На фоне бесконечных сериалов о «Неразделенной любофф» уставших городских девочек и перезрелых дев и детективных приключений бравых мужчин «в самом соку» — вдруг вот сей поворот к народной жизни. К народу, чей образ здесь далек от идиллически сладких народнических иллюзий.
УСЛЫШАТЬ НЕЧУЯ, ПОЙМАТЬ ЛЕВИЦКОГО
В основе фильма (производство компании «ПроКино», при государственной, правительственной поддержке) — знаменитая, известная практически каждому украинцу повесть «Кайдашева сім’я» Ивана Нечуя-Левицкого. Повесть, которая увидела мир в 1879 году и отражала жизнь украинцев после отмены крепостной права в 1861 году.
Второе, что нужно обязательно знать о самом писателе — его «прадеда униаты и поляки душили дымом в доме, чтобы он принял на унию, но он остался православным». По отцовой линии весь род — священники, которые были тверды в своей вере, в том числе и в вере в Украину, ее историю, ее язык. Отец литературного классика «любил произносить проповеди по-украински», «у него была уже украинская идея, которая редко случается между украинскими священниками», — свидетельство самого Нечуя-Левицкого из одного из его писем.
Потому не странным является другое суждение писателя — о предательстве так называемых элит. «... не только наша, — писал он Ивану Франко, — но и другая аристократия избирала везде кметов, отнимала землю и потом первая изменяла отчизне и народу: переходила в ту веру и национальность, которой держалась власть. Так было у нас, у чехов, у болгар, сербов, египтян». Так было и есть, достаточно вспомнить предательство политиков, которые готовы продаться Кремлю за ломоть гниловатого бизнеса. Так вот, Нечуй-Левицкий в этом смысле — представитель просто образцового украинского рода, по-настоящему аристократического.
Словом, жизнь низового украинства увиденная глазами аристократа, увиденная во времена достаточно крутых изменений. Именно это и определило, судя по всему, замысел киносценаристки и театрального драматурга Натальи Ворожбит (она же является креативным продюсером ленты). Она переносит персонажей «Кайдашевої сім’ї» в ХХІ век, события телесериала происходят на протяжении десяти лет, с 2005 по 2014 год, от Оранжевой революции до Революции Достоинства и начала войны на востоке Украины.
Все это умело «закольцовано», и драматургически картина начинается с возвращения Лаврина (25-летний актер Григорий Бакланов, и это его вторая роль в кино, после «Пекельної хоругви») с военной службы, а завершается тем, что он возвращается в войскуо возвращается защищать Украину. Уже другую Украину, не ту, которую мы видим в начале сериального фильма.
«БОГА ЗДЕСЬ НЕТ»
Творение Нечуя-Левицкого очевидно является повестью, кинотворение тяготеет к кинороману. Сценаристка, в соавторстве с режиссером Александром Нименко (у него уже достаточно большой опыт продуцирования телесериалов), достаточно радикально расширяет житейское и мировоззренческое поле мира фильма; здесь появляется немало других персонажей — и каждый со своим голосом и слухом. Одна из характеристик романа (по уже классическому определению Михаила Бахтина) — его стилевая трехмерность, связанная с многоязыковым сознанием (следовательно, большинство основных персонажей фильма говорят на суржике, в котором собственно украинский пропитался русским, собственно имперским; ну, так было и во многом так есть).
Так же очевидным для меня является другое проявление романной структуры: образная сфера фильма, прежде всего образы людей здесь находятся в зоне максимального контакта с современностью. Современностью, которая не является чем-то постоянным, поскольку находится в стадии формотворчества. Современность — она здесь не только в людях. В том же языке: акцентировано, что отрывной календарь (Кайдашиха каждое утро отрывает «старый день» и открывает новый) русскоязычный, то есть находится в зоне привычного имперского дискурса. А в заключительных сериях календарь уже украиноязычный, песни звучат украинские (а в первых сериях звучит преимущественно российская попса), радио и телевизор так же говорят на украинском. То есть слово, сам язык начинают чувствоваться по-другому, они сами становятся чем-то другим. Тот дым, которым прадеда Нечуя обращали к униатству, теряет свою парализующую силу.
Ту силу, правда, не теряет водка, алкоголь — прежде всего это касается старого Омелька Кайдаша (Виктор Жданов не играет эту роль, Кайдаш просто поселился в его душе и теле), и не только. Хотя сыновья Кайдаша с водкой уже не дружат, разве что иногда только срываясь в наркотическую тьму.
Изменяется все. Хата, что уже не играет роль родовой скрепы, уменьшаясь к функции просто жилья. Только в одном эпизоде, уже в 11-й серии, когда внезапно исчезает электричество, а с ним и сама цивилизация, семья, и родители, и дети с внуками, собираются за одним столом, чтобы почувствовать блаженную идиллию родового существования. Но только загораются лампочки — семья опять рассыпается.
Разве что церковь (несколько эпизодов локализуются именно там) будто возвращает себе традиционный функционал. Будто, поскольку впечатление, что основной фигурой церковной и околоцерковной жизни является баба Параска (очередной респект 125-процентно настоящей Нине Набоке), которая и к церкви подпихнет, и вместе с тем предложит веер сполна языческих услуг.
А уже когда персонажи фильма ненадолго очутятся в Киево-Печерской лавре, убедятся: что-то это больше напоминает торговое заведение, «Бога здесь нет», как, несколько ошарашено, констатирует Омелько. И эта констатация не только Лавры касается, но и самой народной жизни — такой далекой от идиллического взгляда. Очевидно не очень трезвого — в эпизоде в Лавре нам ненавязчиво презентуют такого себе алкаша Александра (он что-то там пишет и даже обещает когда-то это закончить). Вот сей квазиписатель и увлекается народом, о чем сообщает Омельку, поит его водочкой, опиумом для того же народа.
СПАСИТЕЛЬНИЙ РОД
Все персонажи расставлены на фильмовой «доске» очень точно. «Старая» Маруся Кайдашиха (Ирина Мак очень четко удерживает рамки этого многослойного персонажа), которую, по ее признанию не учили «думать о себе». Она настоящая раба этого родового древа, его главный корешок и стабилизатор, невзирая на все желания поломать эту игру, чтобы «поймать Кайдашей», чтобы служба рода медом не казалась (фразеологизм, который лег в титул фильма, значит — приуныть, опустить свой мир в печаль, в минор).
Омелько Кайдаш, невзирая на все свои алкогольные выходки, так же на страже рода. Когда невестка, Меланка (Дарья Федина), на время отбилась от семейных рук в поисках собственного времени-пространства, свекор убеждает ее: род священен, он единственный, кто держит душу человеческую на житейском плаву (Омелько боится все утонуть, этот мотив из повести Нечуя-Левицкого). «Жизнь так глупа, так несправедлива», — произносит Кайдаш, и приводит примеры магии спасения семьи: посмотришь на жену свою и вспомнишь, что это она подарила тебе сыновей; взглянешь на грушу, и душу пронижет воспоминание об отце, что то дерево посадил.
Груша и является символом рода, его незыблемости. Другая невестка, Мотря (блестящая работа актрисы Антонины Хижняк), которая является таким себе «подрывщиком» семейных устоев, все пытается ту грушу спилить. Та нет же, не получается — и груша, которая так долго не родила (как собственно и сама Мотря) внезапно родит обильными плодами. В тяжелое время перемен только семья, невзирая на все катастрофические разломы в ней (при новых, постпатриархальных формациях) земля и род таки много теряют, однако же остаются для украинцев объединительными живыми символами.
Семьи все же хочется. Светлане, Светке (Христина Федорак), скажем, подружке Мотриной. Никак не выходит у нее повести под венец Василия, который, в конечном итоге, исчезает в Иловайских трагедийных сюжетах. Или соседке Кайдашей, Татьяне (Юлия Врублевска), которая чувствует себя свободной от патриархальных ограничений на поведение девушки в добрачный период, а все же приводит в семейный круг Артема (Роман Ясиновский), сына головихи.
Но головиха (Галина Галл-Савальска) является еще одним ненавязчивым символом советской барщины. Ей уже не кланяются, разве что немного, но воспоминание живет. Та же Маруся Кайдашиха, которая, как и в повести Нечуя-Левицкого, гордится тем, как она у самого председателя колхоза, у самого господина столы готовила, хозяйничала. Старые времена и обычаи все еще держат за горло, нависая, как и гора над селом, которую надлежало бы упорядочить, но лучше переждать, может начальство что-то сделает.
След старых времен и в фигуре старшего сына Кайдаша, Карпа (Тарас Цымбалюк, чья предыдущая роль была в фильме «Черный ворон»). Свобода для него слишком хлопотлива, потому что ничем заполнить душу, да и тело к работе плохо прислоняется — без «поганяйла», без господина. Потому логично, что Карпо оказывается в «попихачах», агитаторов за Януковича. И в лагере врагов нового революционного поворота в 2014-ом. В отличие от своего брата Лаврина, который является участником Майдана и в душе которого формируется своя Украина. Украина, на защиту которой он и становится в финале ленты.
Настоящее романное, житейское и мировоззренческое многоголосие! Настоящая, по моему мнению, удача. И новое направление думания для кинематографистов. Оказывается, жизнь в телесериальных построениях может появляться и в таких измерениях и на таком материале — без грима, без слащавой улыбки и без заискиваний перед зрителем. И — замечательный актерский ансамбль, где каждый знает маневр своего персонажа и свой горизонт. К которому надлежит и дальше двигаться, невзирая на то, что он предусмотрительно будет отодвигаться вглубь кадра. Но поймать Кайдаша — обольстительная задача!
