«День» встретился с украинским блогером, журналистом-расследователем Денисом Казанским. Денис родом из Донецка. В прошлом году он, как и многие другие, переехал в Киев. Бывший работник финансового учреждения, бывший предприниматель, а сейчас популярный автор. Популярность он снискал, прежде всего, своими яркими публикациями в Интернете, идущими вразрез с линией тогда правящей Партии регионов, и обличающими расследованиями о незаконной добыче угля Донбасса.
— О том, что произошло на Донбассе, и об истоках этих событий все уже знают. Понятно кто был спонсором, кто курировал бандитов, кто провоцировал, покрывал. Однако не кажется ли вам, что есть что-то, что ускользает от внимания? Что главные уроки мы так и не извлекли?
— Безусловно. Информации настолько много, что сделать основательные выводы очень сложно. Тем более при наличии кучи фейков, вбросов, ложных статей. Основные и интересные факты тонут в этой какофонии лжи. Сейчас трудно сохранить в памяти хронологию событий даже прошлого года. Возьмем для примера такую ситуацию — когда «оплотовцы» весной 2014 года захватили Донецкий горсовет, среди них был Захарченко, которого никто тогда не знал. На слуху были Пушилин, Бородай, Гиркин. Захарченко зашел в горсовет, выступил там и потребовал принятия законопроекта Бобкова о федерализации. Захарченко — это человек регионала Бобкова и все это знали. Захарченко фактически говорил от его имени и представлял его интересы. Потом все это забылось и сейчас никто не вспоминает Бобкова, как одного из организаторов «ДНР».
— А где Бобков сейчас?
— Неизвестно. Возможно, даже и в Киеве. Как показала практика, большинство из тех, кто стоял за «ДНР», сейчас либо в Киеве, либо на другой территории, свободной от оккупанта Украины, либо за границей, но при этом свободно приезжают сюда.
— Почему так происходит? Ведь война длится больше года, у нас тысячи жертв...
— У меня нет ответа на этот вопрос, потому что ничего приличного в голову не приходит. Я подозреваю, что есть «договорняк», что эти люди просто заплатили деньги, и их никто не пытается арестовывать, преследовать. Они могут формально сказать, что невиновны, потому что открытых фактов их преступлений нет. Например, есть такой бывший начальник Донецкой милиции Роман Романов, о котором недавно нашумела история, что он сдал Донецкую ОГА, выехал из Донецка и живет сейчас в столице. Казалось бы, все очевидно, но никаких приказов он не подписывал. Если его спросить, почему так все произошло, то он вам расскажет красивую историю о том, как он не хотел крови, конфликтов и что он был «за народ».
— Как вы относитесь к заявлениям о том, что нужно брать оружие и идти на Киев?
— Отрицательно. Все это вызовет лишь очередную волну агрессии со стороны России. Пользуясь всеобщей растерянностью, можно провозгласить где-нибудь в Харькове или Одессе еще какие-то «республики». Силовыми методами всего не решить. Януковича прогнали, но его избиратели остались. Пока снизу не созреет гражданское общество, и из него не будут выдвинуты новые фигуры, то бесполезно менять власть. Прежде чем творить революцию, нужно сформировать команду, которая придет на место старой.
— Нет такого ощущения, что при всех положительных моментах, которые дал Майдан, по факту вышло так, что некто руками пассионариев просто расчистил себе дорогу к власти? Система как была порочной, так и осталась. Только уже без Януковича.
— Благодаря Майдану есть некоторый прогресс, который в Украине, к сожалению, проходит в такой сложной форме. Каждая власть далеко до идеала. Майдан был не напрасен. Политики в очередной раз убедились, что иметь дело с народной стихией чрезвычайно опасно и нежелательно. Сейчас власть стала гораздо осмотрительней и реагирует на информационные поводы, на тот же Facebook, который превратился в своего рода инструмент влияния. Если пост в Facebook набирает несколько тысяч лайков и перепостов, то он, как правило, попадает в поле зрения депутатов, министров, советников и так далее. Я это, например, пронаблюдал по расследованию о янтаре. Мы видим, что из министров, которые у власти, нужно буквально выколачивать реформы. Природа власти такова, что если с нее не спрашивать, то она не будет работать.
— Не видите ли вы, как журналисты пренебрегают системностью в своей работе, углубляясь в частности и не видя проблемы в целом? Например, некоторые до сих пор считают дело Кучмы скучным эпизодом, о котором неинтересно вспоминать, хотя на самом деле именно период его правления стал базой по дестабилизации страны.
— Такая проблема существует. Не ко всем расследованиям можно подойти системно из-за огромного объема материала и других тем. По 90-м годам, проблеме Донбасса, независимости нашей страны нужен отдельный объемный труд. Как не странно, за все годы независимости так и не вышло ни одного серьезного исследование на тему 90-х, становления олигархов. В России на эту тему вышла масса трудов — от публицистики до научных работ. У нас же полный вакуум. Мне бы самому хотелось взяться за это, но не хватает ни времени, ни ресурсов. Мы никак все это не зафиксировали, не записали...
— И, как следствие, не осознали. Вам не кажется, что это еще и потому, что те люди, которые начали деструктивные процессы, на самом деле никуда не делись? Они и сейчас фигурируют на телеэкранах, влияют на политику страны.
— Не могу согласиться. В России тоже эти люди никуда не делись, тем не менее, такие труды есть. Уверен, что и у нас есть много людей, которые были свидетелями тех событий девяностых годов, осведомлены и могли бы изложить все это фундаментально. Им есть что рассказать. Те журналисты, которые писали еще в девяностых, следили за событиями, почти не появляются на экранах. За некоторым исключением. Раскрученные ныне имена в основном пришли в СМИ уже после всех этих событий. Я, например, не могу писать о девяностых, потому что не был свидетелем того, что происходило. Возможно, со временем я напишу о том, что происходит сейчас. О всех этих «ЛНР», «ДНР», о предпосылках войны. Это я помню и знаю.
— Есть серьезнейшая проблема для тех, кто покинул свой дом. У них практически все осталось на родине. Поломана жизнь, судьба, планы. Многие не выдержали и вернулись домой, на оккупированную территорию. Вы родом из Донбасса. Как относитесь к блокаде этих территорий?
— Есть вынужденные меры. Моральная сторона вопроса здесь не стоит на первом месте, потому что идет война. У нас есть враг, который на нас напал и декларирует намерения дойти до Киева. Ни одна воюющая сторона не будет обеспечивать тыл своего противника. Это противоречит здравому смыслу. Если бы Сталин платил Гитлеру за содержание его армии, то немцы уже 1942 году были в районе Новосибирска. Почему бандиты требуют от нас пенсии, продовольствие? Потому что те деньги, которые они могли бы потратить на снаряды, на бензин, на военную технику, на зарплату наемникам, в итоге приходится отдавать населению в виде пенсий, пособий, зарплат. Они бы хотели, чтобы Украина за все платила, а боевики занимались только бы войной и разбоем. Неважно — нравится, или не нравится блокада. Таковы реалии, и речь идет о выживании.
— С одной стороны мы блокируем эти территории, а с другой — не блокируем отношения с Россией. Мы продолжаем с ней торговать, и даже поддерживаем с ней дипломатические отношения.
— Это тоже странно и я не знаю, почему так. Очевидно, здесь все упирается в финансовый интерес. Мы покупаем у России газ, потому что не можем не покупать. В свою очередь Россия не покупает наши товары, они туда не завозятся. Видимо все упирается в нашу зависимость в энергетическом секторе. Вообще идет странная война, и это не единственная странность.
— Пока Россия под давлением санкций отступит, за это время на грани катастрофы можем очутиться мы. По принципу — пока полный похудеет, худой может умереть. Не кажется ли вам, что нас фактически «скармливают» России?
— Мы сами себя скармливаем. Все, в первую очередь, зависит от Украины. Как можно продолжать во время войны махинации, вывод денег из страны? С одной стороны, из Украины вывозится янтарь на сотни миллионов долларов, а с другой — мы говорим о нехватке денег.
— Война обнажила отношение Путина в том числе и к собственному народу. Он мыслит по принципу «бабы еще нарожают».
— Москва расходует людей как материал, и так было всегда. То, что происходит сейчас — это позор для России. Они стесняются своих солдат, хоронят их в безымянных могилах, не говорят о том, как те погибли. Недавно Москва официально отказалась от своих пойманных ГРУшников, их бросили и сказали, что их не знают. Как бы российская пропаганда не пыталась выкрутить ситуацию, но это чернейшая страница в истории России. Напасть на государство, которое заведомо слабее, это уже очень неприлично. При этом, напасть тайно, исподтишка, подло и не признавая факт такого нападения — это крайне аморально. В этом сейчас вся Россия и ее правительство.
