«День» продолжает публиковать оценки представителей СМИ первых шагов власти в информационной сфере.
Ольга ГЕРАСИМЬЮК, автор и ведущая программ «Без табу» и «Иду на Вы»:
— Из своей практики хочу сказать, что, как и раньше, трудно добывать комментарии должностных лиц. Довольно непростая работа приглашать их для участия в программах, когда общество обсуждает тот или иной поворот своей жизни и нуждается в объяснениях действий политиков. Впрочем, что, кстати, абсолютно новое, — мы сегодня уже не раз получили поддержку и помощь для героев «Без табу» от Президента страны.
Однако в подавляющем большинстве случаев, особенно в регионах, пока что все остается так, как было. Те же чиновники, те же ответы, те же реакции... Очевидно, очень непростая вещь — все поменять. Например, добиться нормального отношения правоохранительных органов к обращениям граждан очень часто невозможно. Так же тяжело получить информацию от судов. Судьи откровенно говорят о том, что чихать хотели на всякую критику. Это абсолютно непаханная целина — судебная ветвь власти, о чем твердят все правозащитники и эксперты, которые участвуют в наших программах. И это очень опасно.
В СМИ наблюдается по-старому «заказуха» в ассортименте. Очевидно, это так же очень тяжело остановить, как и свободу. Притихла как-то и борьба за честность в профессии, которая до недавнего времени была такой «фишкой». Такое впечатление, что мы все уже завоевали. На самом деле, как раз сейчас особенно очень заметно отсутствие журналистской школы, слабость нового журналистского поколения. Мне немножко грустно думать о завтрашнем дне журналистики.
Николай КНЯЖИЦКИЙ, генеральный директор компании «Медиа Дом»:
— Проблема заключается в том, что структурно в системе средств массовой информации за эти сто дней, к сожалению, ничего не изменилось. Что именно, как мне кажется, могло бы измениться? Во-первых, регулирующие органы, такие, как, например, Нацсовет по вопросам телевидения и радиовещания, должны быть независимыми. А Нацсовет не стал независимым. Скорее, наоборот, стал более зависимым от всех ветвей власти. Во вторых — создание общественного телевидения. К сожалению, в этой сфере также ничего не произошло. Телевидение продолжает быть государственным. В-третьих — коммерческие каналы и впредь остаются политизированными и очень зависимыми от власти, поскольку от власти зависимы их владельцы. Ведь если владельцы будут бояться реприватизации своих предприятий, преследований прокуратуры, то это очень хороший способ давления, чтобы через этих владельцев влиять на СМИ. Поэтому, мне кажется, структурно определить и дать СМИ какие-то существенные, серьезные гарантии новой власти пока что не удалось. Что удалось? Удалось достичь какой-то определенной небольшой демонополизации СМИ. Если раньше, во время руководства старой власти, большинство СМИ так или иначе зависело от указаний из одного дома, то сейчас они эти указания получают не так централизованно, из разных источников и, я бы сказал, более демократично. Но то, что произошло, не стало механизмом обеспечения свободы слова. У нас нет никаких гарантий, что перед выборами у новой власти не появится желание так же диктовать СМИ какие-то свои капризы, как это делала старая власть. Ведь если вспомнить время правления Кучмы, то можем вспомнить и то, что гайки в отношении СМИ закручивались постепенно. Сначала было все более либерально, ближе к последним выборам — намного жестче... Поэтому, мне кажется, следует выработать те механизмы, которые бы не позволили эти гайки закручивать вообще. Поскольку их пока что нет.
Владимир БОЙКО, журналист:
— Прошу прощения за прямоту, но если в борделе поменять занавески, от этого публичный дом не превратится в молитвенный. Поэтому единственной новацией в информационной сфере, которая произошла с приходом к власти новой правительственной команды, стало исчезновение из обращения печально известных «темников». Все остальное осталось без изменений — включая преследования властью неугодных журналистов, редакционную цензуру, ложь на страницах газет, продажность «сторожевых псов демократии» и так далее. Уже есть первые судебные решения о наказании тех газет, которые осмелились критиковать новую власть и разоблачать высоких должностных лиц в совершении поступков, которые содержат явные признаки преступления. Причем, как и при прежнем режиме, такие судебные вердикты выносятся заочно — без ведома авторов публикаций и без всяких последствий для судей, которые допускают подобные поступки.
Более того, новая команда активно продолжает преследовать тех журналистов, которые боролись с предыдущим режимом. Так, например, сейчас в Донецке судят собственного корреспондента газеты «Свобода», пенсионера МВД Михаила Халаджи за то, что два года назад он рассказал на страницах местной газеты «Остров» об уголовной деятельности людей из окружения бывшего генерального прокурора Васильева. После громкой публикации прокуратура бросила подполковника милиции за решетку, обвинив его в краже. Но суд первой инстанции признал, что никакой кражи не было. Тогда прокуратура подала апелляцию. Несколько дней назад в Апелляционном суде Донецкой области был допрошен бывший следователь районной прокуратуры, который рассказал, как фальсифицировалось дело Халаджи, как изготавливались фальшивые доказательства, как заставляли врать свидетелей. Ну и что с того? Новое- старое руководство приказало подчиненным смотреть бесстыжими глазами и требовать, чтобы суд осудил журналиста к восьми годам лишения свободы. И не потому, что оно так любит Васильева, а только для того, чтобы другие работники СМИ сделали надлежащий вывод, о ком можно писать, а о ком — нельзя.
Собственно, иначе и быть не могло, поскольку свобода распространения информации свойственна только демократическим обществам. А демократия возникает не тогда, когда в стране регулярно проводятся выборы, а тогда, когда страна превращается в правовое государство. Тогда, когда все споры, в частности в информационной сфере, разрешаются не во властных кабинетах, а в открытом судебном процессе на принципах состязательности сторон. Несомненно, в личном плане новый Президент разительно контрастирует с предыдущим и наверное никогда не станет отдавать министру внутренних дел приказ «выбросить в лес без штанов» того или иного журналиста. Но механизм государственной власти после президентских выборов так и не изменился — иногда изменились только формы ущемлений свободы слова, которые с правительственного уровня опустились вниз, на уровень руководителей и собственников СМИ.
Дмитрий КИСЕЛЕВ, журналист:
— Сказать, что СМИ стали свободнее или несвободнее, я не могу, потому что как раньше не было запрета на информацию, так и сейчас нет. И раньше толковые журналисты могли говорить все, что угодно, и общество в общем-то владело всей информацией, которой хотело владеть. Не было ничего несказанного. А сейчас пресса, как мне кажется, выжидает, сохраняя некую инерцию надежд на новую власть: как будет дальше. Революции, взрыва в медиасфере не произошло. Пресса, например, не стала более качественной. Как и раньше, так и сейчас считаю, в Украине не существует проблемы свободы слова, существует проблема свободного слова. И общество все еще ждет, мне кажется, качественную прессу. А качественной прессы как не было, так и нет. Достаточно сказать, что в Украине нет ни одной, за исключением газеты «День», ежедневной серьезной газеты. Вся ежедневная пресса действует в желтом спектре. В отличии от Польши, или скажем той же России, где есть солидные толстые ежедневные газеты. А в Украине этого явления как факта до сих пор нет. На телевидении нет серьезных аналитических программ. В новостях практически не освещается глубоко то, что происходит в мире, в Европе. То, что происходит в России, освещают очень поверхностно. И, как мне кажется, украинские проблемы глубоко тоже не освещаются. Если существует такой поверхностный подход, то о какой качественной прессе можно говорить?
Борис ПОТЯТИННИК, профессор факультета журналистики Львовского национального университета:
— Хотел бы обратить внимание общественности на то, что немало украинских медиа до ноября 2004-го года усердно служили старой власти. И, как не удивительно, именно они пытаются ныне вести себя как крутые медиа-герои. На областном и региональном уровне позволяют себе не конструктивную, а вульгарную критику в адрес правительства Юлии Тимошенко, представителей новой власти. И означает это (кроме всего прочего), что наступает эпоха демократии, когда можно свободно высказывать свое мнение, что эпоха «темников» осталась в прошлом. Это большой плюс нашему государству, хотя можно отметить, что никто из людей, которые в трескучие морозы стояли на майдане Незалежности, на иное и не надеялись. Однако должен отметить, что новая власть не очень спешит с созданием общественного телевидения, всем стало понятно, что до марта 2006 года об этом речь не будет идти… Конечно, не стоит идти путем Молдавии — просто снести старые вывески и повесить новые, это только профанация идеи, но идти путем построения демократического, открытого общества все же необходимо.
А что можно одобрить, так это появление новой позитивной реалии — интернет-сеть заявила о себе как реальная медиасила, способная влиять на ход политических событий и которая в целом не подвержена контролю какой-либо политической партии. Это демократическое по духу медиальное звено насчитывает уже до шести миллионов пользователей ежемесячно. И этот позитивный момент нашей действительности, утвержденный за последних 100 дней, несколько компенсирует неторопливость власти, замедленные темпы в направлении создания общественного телевидения.
Конечно, существует немало частных изданий, владельцы которых контролируют мысли и идеи, появляющиеся на страницах газет и журналов, но нельзя не согласиться с тем, что общая атмосфера демократии в государстве повлияла на редакционные коллективы, отодвинула самоцензуру в материалах журналистов на второй план и утвердила атмосферу духовной свободы. Мне нравится мнение, которое все больше приобретает популярность в обществе — медиальное пространство на уровне телеканалов не может принадлежать двум-трем семьям. Однако мало кто понимает, как разбить этот монолит. Информация на эту тему еще не стала доступной и не приобрела практических очертаний, хотя эта здоровая идея давно реализовала себя в других цивилизованных странах. Ощутимыми стали и признаки того, что власть несколько отходит от идеи общественного контроля как за ее деятельностью, так и за медиапространством. Однако, по моему глубокому убеждению, это должно происходить даже вопреки пожеланиям чиновников, эту миссию должны взять на себя представители интеллигенции, журналисты, — все те, для кого дороги ростки свободы в собственных душах.
Богдан ТЕЛЕНЬКО, редактор Хмельницкой городской газеты «Проскурів»:
— Изменения за эти сто дней заметные. Но насколько они являются системными, пока что не берусь судить. Потому что как раз таких изменений, которых ждет украинская пресса, со стороны новой власти пока что не видно. Хотя Виктор Ющенко и заявил, что желает видеть в прессе партнера и контролера одновременно. Жаль, что за громкими декларациями в коридорах власти не научились еще сбалансировывать информационные весы и противовесы, являющиеся альфой и омегой современной политики. А то, что там демонстрируется, очень уж напоминает подходы к прессе времен Кучмы — серость, аморфность, неумение маневрировать даже «в двух соснах».
Так называемая коммунальная и государственная пресса в большинстве своем просто неспособна потянуть роль партнера и контролера новой власти. Из-за того, что испытала она непоправимые мутации еще со времен «совковых». Решится ли новая власть отправить эту прессу хотя бы на «свободные хлеба»? Или считает, что этот ресурс послужит и ей безотказно? Вчера эта пресса преимущественно с энтузиазмом «мочила» оппозицию, Ющенко, а завтра будет делать все это по заказу новой власти — не так ли? Уверен, если в ближайшее время в этой сфере не произойдут кардинальные изменения, то у нас и далее будет на примере этой прессы некий «совково-кучмовский» медийный мутант, который приспособится и к требованиям новой власти. А это уже не смешно, если говорить о материализации идеалов оранжевой революции.
На Хмельнитчине эти проблемы просматриваются со всей очевидностью. Знаю, что подобные проблемы существуют не только у нас. Конечно, сто дней — период очень относительный. И еще можно списать многое на проблему становления новой власти. Хотя, на мой взгляд, заметные изменения не угадываются потому, что отсутствует реальная концепция влияния на информационное пространство государства. Правда, тем, кто привык и может работать в условиях свободы профессионального выбора, это не слишком мешает.
Александр СИЧЕВСКИЙ, главный редактор Житомирской областной деловой газеты «Меркурий»:
— В последнее время ситуация однозначно улучшилась. СМИ начали давать более непредубежденную и объективную информацию. Официальные и неофициальные «темники» при прежней власти действительно были, и их рассылали по редакциям с помощью электронной почты или факса. Также фактически отсутствует цензура. Хотя кое-кто и говорит, что сейчас вместо «темников» пришли «томники», но мы этого не чувствуем. Сейчас значительно уменьшился как внутренний контроль работников СМИ, так и контроль со стороны владельцев или руководителей масс-медиа. Сами журналисты могут высказывать свои мнения намного свободнее. Я не имею в виду те издания, которые непосредственно связаны с определенными политическими силами или контролируются теми или иными политиками — они сохранили большую или меньшую предубежденность, какой бы партии это не касалось. Некоторые средства массовой информации, особенно государственные и коммунальные, фактически не изменились — как раньше воспевали действующую власть, так воспевают и власть, управляющую сейчас. В независимых изданиях наблюдается иная тенденция — они значительно больше критикуют власть, но сейчас эта критика в основном объективная.
Вячеслав ГУСАКОВ, журналист, Луганск:
— Если говорить о ситуации в Луганской области, провластная пресса в большинстве своем не стала откровенно оппозиционной из-за полного отсутствия навыков работы «по ту сторону баррикад»; к тому же до сих пор, похоже, не может оправиться от шока: ведь была стопроцентная уверенность в победе В. Януковича. В то же время далеко не все оппозиционные газеты (оппозиционных электронных СМИ в регионе не было) стали откровенно провластными. Причина — неоднозначное отношение к новому региональному руководству, да и к действиям новой власти в целом. Слишком многого ждали, слишком мало получили. Увы, деятельность органов власти не стала настолько открытой и прозрачной, как это было задекларировано. Что касается расследования совершенных в прошлом резонансных преступлений, действия нынешнего руководства правоохранительных органов вызывают, в лучшем случае, здоровый скепсис.
Однако определенные изменения произошли. А именно — изменения отношения чиновников к прессе. События последних месяцев многим дали понять, что провластный или оппозиционный статус того или иного издания (как и политической партии или общественной организации) с недавних пор крайне нестабилен.
Увы, нет изменений (да и предпосылок к ним) в главном: большинство средств массовой информации до такой степени привыкло существовать за счет спонсорских денег (особенно щедро выделяемых, как правило, в преддверии выборов), что просто боится формировать собственную позицию. Но все это в большей степени имеет отношение к ситуации в областном центре и в относительно крупных городах. Что касается сельской местности, устои не изменились: там пресса обслуживает власть, как и обслуживала, и альтернативные точки зрения, мягко говоря, не приветствуются.
Потому невольно возникают вопросы. Те ли изменения произошли, которых ждали? Да и были ли предпосылки для каких-либо серьезных, системных перемен в работе средств массовой информации, в подходах к освещению тех или иных событий?
