В среду в Верховной Раде Украины состоялись парламентские слушания «Стратегия развития телерадиоинформационного пространства Украины». Представители профильного парламентского комитета, Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания, Госкомтелерадио, руководители телерадиокомпаний говорили об управленческих, законодательных и технологических проблемах отрасли. Отмечали и достижения — например, выход из тени рынка телевизионной рекламы. Однако хотя в ходе слушаний прозвучала фраза о том, что информационная политика является частью общей государственной политики, о содержательном наполнении теле- и радиоэфира практически не говорили: разве что упомянули о необходимости «систематизации вещания» и «форматизации каналов» — больно уж однообразны.
Отражение реальных проблем молодого государства, возможность использования средств массовой коммуникации в качестве дискуссионных площадок, обычное просвещение (ведь о своей стране мы до сих пор многого не знаем) — все это, оказывается, к стратегии развития телерадиоинформационного пространства как бы не относится. Несмотря на то, что ТВ (как отметил в одном из интервью нашей газете Дмитрий Киселев) — социально ответственный бизнес.
«Что же все-таки следует понимать под определением «социальная ответственность ТВ?» Насколько социально ответственным является украинское ТВ — государственное и коммерческое? Не является ли отказ от построения собственного, социально ориентированного ТВ отказом от построения собственного государства? Ответственны ли электронные СМИ — в определенной степени — за формирование стратегии общенационального развития, за сохранение культурных ценностей и т.п.? Должно ли, в конце концов, ТВ воспитывать нацию? К чему может привести восприятие ТВ исключительно как бизнеса (что демонстрирует программное наполнение многих наших телеканалов)?» Вместе с экспертами «День» попытался найти возможные ответы на эти вопросы. По старой традиции, мы предлагаем присоединиться к дискуссии и нашим читателям: свои мнения о социальной ответственности отечественного телевидения вы можете направлять по адресу: 04212, Киев-212, ул. Маршала Тимошенко, 2л (с пометкой «Для отдела СМИ и общественного мнения) и по электронной почте — media@day.kiev.ua
Тарас ЛИЛЬО, доцент кафедры зарубежной прессы и информации Львовского национального университета имени Ивана Франко:
— Один из основателей американской коммуникативистики Вилбург Шрам как-то заметил, что слова «communication» (коммуникация) и «community» (сообщество) неслучайно имеют один и тот же корень. Без коммуникации не было бы сообщества, а без сообщества — коммуникаций. В наше время национальный организм выступает, прежде всего, как коммуникативно-информационное поле, как среда инфосвязей, которые организовывает и дает ему функциональные возможности система национальных СМИ, в первую очередь — телевидение. В украинском случае это ТВ-предназначение связано не столько с необходимостью что-то конструировать, сколько познавать, ведь украинцам еще предстоит познать себя, чтобы полностью реализовать право быть собой. Ответственность украинского телевидения заключается и в сбалансировании патогенных внешних информационных влияний, которые играют хоть и ситуативную, но весьма существенную роль в национальной идентификации. Как говорил Беркли: быть — значит восприниматься (esse est percipi). Учитывая исторические обстоятельства, для украинцев такой идентификационный стереотип имеет особое значение, ведь мы часто видим себя глазами других. Таким образом, перед внутренними информационными потоками возникла особая задача восстановить самодостаточность идентификационного процесса как условие интеграции народа. К сожалению, современному украинскому телевидению эта задача еще не по силам. Проблема заключается в его вторичности, суть которой, в первую очередь, в ретрансляции чужих мировоззренческих ценностей, ментальных образцов. Простого озвучивания их изысканным украинским языком недостаточно.
Не секрет, что несмотря на просто бешеную коммерциализацию и прагматизацию телепродукта, одна из самых главных задач телевидения — делать человека лучше. Нет смысла осуждать право телевидения на воспитание. Все зависит от готовности журналиста влиять на свою аудиторию без использования навязчивых средств манипуляции. Сегодня дети, молодежь черпают свои нормы поведения преимущественно из фильмов и телевидения. Эти средства влияния настолько сильны, что только очень ответственные родители с твердыми убеждениями способны противостоять аморальным телеценностям. Их экранная привлекательность настолько совершенна, эстетизирована, что ценности противоположного спектра просто не выдерживают конкуренции и устраняются новым цензором — рейтингом. Как результат, такие понятия как семья, национальные ценности, знаковые для общества личности превращаются во вторичные «медиа-институты» и находятся на эфирной обочине, а то и просто исчезают. Известно, что информационное бытие предшествует бытию реальному. Так что зритель имеет все возможности попасть в ловушку новой идентичности — homo videns (человек изображения), для которого не существует то, что он не видел на экране (non vidi, ergo non est).
Восприятие телевидения только как бизнеса может привести к тому, что вскоре мы будем просматривать только те программы, за которые заплачены большие деньги. Главным аргументом сторонников тотальной коммерциализации средств массовой информации является принцип свободной торговли аудиовизуальными товарами, как любыми другими. Однако европейская же позиция исходит из того, что фильмы и телевизионные программы нельзя отождествлять с такими товарами, как стиральный порошок или зубная паста. Во многих европейских странах электронные СМИ и кино трактуются правительством и обществом как форма выражения национальной культуры, поэтому они становятся объектом постоянного творения культурной политики. Такой подход требует и правительственного понимания и осознания со стороны зрителей, которые, в частности, готовы нести долю расходов на качественное общественное телевидение.
Оксана ТИХОНЧУК, специально для «Дня»:
— Свободный доступ к объективной информации — необходимое условие личной, общественной, национальной безопасности. Если мы точно не знаем, в каком мире живем, что вокруг нас и кто есть мы сами, сложно надеяться, что жизнь наша будет прогнозируемой. А что мы знаем о себе благодаря украинскому телевидению — национальному производителю и ретранслятору информационных продуктов? Судя по стремлению телеканалов удовлетворить вкусы большинства, больше всего нас интересуют чужие тайны, и чем они «грязнее», тем лучше. Нам также далеко не безразличны психо- и сексуально травмированные и их близкие, получающие «удовлетворение» от общения с оригиналами ежедневно, детективные сериалы — от «Ментов» до «Бригады», еще мы любим посмотреть, что может человек сделать за деньги (съесть паука, раздеться на морозе, снять зубами носки с сидящих на парковой скамейке и т.д.) и как нормальные в нормальной среде «звезды» и не звезды «съедают» друг друга на экзотическом острове, потому что этого требуют правила игры, и т.д.
Все это, безусловно, разнообразит наши впечатления, но не делает действительность понятнее, а страну, в которой живем, ближе. В общем, реальность, даваемая нам в ощущениях телевидением (не только новостями), далеко не всегда объективна, что является одной из причин глубокой дезориентации общества.
Социальная ответственность телевидения существует помимо согласия или несогласия телевидения нести это бремя. И если оно зацикливается на наших сиюминутных интересах, не самых светлых желаниях и стремлениях (порой неосознанных), мы — вместо того, чтобы «переморгать» это и пойти дальше, изменяя и совершенствуя себя и мир, — вязнем в них надолго. Наверняка рейтинговые сегодня шоу лет через пять-десять удивят свежих телезрителей своей пошлостью и тупостью (если о них вспомнят в каком-нибудь «Как это было»). Но сегодня «в моде» атипичность. Любая.
Отчасти такая современная телевизионная направленность — следствие долгих лет советского телевизионного пуританства, которым не поощрялось чрезмерное внимание к частному, к жизни тела и отдельных его частей. А отчасти — следствие лености тех, кто делает телевидение. Можно было бы и перетерпеть временный всплеск телевизионной пошлости, если бы так же рьяно и с огоньком удовлетворялись запросы другой части аудитории, не озабоченной половым вопросом в первую очередь.
Удивительно долго и неповоротливо украинское телевидение (как и координаторы внутренней политики) подходит к пониманию того, что образ страны нужно формировать все-таки сначала в стране, а потом нести его дальше, что нам, в общем-то, по-прежнему интересно, насколько страна наша широка и разнообразна, в чем ее и наш «национальный интерес» и насколько он прочен и непеременчив. Ведь растет поколение, которое о Карпатах, например, знает исключительно по клипам Русланы.
Патриотизм — не форма пропаганды, а двигатель прогресса и общественная потребность. Сейчас эта потребность проявляется все отчетливее, а телевидение удовлетворять ее или не успевает — или не торопится.
Наталья КОНДРАТЮК, журналист, заведующая представительством «Первого канала» (Россия) в Украине:
— Для социальной ответственности нужна национальная идентификация. Попробуйте выключить звук у телевизора и определить, в какой стране вы в данный момент находитесь. То, что не в Украине, — это точно. Скорее, где-то в районе Брайтон-Бич. Может, новости и парочка редких программ «національного виробника» заронят в душу сомнение, но не надолго. Конечно, каждый может выбрать прямо с утра, чему он отдаст предпочтение — западному мультику «дебилам о дебилах», старому российскому ток- шоу или заезженному американскому сериалу. В течение дня картина радикально не меняется. На ночь глядя — выбор тот же, правда, покруче приправленный мордобоем, ужасами и сексом. Об ответственности перед кем можно говорить, если Ван Дамм и Джеки Чан стали, благодаря телевидению, национальными героями Украины? Несколько лет тому назад моя дочка требовала, чтобы на водителя-хама я пожаловалась окружному прокурору... И это далеко не худшее, что она могла вынести после просмотра украинских телеканалов. Почему-то никто не задумывается, может ли влиять показ «Чемпионата по стриптизу» на рост количества изнасилований, особенно в молодежной среде. Или как отражаются боевики с триллерами на характере и численности преступлений. Я уже не говорю о рекламе алкоголя и табака. Интересно, какую нацию мы хотим в итоге сформировать? Это не призывы к пуританству. Телевидение — мощнейшее идеологическое оружие. И если взрослого человека зачастую от телевидения, в лучшем случае, оторопь берет, то что говорить о поколении, которое не читает классических книг? Оно увидит окружающий мир таким, каким его навязчиво показывает ТВ. Искаженным. Часто примитивно-пошлым. Не имея альтернативы, принимает аномалии как норму, норму для себя. Разговор о социальной ответственности — долгий и сложный. Да, у нас нет отечественного кино. Не много хороших программ. Приходится покупать. Почему при этом покупаются далеко не лучшие, а в основном — худшие образчики чужой ТВ-продукции, которая, как шелуха, просто забивает эфирное время? Можно найти любые оправдания: хорошее кино или производство собственных программ стоит дорого. Реклама дает возможность каналам жить и т.д. Но спасут ли эти оправдания, когда воспитанное нынешним телевидением поколение предъявит обществу счет? Те же люди, работающие на телевидении и определяющие телевизионную политику, тоже ведь имеют детей. И если они думают, что смогут собственноручно воспитать хорошего человека, то жить ему придется все равно в том обществе, которое они навязчиво воспитывают своими телевизионными программами.
(продолжение см. в следующем пятничном номере)
