Какие изменения произошли в отношениях между отечественными медиа и политиками с приходом новой власти? И произошли ли они вообще? Это пытались выяснить эксперты во время круглого стола «Информационная открытость украинской власти: какой она есть и какой должна быть?», организаторами которого выступили Фонд Фридриха Эберта и Национальный институт проблем международной безопасности. Некоторые его фрагменты «День» предлагает вашему вниманию.
Анатолий ГУЦАЛ, первый заместитель директора Национального института проблем международной безопасности:
— Народ желает иметь ответственную власть. А ответственность, в свою очередь, прямо корреспондируется с прозрачностью и информационной открытостью.
Говорят, что власть развращает. Развращает именно та власть, которая является непубличной, информационно закрытой и безответственной. Именно такой характер властных отношений до сих пор традиционно складывался в Украине. И сегодняшняя задача — разорвать этот круг. Сегодня, на гребне революционных процессов, власть декларирует стремление быть более открытой и прозрачной, а главное — ответственной перед собственным народом, перед мировым сообществом. Но от намерений и пылких стремлений до конкретных дел — дистанция большая. Необходим прозрачный встречный процесс.
Сегодня мы стоим на пороге своеобразного момента истины в отношении СМИ. Украинское общество на собственном опыте убедилось в том, что слово при наличии современных СМИ может стать и оружием. Нам крайне необходимо понимание того, что использование более мощного информационного оружия требует более высокой ответственности в перспективе новой культуры. И здесь нам помогают социологические исследования.
Ольга БАЛАКИРЕВА, директор Центра «Социальный мониторинг»:
— Опрос экспертов в рамках исследования Центра «Социальный мониторинг», который я здесь представляю, проводился не только в Украине, но и в России, Беларуси и Казахстане. Эксперты пытались оценить текущее состояние интеграционных процессов на постсоветском пространстве, уровень осведомленности населения, представление о возможном взаимодействии, в частности в треугольнике государство—бизнес—общество. Общий вывод таков: тематика интеграционных процессов остается недостаточной и ограниченной уровнем компетентности экспертов.
Важным остается формирование позитивного имиджа интеграционных процессов во всех сферах и информационная открытость властных структур. Основная преграда — высокий уровень коррумпированности власти. Украинский бизнес не ощущает себя защищенным на территории других стран, причина этого — недостаточная протекция как со стороны государства и Президента, так и со стороны иностранных СМИ. Здесь стоит отметить, что представители бизнеса неконсолидированы, неспособны формулировать свои требования к власти. У украинских бизнесменов есть мнение, что растет товарообмен, у российских — что растет нежелательная трудовая миграция. Казахстан же усматривает в интеграции единое культурное пространство. Украинские эксперты по сравнению с другими, оказались наиболее оптимистичными в отношении перспектив интеграции на постсоветском пространстве. Общественное мнение поддерживает эти выводы. Однако существует среди общества определенная амбивалентность. Очень распространенными является интеграционные идеологемы. В частности, это полная заполитизированность вопроса, усиление идеи опасения потери независимости и воссоздания Советского Союза, образование доминанты российских интересов. Также прослеживается противопоставление евроинтеграционных и интеграционных процессов на постсоветском пространстве. На фоне неопределенной государственной политики существует противопоставление старой политики Кучмы и новой власти, ожиданий от нее и авторизация сотрудничества власти и медиа. У россиян по критерию восприятия Украина «как друг» получила 23%, а «как враг» — 17% (по результатам опроса Аналитического центра Юрия Левады). Однако Украина «как друг» стоит далее Германии, Индии, а «как враг» Украина ближе стран, на территории которых ныне происходят боевые действия, в которых принимают участие российские войска. Сквозь призму этого опроса можно увидеть определенное несовершенство власти, и отсутствие полноценного диалога власти со СМИ, бизнесом, населением.
Всеволод ЛОСКУТОВ, советник-посланник Посольства Российской Федерации в Украине:
— Российской общественностью подчеркивается рост недружелюбного отношения россиян к Украине, к российско-украинским отношениям. Это очень опасно. Почему так получается? Вклад СМИ в этот процесс также существует. Например, создается негативный имидж проекта ЕЭП. Есть, правда, очень интересные аналитические публикации, наподобие публикаций в газете «День», но есть и чисто негативное освещение этого проекта, которое не отвечает действительности. Во-вторых, активно противопоставляется европейское и евразийское направления интеграции. В-третьих, наши отношения непростые, потому что это — живой организм, а поэтому были, есть и будут непростые вопросы. На них часто в СМИ делается преувеличенный акцент, и представляется это часто не как дискуссия, а как конфликт, скандал.
Лариса ИВШИНА, главный редактор газеты «День»:
— Оранжевая революция породила много новых надежд и, в то же время, новых мифов, которые очень быстро начинают разрушаться. Мы, давая много авансов нашим политикам, забывали анализировать суть вещей. Украина как государство национальное, на мой взгляд, очень опоздала с процессом образования нации и начала формироваться только тогда, когда уже в Европе, и вообще в мире, очень много стран перешли к интеграционным процессам. Поэтому перед нами одновременно стали два взаимоисключающих, на первый взгляд, вопроса: как нам сочетать образование национального государства с открытостью; и как сохранить свою идентичность и не закрыться для внешних интеграционных влияний? Должны ли эти вопросы интересовать СМИ? Конечно. Ведь без рассмотрения событий в соответствующей системе координат, мы рискуем прибегнуть к узким системам, что перейдет только в трансляцию того, чего хотят добиться от общества политтехнологи или политики. Если не разобраться с этими важными вещами, с национальными интересами, с медийным сектором, любые другие попытки выглядят хорошими, но иногда приводят к противоположным результатам. В некоторой степени, конечно, СМИ выразительно содействовали тому, что люди, которые сегодня составляют новое правительство, пришли к власти. Как тогда пресса будет нести ответственность за созданные образы, которые иногда не имеют ничего общего с настоящим положением вещей? Но это — вопрос не только моральный и этический, но и профессиональный: все журналистское сообщество должно научиться вместе с социумом реагировать на факты и аргументы, меньше прибегая к эмоциям и сантиментам.
Мы пользуемся информацией, которая в той или иной степени может быть разрешена властью. И если говорить о том, что предыдущий режим был закрыт, то каких-то серьезных оснований думать, что этот, действующий, является открытым — нет. Что же касается сотрудничества новой власти и СМИ в более практическом плане — первые попытки установить контакты, думаю, были не совсем удачными. Первое впечатление было такое, что представители новой власти, очарованные собственным образом, ни на что не обращали внимания. Теперь немножко уже начинает проясняться. Я думаю, что здесь появляется люфт для координированных усилий журналистского сообщества не по принципу «кто кому нравится», а по принципу «чего мы от этой власти хотим».
Те люди, которые приходили на Майдан, сейчас не имеют своих выразителей. Средний класс как таковой исчез из новостей и других телепрограмм. Зато опять табуны политиков перекочевывают с одного канала на другой. И здесь есть принципиальный вопрос: когда наконец украинские журналисты перестанут жить жизнью политиков? Будут ли они вглядываться в свою очень богатую, интересную страну, выискивать в ней значительные события, значительные признаки глубинных внутренних проблем, и в этой борьбе показывать технологию идей: независимо от того, работают ли они в Козине, или, например, где-то в Сумах, или в других городах, или даже в Соломенском районе города Киева. Там, где есть гражданское сопротивление несправедливости, там есть и новые лидеры.
Игорь ЛУБЧЕНКО, председатель Национального союза журналистов Украины:
— Мы повторяем путь пятнадцатилетней давности. Тогда журналисты привели в парламент и в правительство массу новых людей. Они же создали им имидж и сделали их публично известными, ожидая, что это так глубоко скажется на всех наших будущих достижениях. И верили в это. Уже прошли месяцы после оранжевой эйфории, и у меня есть подозрение, что ощущение эйфории осталось только у Главы государства. Он убежден, что толчок к независимой прессе уже сделан. Я глубоко скептически отношусь к таким заявлениям. Еще несколько лет назад я говорил, что в Украине существует цензура: административная, когда давят и подавляют; цензура экономическая, когда насылали на неугодные СМИ бесконечные проверки; и, страшнее всего — «цензура пули». Если говорить о сегодняшнем дне, то я глубоко верю, что эта власть не допустит «цензуры пули». Примером этого служит и толчок к расследованию «дела Гонгадзе», хотя я также очень скептически отношусь к заявлениям о «раскрытии» преступления. Но все-таки, думаю, что таких эксцессов у нас уже не будет. Не будет, по-видимому, и экономического давления на СМИ; во всяком случае, по всем признакам, нынешняя власть не должна этого делать. Однако административное давление есть и сегодня. Здесь проблема. Неужели те руководители на местах, которые давят на СМИ, требуя, чтобы редакторы шли в отставку, не понимают, что они сами себе куют оппозицию? Я впервые вижу такую власть, которая принципиально стремится нажить себе оппозицию. Я не прибегаю к каким-либо рекомендациям, потому что эта роль неблагодарная. Но журналисты должны иметь четкое понимание своей роли в обществе. «День» — одно из немногих качественных изданий, которые осознают свою роль. Но подобные издания часто не находят, к сожалению, поддержки в обществе. И это еще раз говорит о том, что власть, если она таки намерена построить демократическое, а не тоталитарное государство, должна заботиться, чтобы диалог власти и журналистики проходил на качественно новом уровне.
Валентин КОРОЛЬКО, заведующий кафедры теории и методики связей с общественностью Национального университета «Киево-Могилянская академия»:
— Мы снова сталкиваемся с одним довольно таки интересным обстоятельством: власть и СМИ — есть ли между ними посредник? Есть ли тот, кто так или иначе делает свой вклад в какую- то манипулятивную систему, пытаясь, с одной стороны, представить в лучшем виде недостаточно профессиональную власть с тем, чтобы определенным образом повлиять на СМИ? Так вот, мы часто попадаем в «заколдованный круг», когда власть существует сама по себе, не используя ничего, кроме админресурса и давления, а кто-то должен помогать ей в этом, чтобы создавать соответствующие информационные поводы. Конечно, политическая борьба продолжается постоянно. Но СМИ в данном случае становятся заложниками созданных специально событий, за которыми часто стоят политтехнологи. Так вот, мне кажется, что как раз СМИ во взаимодействии с властью должны стоять посреди: власть — СМИ — пиар.
Николай ОЖЕВАН, заведующий отдела информационной безопасности и международных информационных отношений Национального института проблем международной безопасности:
— Действительно, медиа не могут не сотрудничать с различными политическими силами, они не могут отстраниться от государства и не могут не иметь определенных отношений с бизнесом. Более того, если медиа сами не являются бизнесом, то они автоматически становятся зависимыми. Но интрига заключается в том, что, если они слишком увлекаются зарабатыванием денег, то также теряют сами себя — в чистом понимании этого слова. Именно чрезмерная политизация, не говоря уже о чрезмерном огосударствлении, также ставит под большой знак вопроса эту самоидентичность медиа.
Владимир РИЗУН, директор Института журналистики Киевского национального университета им. Т. Шевченко:
— Если говорить об отношениях между медиа и властью, то ясно, что в этом контексте есть очень важные общественные смыслы и цели. Как власть, так и СМИ должны быть открытыми, потому что речь идет об общем деле. Другой вопрос заключается в том, может ли общество быть открытым к тем журналистам, которые пользуются служебным положением и применяют свой «черный пиар»? И могут ли такие журналисты быть открытыми? То есть в своих размышлениях я зацикливаюсь на вечных понятиях чести и достоинства, совести и морали. Да, если журналистика моральна, то ей можно открываться. Если же власть моральна, то она будет открываться. Во всех других случаях — этот вопрос роста, формирования и воспитания.
Олег ВУСАТЮК, кандидат философских наук, Институт проблем международной безопасности:
— А способно ли украинское общество достичь состояния открытости? В принципе, в стране идет война за перераспределение собственности и информационного пространства, за определение модели социального, культурного, исторического развития. А на войне — как на войне... Поэтому мне кажется, что ждать от воюющих сторон полной открытости не стоит. На мой взгляд, здесь речь идет не об открытости, а скорее всего о характеристиках того информационного занавеса, который выстраивается противниками в этой войне. Я не наблюдаю никакого разрыва с властью прошлой, потому что демонстрация открытости это еще, собственно, не открытость.
