Ища в Интернете информацию об отмечании 100-летия со дня смерти Леси Украинки, натолкнулась на странную русскоязычную запись. На YouTube соответствующий короткий сюжет, транслировавшийся 1 августа в телевизионных новостях «Факты» на ICTV, был подписан так: «100 лет со дня смерти Леси Украинский». Чтобы выяснить, откуда взялась такая искаженная форма наименования поэтессы, загуглила ее — и, о чудо!, поисковая система вывела меня на правительственный портал Украины в его русскоязычной версии. В феврале этого года на портале была обнародована такая информация:
«Определены лауреаты правительственной премии имени Леси Украинская. 20 февраля 2013 г. Комитет по присуждению правительственной премии имени Леси Украинская за литературно-художественные произведения для детей и юношества под председательством министра образования и науки, молодежи и спорта Дмитрия Табачника на своем заседании определил лауреатов Премии за 2012 год в трех номинациях». Такое же название премии повторяется и дальше, в частности в перечне требований, которым должны соответствовать произведения, претендующие на нее: «Напомним, Премия Кабинета Министров Украины имени Леси Украинская... присуждается ежегодно ко дню рождения известной поэтессы — 25 февраля, за произведения, которые способствуют воспитанию подрастающего поколения в духе национального достоинства, духовного единства украинского общества и получили широкое общественное признание».
На фоне ошибочного написания имени «известной поэтессы» упоминания о национальном достоинстве и духовном единстве кажутся не только пустыми, лишенными смысла словами, но и очевидным кощунством. Можно ли себе представить, чтобы на правительственном портале Российской Федерации премия имени Александра Пушкина называлась бы премией имени Александра Пушкинского, а имя Марины Цветаевой писали бы в форме Марина Цветаевский? Вообще интересно, существуют ли в мире государства, где в правительственных документах имена классиков национальной культуры фигурируют в искаженном написании? Очевидно, Украина и в этом проявляет достойную удивления уникальность.
Известно, что среди наших классиков Лесе Украинке больше всех не повезло в деле обнародования и интерпретации ее наследия. Адекватное прочтение ее произведений, только начавшись в 1920-е годы с издания четырехтомника в «Книгоспілці», было грубо прервано. Большевистские функционеры издание запретили, а авторов предисловий и комментариев репрессировали. Возможность правдивой оценки и прочтения наследия гениальной поэтессы появилась лишь после распада Советской империи. Об этом говорится, в частности, в блестящей статье Лины Костенко «Геній в умовах заблокованої культури», написанной в 1991 году («Урок української». — 2000, № 2). В статье освещены два пути блокирования национального гения в тоталитарном государстве. Первый путь — это запреты, репрессии и изъятие произведений, второй — «это когда тоталитарное государство присваивает его себе, берет на вооружение своей идеологии. И одно, и другое случилось с Лесей Украинкой». Кстати, среди советских акций, призванных сфальсифицировать и приуменьшить значение наследия великой поэтессы, Лина Костенко называет и присвоение ее имени театру русской, а не украинской драмы, как и установление премии имени Леси Украинки за произведения для детей, а не за драматургию, хотя именно драматические произведения относятся к наивысшим проявлениям творческого духа великой поэтессы.
Могу вспомнить, как увлекся творчеством Леси Украинки талантливый аспирант из Японии Йосинари Харада, учившийся на филологии в Киево-Могилянской академии. Овладев украинским языком и прочитав драматические произведения Леси Украинки, Йосинари был поражен интеллектуальной и эстетической мощью ее гения и удивлен тем, что творчество поэтессы мирового значения так мало знают в других странах. Йосинари перевел на японский язык драматическую поэму Леси Украинки «В катакомбах» и начал переводить «Руфина и Присциллу». Хотелось бы надеяться, что он не прервал свою работу над переводом после возвращения в Японию.
Разумеется, можно говорить о современных положительных изменениях в осмыслении наследия Леси Украинки — появлении объективных текстологических, литературоведческих и философских исследований ее творчества в Украине, а также росте интереса к ней в других странах. Но наряду с этим появились и попытки профанации и унижения украинского гения. К последним, скорее всего, относится изданная в Луганске в 2012 году работа К.Деревянко и Г.Боброва «Украинка против Украины», к которой отсылает российская «Википедия» в статье о поэтессе. И все же агрессивное невежество подобных опусов вряд ли способно бросить тень на светлое имя.
Намного большую обеспокоенность должен вызывать факт искажения ее имени в важных правительственных документах Украины. В нем, как в капле воды, отразилась вся глубина презрения нынешних правительственных чиновников к украинской культуре, а от них зависит культурная и образовательная политика государства. Именно поэтому этот факт можно считать серьезным вызовом всему украинскому сообществу. Сможем ли найти ему достойный ответ — покажет будущее.
