История первая
Через полгода, в декабре, грядет 125-летний юбилей мирового кино. Кинематограф родился в 1895 году, в тот день и вечер рождественских праздников, когда братья Огюст и Луи Люмьер устроили первый киносеанс в Париже, на бульваре Капуцинок, в Гранд-кафе. Хотя в тот момент ни сами Люмьеры, ни кто-либо другой не думал, что возник новый вид искусства...
АНТИЧНЫЙ ФИЛОСОФ ПЛАТОН БЫЛ... ПЕРВЫМ КИНОВЕДОМ
Думалось тогда о другом — о новой игрушке для массовых ярмарочных забав взрослых и детей. Человечество вступало в новую фазу своей жизни, технический прогресс все больше обеспечивал комфортные условия в быту и труде, высвобождая больше времени для развлечений, для активного отдыха ...
Но несмотря ни на что кино довольно быстро стало не только новым развлечением, но и новым видом искусства. А это могло произойти при одном условии — экранное искусство имело немалый, так сказать, подготовительный период, накапливая культурный и собственно художественный потенциал.
Традиционное и в целом правильное представление — все начиналось с теней во времена, когда люди еще жили нередко в пещерах. Пламя костра отражалось и бежало по пещерным стенам — зрелище теней завораживало, внушало мистические размышления и чувства.
Где-то за 360 лет до новой эры древнегреческий философ Платон описал в своей книге «Государство. Книга 7», это движение теней. Возможно, это и был первое, так сказать, киноведческое, описание эффекта подвижных визуальных (даже аудиовизуальных!) образов.
Итак, о чем поведал нам первый киновед? А вот о чем. Картинка такая. Пещера, в ней сидят люди и завороженно смотрят на стену, по которой движутся тени. Особенность этого описания заключается в том, что Платон фиксирует абсолютную концентрированность «публики» на тех тенях. Действительно так — абсолютную! И потому они — внимание! — воспринимают тени как собственно саму жизнь...
Ха-ха, вам ничего это не напоминает — вот такая прикованность человека к движению?! Прикованность тотальная. Скажем, героями последних президентских выборов в Украине и стали люди, которые не оглядывались по сторонам, а выбрали одну из экранных теней на главную роль в политическом спектакле продолжительностью в пять лет.
И это вовсе не что-то исключительное в новейшей истории. Был такой кинозритель, известный под псевдонимом Иосиф Сталин. Говорят, большое количество своих суждений о реальности он составлял на основании увиденного в фильмах. Скажем, в последний раз он был в селе в 1928 году, поэтому считал, что советское село является таким, каким оно предстает в кино.
Таким его и видели — и он сам, и рядовые граждане страны Советов и всевозможных советов. К примеру, в фильме «Кубанские казаки» (1950) Ивана Пырьева — богатым, веселым, ярмарочно— зрелищным. Хотя настоящее послевоенное село было иным, но вождь видел его таким, другим точно так же надлежало утешаться увиденным. В итоге, по знаменитой сталинской формуле «Жизнь стала лучше, жизнь стала веселей», как раз благодаря экранным теням, пещерному, в каком-то смысле, образу жизни людей, замурованных в определенной системе теневых координат.
ТЕНИ НЕ ЗАБЫВАЮТСЯ, НЕ ЗАБЫВАЮТСЯ — ПОКА ВЫ СИДИТЕ В ПЕЩЕРАХ
Получается, что формула восприятия тех пещерных теней не изменилась за более чем двухтысячелетнюю историю? — спросите вы. И попадете в точку — не изменилась! А это значит, что фундаментальные закономерности восприятия «теневого искусства» остаются прежними. Братья Люмьеры просто вывели все это на новый технологический уровень, однако же сущность явления от этого не изменилась. Так что реально кино отнюдь не 125 лет, а намного больше.
Впрочем, продолжим читать Платона — умнейший киновед был, пора уже внести его тексты в киноведческие хрестоматии. Итак, люди сидят в пещере и смотрят тени, не в силах оторваться от этого теневого действа. А если бы они смогли оглянуться, увидели позади других людей, которые несут статую. А еще дальше вглубь можно найти и источник света. Еще дальше узрели бы и вход-выход в пещеру, за ним — мир реальный, мир настоящих идей.
Вот это и есть, по Платону, «восхождение на гору», переход от теней к самой действительности. Или, говоря современным языком, поиск прообразов тех теневых «конечных» образов. Этим и объясняется большое внимание многих философов (Платон был первым, но явно не последним) к кинематографическому действу. Вот и теория кино часто сосредотачивается на том поиске прообразов.
Один из примеров такого поиска — знаменитая книга Зигфрид Кракауэр «От Каллигари к Гитлеру. Психологическая история немецкого кино». О влиянии кино на социум, на жизнь нации в целом. О том, как вроде бы рациональные немцы после катастрофического финала Первой мировой расселись по своим немецким пещерам и целое десятилетие завороженно наблюдали за тенями, которые ползали по стенам тех немецких пещер (они же кинотеатры; ныне еще и телевизоры с интернетом).
Пока одна из теней не отделилась и не стала «любимым, обожаемым фюрером», «спасителем нации». За которым последовали бесшумными тенями жители пещер — чтобы раствориться в степях и долинах, так как там не хватало света и «носителей статуй» (читай — кинематографистов). А когда источник света убрали, тень Адольфа (о, как он любил искусство кино, здесь он не уступал своему коллеге Йосе Сталину) стукнулась головой о пол пещеры. И тогда, наконец, оглянулись и увидели свет, и вышли на свет Божий. Какой ценой далось это прозрение? Вот вопрос.
«ВИДЯТ ОНИ ТОЛЬКО ТО, ЧТО У НИХ ПРЯМО ПЕРЕД ГЛАЗАМИ...»
И еще раз вслушайтесь в диалог между Сократом и Главконом, описаннный, воссозданный гением Платона.
«Подивись-но: адже люди ніби знаходяться в підземному житлі на зразок печери, де у всю її довжину тягнеться широкий просвіт. 3 малих років у них там на ногах і на шиї кайдани, так що людям не зрушити з місця і бачать вони тільки те, що у них прямо перед очима, бо повернути голову вони не можуть через ці пута. Люди повернуті спиною до світла, що виходить від вогню, який горить далеко у височині, а між вогнем і в’язнями проходить верхня дорога огороджена — глянь-но — невисокою стіною на зразок тієї ширми, за якою фокусники поміщають своїх помічників, коли поверх ширми показують ляльок.
— Це я собі уявляю.
— Так уяви ж собі і те, що за цією стіною інші люди несуть різне начиння, тримаючи його так, що його видно поверх стіни; проносять вони і статуї, і всілякі зображення живих істот, зроблені з каменю та дерева. При цьому, як водиться, одні з тих, що несуть, розмовляють, інші ж мовчать.
— Дивний ти малюєш образ і дивних в’язнів!
— Подібних нам...
Подобных нам, тем, кто живет в пещерах XXI века! Или кто-то не узнал себя, не узнал технологий, которым не менее (значит так) где-то двух с половиной тысяч лет. А значит и самому кино как фундаментальному проявлению таких технологий. Братья Люмьеры, опять же, только облегчили процесс распространения, трансляции подвижных образов, а фундаментальная сущность этого сохранилась.
И далее, еще из того же диалога Сократа и Главконома:
«Перш за все хіба ти думаєш, що, перебуваючи в такому стані, люди що-небудь бачать, своє чи чуже, крім тіней, що їх відкидає вогнем на розташовану перед ними стіну печери?
— Як же їм бачити щось інше, коли все своє життя вони змушені тримати голову нерухомо?
— А предмети, які проносять там, за стіною; не те ж саме відбувається і з ними?
— Тобто?
— Якби в’язні були в стані один з одним розмовляти, хіба, думаєш ти, не вважали б вони що дають назви саме тому, що бачать?
— Неодмінно так (перевод на украинский язык Дзвинки Коваль).
Непременно так! А собственно большие кинематографисты, как и великие писатели и художники, работали на расколдовывание жителей пещер. Только сильнее проявляются другие технологии — пока иной вывод сделать не хватает оснований. Вот и начинаются в который раз поиски методов расколдовывания — как снять те оковы с ног и шей наших?
Медиаграмотность, о которой говорят сейчас и которую пытаются внедрять в школах и вузах, одно из возможных направлений. А еще выход в настоящее искусство, которое, однако, выглядит тем источником света, на который мало кто поворачивает свою порабощенную голову.
Словом, уважаемые дамы и господа, кино отнюдь не 125 лет, а намного больше. Хотя в этом году, в декабре, будем праздновать именно такую дату. Давайте оставим свои пещеры и отметим большое искусство! А технологии создания иллюзий праздновать не будем...
Продолжение следует
