль экономики, как и все остальные. По правилам украинского менеджмента, исполнителю деньги выделяются в последнюю очередь. Так что если кто-то что-то и выделит, то, вряд ли это дойдет до самого журналиста — посредников хватит. Берут те, которые могут взять, но для этого быть журналистом необязательно.
