Политический кризис, в котором в настоящее время «застряла» Украина, требует особенно четкой и сбалансированной информационной картинки дня, которая бы позволила обществу, по крайней мере, попробовать разобраться с актуальными вызовами и процессами. Однако, анализируя на этой неделе эфиры центральных каналов, четкого разъяснения причин и главное — последствий кризиса политических «элит» (согласно последней информации, фракции «Самопомочі» и «Батьківщини» заявили о выходе из парламентской коалиции) найти, практически, не удается. Продемонстрировал норму канал «112 Україна», который во вторник, и особенно в среду, когда первые эмоции от попытки снять правительство утихли и люди требовали объяснений, — приглашал в студию и предоставлял эфир дистанционно интересным экспертам и политикам. «День» поинтересовался у ведущего студии LIVE телеканала «112 Україна» Вадима Карпьяка, как правильно сбалансировать информационную картину дня во время политического кризиса и где искать профессиональных экспертов?
— Какие принципы и профессиональные подходы вы используете во время освещения темы нынешнего политического кризиса на канале «112 Україна»?
— Нельзя сказать, что на нашем канале есть какие-то специальные профессиональные подходы или принципы именно на случай политического кризиса. В этих условиях мы делаем то, что и всегда — показываем зрителям в прямом эфире то, что происходит, и стараемся получить оперативные комментарии о событиях как у самих ньюсмейкеров, так и у экспертов.
Принцип баланса мнений в эфире никто не отменял, но поскольку кризис у нас затронул всю политическую элиту, то в этой ситуации баланс держать, возможно, и проще. Я имею в виду, что в настоящее время это не просто конфликт, где есть две стороны, которым нужно дать высказаться. Сторон в этой ситуации значительно больше, и это только видимых сторон. Поэтому чем больше мнений и событий в эфире — тем полнее у нашего зрителя будет картинка ситуации. А полная картинка позволяет не только оценивать «красоту» этого эпического полотна, но и делать выводы.
— Пан Вадим, как определить важнейшие аспекты информационного дня, чтобы не потеряться самому и не сбить с толку зрителей?
— Это очень тонкая материя. Понимаете, самим фактом освещения какого-то события телевидение уже делает это событие общественно важным и таким образом тоже формирует повестку дня: что важно, а что — не очень. Да, придется делать выбор, поскольку эфир не резиновый, и все в него не поместится. Бывает, что одновременно проводится брифинг, скажем, в МИД и пресс-центре АТО, и редакторы должны оперативно решить, что для нас в настоящее время важнее. Если это время обострения на востоке — преимущество будет у АТО. Если же в настоящее время в стране доминируют международные переговоры, то более логично послушать позицию дипломатов. Мы работаем исключительно вживую — и просчитывать, что будет рейтинговым, а что нет — у нас просто нет времени. Поэтому полагаемся на свой профессионализм и также на собственные интересы. Если это неинтересно нам в редакции, то почему это должно быть интересно зрителям? В конечном итоге, люди часто вынуждены смотреть на мир и через призму наших камер, потому нужно ответственно относиться к тому, на кого и на что мы эти камеры наводим.
— По вашему мнению, как должна вести себя в настоящее время украинская журналистика, информируя о политическом кризисе? С одной стороны, некстати сеять панику и повышать градус напряжения в обществе настроениями типа «все пропало», с другой — политикам необходимо ставить прямые вопросы и требовать четких ответов. Как найти баланс?
— Я не чувствую себя в праве давать рекомендации коллегам, потому просто поделюсь собственным рецептом держания себя в профессиональных рамках в эти непростые времена. Конечно, что иногда хочется ляпнуть что-то такое «про зраду» или одобрительно кивнуть, услышав от Олега Ляшко очередное «скотиняки». Но это эмоции. А менее всего, что мне бы хотелось в настоящее время нести в эфир — это журналистику эмоций. Я предпочитаю журналистику фактов, когда ведущий оперирует не чувствами, а конкретными примерами, цитатами и знанием контекста. Поэтому ответ на ваш вопрос простой: паника — это эмоции, а моя задача — доносить людям информацию. Да, политики сами часто злоупотребляют украинской чувственностью, но я для того и сижу в эфире, чтобы уточнять конкретные фамилии этих вечно обобщенных «скотиняк», спрашивать, почему гость противоречит сказанному им же месяц тому назад или выспрашивать о стимулировании при голосовании. Задача каждого интервью — получить новую информацию. Услышать что-то такое, чего раньше мы не слышали. А это возможно только при прямых вопросах и настойчивости в вымогании четких ответов. Тогда есть информация. А когда есть информация, то следующий шаг — ее анализ, а не впадение в эйфорию или панику.
— Что, на ваш взгляд, во вторник вечером произошло в парламенте и какие это будет иметь последствия для Украины?
— Не вдаваясь в конспирологию, для которой традиционно маловато фактов, могу сказать, что состоялось углубление политического кризиса. Но допускаю, что оно все равно бы состоялось: если не на отставке пана Яценюка, то на назначении нового состава Кабмина. Поэтому если уже нам и суждено было войти в зону этой политической турбулентности, то лучше это сделать раньше. Тогда есть шанс, что и выйдем быстрее. Что же касается последствий — то я сам бы много дал, чтобы знать, чем это закончится. Но имея столько факторов влияния на процесс, прогноз может быть крайне неблагодарным делом.
— Видите ли вы символизм в том, что пик политического кризиса в стране, где создается впечатление, что правительство, парламент и АП тянут «воз» в разные стороны, пришелся на эти дни — годовщину массового расстрела митингующих на Евромайдане?
— Символизма не вижу. Зато, к сожалению, мне здесь видится определенная закономерность.
