Журналист (ведущий программ на радио НВ), колумнист, документалист, политический обозреватель Дмитрий Тузов во время войны, кроме освещения и оценки событий, приобщается и к непосредственной волонтерской гуманитарной работе, в частности, сотрудничая с Первым добровольческим мобильным госпиталем им. Н. Пирогова, экипажи которого не только выполняют медицинские задания, но и привозят гуманитарные грузы в только что освобожденные населенные пункты Киевщины, Чернигов и т.д. С вопроса об ощущениях и впечатлениях от увиденного в этих поездках мы и начали разговор с господином Дмитрием, посвященный ценности знаний истории:
«РОССИИ НЕ УДАСТСЯ «ПРОПЕТЛЯТЬ», КАК ЭТО ОНА СДЕЛАЛА В СЛУЧАЕ С ГЕНОЦИДОМ-ГОЛОДОМОРОМ»
– Впечатления очень острые. Я понимал, что нужно не только документировать преступления российской федерации, но и параллельно еще что-то делать, поэтому просто счастлив приобщиться к миссии ПДМГ в разных городах. Медики-добровольцы заходят в города практически синхронно с Вооруженными силами Украины. В одном из эпизодов я был свидетелем, как ПДМГ эвакуировала человека, который месяц не получал медицинскую помощь, – он находился в предынсультном состоянии. Это значит, что оккупанты, зашедшие в наши города, лишают людей элементарного – у людей проблемы с едой, медициной.
Это спланированная, геноцидная практика путинского режима на лишение украинцев всех достижений современной цивилизации. И когда оккупанты лупят авиаударами по нефтебазам и складам продуктов, я понимаю, что это разрушение инфраструктуры абсолютно сознательно. Они пытаются Украину загнать где-нибудь на уровень средневековья. Это одна из задач путинской доктрины по отношению к Украине. Враг понимает, что не может одержать победу на поле боя, и пытается лишить людей самого элементарного. Следовательно, задача путинского режима – уничтожить как можно больше украинцев, потому что люди гибнут не только от прямых попаданий авиабомб и снарядов. Кстати, я в Чернигове видел просто разрушенные авианалетами кварталы. Практически уничтожен частный сектор вокруг города и в самом городе целые кварталы. Они используют так называемые бункерные авиабомбы, которые пробивают многоэтажку с верхних этажей до нижних и убивают людей. Так вот, под российской оккупацией люди гибнут не только от прямых попаданий авиабомб, крылатых ракет, баллистических ракет, мин, артиллерийских снарядов, но и от того, что их лишают элементарных достояний цивилизации. Поэтому мне очень важно, сотрудничая с ПДМГ, приобщиться как к гуманитарной миссии, так и к освещению происходящего на территориях, куда зашли российские оккупанты. Во-первых, они уничтожают людей, во-вторых, они уничтожают инфраструктуру, чтобы это убийство продолжалось в отложенном времени. Как я уже сказал, на мой взгляд, это абсолютно сознательная политика – геноцидная. Они настолько ненавидят Украину, что даже не побоялись международного порицания и того, что сейчас вся планета наблюдает за зверствами россиян в украинских городах.
С другой стороны, я понимаю, что они просто не успели замести эти следы. Понятное дело, разрушенные дома не отстроить, но здесь они включают свою проверенную годами пропаганду о том, что украинцы сами в себя стреляют, здесь ничего нового. Вся эта соловьевщина-киселевщина отрабатывала это на протяжении многих лет. А вот то, что они оставили следы своего мародерства и убийств гражданского населения, я объясняю тем, что они не ожидали, что придется отступать, и делать это довольно быстро, проще говоря, драпать из тех городов, которые они захватили.
Мы общались с людьми в Гостомеле, которые рассказывали, что у них в многоквартирном доме был полный беспредел: выламывали двери в каждую квартиру. Кстати, руководитель ВГА также подтверждает, что в Гостомеле не осталось целых дверей. Оккупанты врывались в квартиру и упаковывали огромные сумки, огромные полиэтиленовые пакеты для мусора – вбрасывали туда все, что считали ценным. Прежде всего – электронику, продукты, и даже доходило до того, что требовали у местных нательное белье, потому что они им не обеспечены. Путин их послал, чтобы они через два дня условно захватили Украину, и они действительно ободраны. Это такое озлобленное, голодное войско, паразитирующее мародерством и убивающее в том числе мирных граждан. Они убивают и военных, что тоже является военным преступлением. Так вот, набив эти пакеты, сумки и разные мешки, они настолько быстро отступали, что в том доме, где мы общались с людьми, они просто все это оставили, даже не успели вывезти. Это значит, что у них была паника с истерикой, это было отступление. Потому они не скрыли последствий своего военного преступления. А преступление очевидно – например, застывший во времени металлический поток автомобилей: это люди, которые пытались выскочить из того ада, который устроила российская армия – авиацией, артиллерией обстреливая город. В частности, в Ирпене машины растерзаны, значительная часть расстреляна, сожжены – это машины гражданских людей, там вообще не было военных.
Применение грубой силы – это, конечно, во-первых, устрашение, во-вторых, просто проявление животной ненависти к Украине и украинцам и одновременно это ощущение вседозволенности. Отсутствие ощущения, что придется за все отвечать.
Отлично, что эти очевидные доказательства военного преступления сейчас фиксируют как сами журналисты, так и международные коллеги. Надеюсь, что будут работать специальные экспертные миссии, которые четко распишут, установят и покажут масштабы военного преступления.
На сегодняшний день уже известно, что попытки этой соловьёвщины – я так условно называю всю дезинформационную машину путина – окажутся абсолютно неэффективными, потому что Украина заинтересована в том, чтобы были проведены соответствующие экспертизы, и доказательная база уже сегодня обогатилась данными спутникового мониторинга международных компаний, которые свидетельствуют о том, что убийства совершались в период оккупации наших городов, в частности речь идет об Ирпене, Гостомеле, Буче, Ворзеле, Бородянке, и тела погибших людей находились на улицах этих городов в период российской оккупации.
Так что я думаю, что России не удастся «пропетлять», как это она сделала в случае с геноцидом против Украины, например, в 1930-е годы, когда голодом были замучены миллионы украинцев. В этом случае мы просто не имеем права разрешить забыть это военное преступление, и этого точно не произойдет.
Для меня было важно зафиксировать, увидеть все своими глазами, сфотографировать, снять, пообщаться с местными. Считаю, что это тоже часть работы по документированию преступлений российской федерации в Украине.
«ПРИМЕРЫ РОССИЙСКИХ ЗВЕРСТВ ПРОСЛЕЖИВАЮТСЯ ВО ВСЕЙ ИСТОРИИ»
– Хотелось бы обратиться к истории: когда всю прошлую неделю обнародовались факты этих зверств, часть, в частности фейсбук-сообщества, начала говорить, что это просто неслыханные вещи, а другая, меньшая, – что это и есть «почерк» российской армии, начиная еще от Андрея Боголюбского (к слову, недавно об этой российской «традиции» на сайте «Дня» напоминал доктор исторических наук Георгий Папакин). И здесь возникает вопрос истории: насколько эти знания важны лично для вас и, по вашему мнению, какую ценность они будут иметь для всего нашего сообщества и в частности журналистского?
– Я тоже разделяю мнение еще древних греков, которые сказали, что в этом мире все может быть, потому что все уже было. Если посмотреть вглубь истории, то можно найти очень много аналогий этой очень часто неоправданной жестокости. Небольшой пример – каждый из нас может съездить в Батурин (к слову, это была одна из важных точек для интеллектуальных путешествий многих участников Летней школы журналистики «Дня». – Ред.) и увидеть в местном музее останки жителей города, убитых российскими войсками, ворвавшимися в Батурин. Что меня очень сильно поразило – что это и останки женщин, и детей, которые были истреблены без разбора. Убивали всех. И когда я вижу сегодня расстрелянные автомобили с надписью «Дети», то понимаю, что природа этого зверства не изменилась с течением времени. Сущность отношения России к Украине практически не изменилась.
Таких примеров действительно можно приводить очень много. Самый яркий для меня – волны геноцида-Голодомора, которые были устроены искусственно в Украине. Когда я вижу кадры, как пылают склады с продуктами в Украине, понимаю, что били не по военному объекту, а сознательно, чтобы создать определенный дефицит продуктов, а возможно, даже устроить новый голод в Украине. Посевная кампания сейчас идет в условиях боевых действий. На мировой бирже на это уже отреагировали: прогнозируется определенный дефицит продуктов вообще на всей планете из-за вторжения России в Украину.
Поэтому это сознательное продолжение политики геноцида в отношении Украины и сам план уничтожения инфраструктуры – чтобы обескровить, обесточить всю страну. Чтобы украинцы не могли передвигаться: вот их убивают ракетами в каком-то городе, и они должны сидеть и ждать, пока очередная крылатая ракета прилетит в их дом.
Сегодня в Краматорске (разговор проходил 8 апреля. – Ред.) обстреливали вокзал, переполненный народом. Ни на одном из направлений путин не получил столь нужной ему победы, поэтому он сосредоточится сейчас на востоке нашей страны. Поэтому люди, видевшие перед собой картинки Мариуполя, Харькова, тех же Сум и Чернигова, понимают, что рискуют оказаться в зоне интенсивных бомбардировок и обстрелов. Они пытались уехать из Краматорска, и удар подло был нанесен по наибольшему скоплению людей. Даже война в режиме онлайн и война в прямом эфире не останавливает этого психопата, он продолжает свой дьявольский план уничтожения украинского народа.
Преступление в Краматорске и попытки уничтожить тот же Мариуполь, обстрелы в Харьковской области полностью опровергают мифы о том, что россияне защищают русскоязычное население – они его уничтожают. Фактически мы имеем дело с империей, которая считает возможным стирать с лица земли другие страны и народы.
Кстати, они этого никогда и не скрывали. Этого не скрывал путин, начиная с мюнхенской конференции 2007 года, где он выступал с программной речью, не скрывают этого и меньшие шакальчики, например, уже мертвый Жириновский, который говорил, что Киев и Львов надо бомбить – он же тоже был одним из натравливателей этого несчастного (в нравственном плане) российского народа на украинский. В конце концов они развязали войну и довели свой народ до состояния дегуманизованной орды, готовой убивать по приказу. Ведь эти авиабомбы сбрасывает не лично путин, это же конкретный пилот, конкретный артиллерист, просто рядовой пулеметчик или автоматчик, который расстреливает автомобили с гражданскими людьми. Представляете, как затрамбовали мозг ненавистью к украинцам, что они готовы к массовым убийствам?! Фактически российские оккупанты европейскую страну превращают в сирийский послевоенный ландшафт из битого кирпича. И делают они это совершенно сознательно, чтобы путин мог показать пальцем на Украину и сказать своим подданным: «Вот видите, есть еще народы, которые еще хуже нас живут». Он с этой присущей ему циничностью и вся его киселевщина-соловьевщина будут это делать, даже не сомневаюсь.
Так что эти примеры прослеживаются по всей истории, но наша задача сейчас – изменить ход этой истории. Это действительно героические действия Вооруженных сил Украины и всего народа, потому что это действительно народная война. Посмотрите, как восстали на юге и востоке страны люди, готовые голыми руками останавливать оккупантов и их бронетехнику, они выгоняют их из своих городов и кричат: «Русский солдат, иди домой, водки нет, иди за своим кораблем». И что Херсон – это Украина, Мелитополь – это Украина, Бердянск – Украина. Люди готовы бутылками с зажигательной смесью останавливать российские бронетанковые колонны, жечь бензовозы, чтобы лишить оккупантов возможности двигаться дальше.
Мы сейчас должны сделать все, чтобы прервать эту цепь геноцида России против Украины, абсолютно изменить историю и сделать так, чтобы российский оккупант знал, что, заходя на территорию Украины, он попадает в огромную ловушку, из которой живым ему просто не выйти.
Надеюсь, что мы доведем свое дело до победы и сделаем все, чтобы эта победа гарантировала: никогда больше ни одной волны геноцида против украинцев не будет.
Самая большая опасность сейчас на востоке нашей страны, нужно выстоять там. Но надо, чтобы ни у кого не было никаких иллюзий, если путин что-то откусит снова: он же отрезал нашу страну кусочками – часть Донецкой и Луганской областей, Крым, дальше он перетравливал эти территории, проводил там насильственную паспортизацию. Ведь не имея российского паспорта, жить на захваченных территориях практически невозможно, любой человек становится объектом всех возможных репрессий. Потом он решил двигаться дальше, уже на Киев и во Львов, и с присущей ему лживостью они в Москве назвали все это «спецоперацией на Донбассе». Трудно поверить, что можно настолько нагло лгать и извращать происходящее, но они до сих пор «впаривают», по крайней мере, своим подданным, проводящим «спецоперацию на Донбассе». При том, что уже сложно назвать большой город в Украине, который они не бомбили. Поотбивать руки! Как физически, так и в информационной сфере, потому что все эти идеологи современного российского фашизма, представляющие медиасектор, должны отвечать наравне с отдававшими приказы военными преступниками – путиным и его шайкой (Шойгу, Патрушев, Бортников, Лавров). На скамье подсудимых на новом Нюрнбергском процессе должны сидеть и медиакиллеры, которые годами разжигали ненависть к украинцам и фактически являлись соучастниками вторжения в Украину.
«МЫ ВЕДЕМ ОЧЕНЬ УСПЕШНОЕ ИНФОРМАЦИОННОЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ»
– Как вы думаете, насколько мы со своей стороны были медийно готовы ко встрече с врагом? Насколько наше медиасообщество и само чувствовало, и своей аудитории доносило информацию о том, с каким врагом мы имеем дело? Было ли это историческое чувство или все-таки в этом смысле была недоработка?
– В общем считаю, украинские медиа оказались на высоте. На мой взгляд, они побеждают эту огромную путинскую медиаимперию, потому что у нас несравнимые ресурсы. У них миллиарды нефтедолларов вкладывают во все эти «раши тудей», «комсомольские правды» – все это дезинформационное дерьмо. У нас таких ресурсов, разумеется, нет, но, учитывая, что мы, как и военные, на своей земле и уже имеем иммунитет против дезинформационных атак, который приобрели с 2014 года, ведем очень успешное информационное противодействие. Есть же четкие результаты этой войны. Весь мир видит преступления России практически в прямом эфире. Это, кстати, то, что было с 2014 года, когда наши журналисты буквально в окопах, на линии фронта, рискуя своей жизнью, вели репортажи и показывали, что происходит. Кстати, снова возвращаясь к теме Голодомора – я серьезно считаю, что Голодомор стал возможен потому, что не было информационного сопротивления, мир даже не знал, что происходит в Украине. А несколько западных журналистов были просто подкуплены сталинским режимом.
«У НАС ДО СИХ ПОР, ВЕРОЯТНО, РАБОТАЕТ ОТРЯД ПУТИНСКОЙ МЯГКОЙ СИЛЫ»
– Тот же Уолтер Дюранти…
– Да, даже человек, награжденный Пулитцеровской премией, фактически воспевавший сталинский режим. Он так же был подкуплен (напомним, первым миру историю Уолтера Дюранти и Гарета Джонса рассказал на страницах «Дня» светлой памяти Джеймс Мейс. – Ред.)
Сейчас, с 2014 года, благодаря тому, что наш информационный сектор работал очень активно, россия признана страной-агрессором, против России применены масштабные экономические санкции, создана антипутинская коалиция, и в этом точно есть вклад украинских медийщиков. Трудно распределить, потому что здесь работали все: дипломаты, юристы, наши военные… Одним словом, наша страна объединилась.
Конечно, в нашем медиассекторе есть и негативные явления. Начиная с 2014 года, в Украине работал и до сих пор, видимо, работает уже замаскированный отряд путинской мягкой силы. Я называю мягкой путинской силой то, когда под лозунгами какой-то демократичности действительно продвигают тезисы, которые точно разработаны политтехнологами в кремле. В частности, на эфирах пропутинских, промосковских каналов из так называемого холдинга Медведчука. Медведчук, Козак, Кива и Рабинович не вылезали из эфиров как персонажи, которых постоянно приглашали, но те лица, которых не могу назвать журналистами, все это обслуживали и действительно способствовали российской агрессии, раскручивали этот маховик. Более того: путин, принимая решение о вторжении в Украину, имел искаженную картину, он думал, что здесь лояльное к нему население, которое поддержит вторжение, что здесь медиасектор, который поддержит оккупацию, и так далее. Я не снимаю ответственности с тех персонажей, которые называют себя журналистами, хотя журналистами они не являются, за то, что они способствовали путинскому вторжению. Они обслуживали Медведчука, вели телемарафоны с Москвой, на которых рассказывалось, что «это киевская власть развязала войну», «это киевская власть поссорила два народа» – все эти фейки. Ситуация абсолютно парадоксальная: у нас российские войска убивали украинцев российским оружием, в то же время в Украине были площадки, которые распространяли фейки о «виновных во всем украинцах». Все это было на наших глазах. Сейчас значительная часть этих медиакиллеров имени Медведчука перекрасилась, они стали очень патриотичными, часть из них даже ведет национальный марафон.
Все это дезинформационное дерьмо – это их ответственность. Думаю, что рецидивы этой путинской мягкой силы мы с вами еще будем наблюдать, но настоящая украинская журналистика не коллаборационна, она работает качественно, и мир в целом видит правду, так же и сограждане видят, что происходит. Считаю, что в информационной войне мы побеждаем врага.
СПАСЕНИЕ «ПОВЕРНЕННЯ В ЦАРГОРОД» – КАК СПАСЕНИЕ ФЛАГА
– Знаю, что для вашей семьи тоже очень важна ценность исторических знаний, и очень выразительный пример тому – что ваши родители, даже когда эвакуировались, взяли с собой одну из исторических книг из Библиотеки газеты «День» – «Повернення в Царгород»…
– Да, это правда. Эту книгу подарила моей маме Лариса Алексеевна Ившина. Кстати, был такой интересный эпизод, когда мама звонила в один из радиоэферов, где говорили о том, что украинцам нужно возвращать историческую правду, и порекомендовала, чтобы все прочли книгу «Повернення в Царгород», которая разрушает псевдоисторические нарративы московской пропаганды.
Действительно, мои родители оказались в сложной ситуации, когда они были фактически отрезаны от великой Украины и была угроза, что оккупанты зайдут в этот населенный пункт. Представьте, 80-летние люди собрали то, что можно в руках с собой забрать. А как вы знаете, украинцы несут с собой своих любимых животных – собачек, котиков... Ну вот у них были и собачка, и котик, и мама спасла книгу. Было важно, чтобы зашедшие оккупанты и зашли в родительский дом, не нашли эту книгу и не поиздевались над ней. Это было как спасение флага. И вот пожилые люди через узенький мостик из досок форсировали пешком Ирпень под автоматами оккупантов.
Вообще все наши люди – это еще одна пощечина путинской россии. Они же думали, что назовут себя освободителями, а люди от них бегут и идут к своим – в города, обстреливаемые этими же российскими оккупантами. То есть идут в опасное место, но подальше от этого «русского мира» идут туда, где Украина. Мне кажется, это тоже такой хороший признак, что мы победим. Эта война – это битва цивилизаций, люди не хотят попасть в путинский концлагерь, который он построил на месте того, что сейчас называется российской федерацией.
