Вот уже на протяжении нескольких недель в нашей редакции стажируется журналистка из Берлина (Германия) Аннетте Бройнляйн. Это уже второй приезд Аннетте в Украину. Правда, в качестве журналиста и исследователя украинских реалий она здесь впервые. В дружеской беседе Аннетте рассказывает о том, что немецкая журналистика неоправданно потеряла интерес к Украине, а также о тех темах, интерес к которым и привел ее сюда.
— Как, наверное, и большинство девушек в Германии, в юности я очень любила французский язык, но в 1994 году я, приехав в Прагу, была в восторге от увиденного. Это был совершенно иной мир, о котором я практически ничего не знала, мне было интересно все — как здесь живут люди, о чем они думают, как меняется их жизнь. Возвратившись домой, я решила изучать чешский язык, но, к сожалению, в том момент это оказалось невозможным, но несколькими месяцами позднее в нашу школу пришла учительница из Восточной Германии, которая предложила изучать русский язык. Ну, если с чешским не сложилось, тогда пускай будет русский, подумала я. Спустя некоторое время я узнала о программе обмена и, таким образом, я впервые попала в Россию. Это был 1995 год. Москва мне показалась чрезвычайно интересной: совсем другой мир, отличный от всего того, что я видела до сих пор, в том числе и от Праги. В университете я изучала политологию и славистику, после — окончила специальную журналистскую школу, которая дает практические навыки профессии. В Германии журналисту довольно сложно найти достойно оплачиваемую работу, после некоторых поисков мне удалось устроиться на общественное региональное телевидение Берлина и Бранденбурга. Первое время я готовила сюжеты для региональной информационной программы, а со временем — перешла в редакцию политического ток-шоу.
— Когда ты впервые попала в Украину?
— Это было еще в мои студенческие годы, если не ошибаюсь, 1999 год. Тогда я побывала в Крыму. Это мой второй приезд в Украину. В этот раз мне удалось побывать еще в четырех украинских городах. Кроме Киева, это Львов, Черновцы и Одесса.
— А восток?
— К сожалению, на восток у меня не хватает времени, хотя, безусловно, он мне очень интересен.
— Когда ты, много раз побывав в России, приехала в Украину, какие особенности бросились тебе в глаза?
— Во-первых, Киев мне кажется более европейским городом, чем Москва. Архитектура здесь более близка к нашей. Когда, побывав в России, я приехала в Украину, меня поразила одна деталь. Заходя в метро, я приготовилась, что идущий передо мною человек, проходя сквозь эту тяжелую входную дверь, отпустит ее, и она, как это постоянно бывало в России, полетит мне в лицо, но идущий передо мной человек придержал дверь. Вообще, мне кажется, люди здесь более вежливые, нет такой борьбы за выживание, как в Москве.
— Общаясь со своими коллегами, читая немецкую прессу, смотря телевидение, чувствуешь ли ты, что Украина интересна Европе?
— Оранжевая революция привлекла пристальное внимание к Украине. Но на протяжении последних нескольких лет уровень интереса заметно уменьшился. Последнее громкое появление Украины в СМИ Германии (не учитывая, конечно же, выборов) — это внедрение парламентского дресс-кода.
Насколько я знаю, в Киеве сейчас находится только одна журналистка из Германии. Она работает на крупное немецкое пресс-агентство. Она единственная, насколько я знаю, кто зарабатывает на этом достаточно, чтобы себя обеспечивать.
— То есть, на журналистов, которые занимаются украинским вопросом, в Германии спрос не очень большой?
— Кажется, да. Все корреспонденты сидят в Москве или в Варшаве и освещают ситуацию по всему пространству Восточной Европы и СНГ.
— Но лично ты уже успела почувствовать, насколько разными могут быть взгляды на одну и ту же проблему, или событие из Москвы и из Киева?
— Безусловно. Мне приходилось общаться с из журналистов, который освещает украинские события в СМИ Германии. Он утверждает, что спрос на новости из Украины, в последнее время, очень упал. Интерес возникает только тогда, когда случается какая-то катастрофа или крупное событие.
Общеизвестно, что немецкий, скажем так, взгляд направлен в Россию. И именно через Москву он преломляется, когда речь идет о других странах СНГ. Конечно же, это неправильно, ведь каждая страна имеет свою собственную историю, политику. И вот как раз это в немецких СМИ отображается не должным образом.
— Ты приехала в Украину, чтобы исследовать три темы. Думаю, нашим читателям будет интересно узнать, что именно.
— Одна тема уже опубликована — это Виталий Кличко, как политик.
Вторая тема касается сегодняшней ситуации с жертвами нацизма в Украине. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что мне удалось пообщаться с женщиной, которая в 1941 году была принудительно отправлена на работы в Германию. Известно, что если после войны этим людям удавалось возвратиться домой, здесь их объявляли предателями и врагами народа. Так вот эта женщина и сегодня боится говорить том, что ей пришлось принудительно работать в Германии... Конечно, я буду освещать ситуацию и относительно других групп жертв нацизма: евреев и бывших военнопленных.
— Германия уже раскаялась в фашизме, но, похоже, ваше общество продолжает осмысливать ХХ век и запрос на эту тему по-прежнему есть...
— Эта тема всегда востребована. В том числе потому, что каждая встреча с очевидцами тех событий может быть последней. Мы должны узнать у них как можно больше о том времени. Безусловно, в Германии эта тема — неисчерпаема.
— А третья твоя тема?
— Третья тема касается поддержки пожилых людей в Украине, и шире — украинского гражданского общества. Эта тема у нас в стране тоже очень востребована. Ведь без гражданского общества демократия невозможна.
— Как бы ты оценила развитие гражданского общества в Украине?
— Безусловно, оно развивается. Хотя, к примеру, волонтерская работа еще не очень распространена, но это тоже понятно, ведь людям надо зарабатывать себе на жизнь.
То, что меня очень поразило в украинском обществе — это высокий уровень политизации, в отличии, к примеру, от Германии, где многие люди дистанциируются от политики, считая, что не могут на нее повлиять: мол, все равно там, наверху, они что хотят, то и делают...
— Кстати, ты упоминала о том, что работаешь в редакции политического ток-шоу. Знаю, что тебе приходилось видеть украинский вариант этого формата? Каковы главные отличия?
— Ток-шоу, в редакции которого работаю я, — региональное, у него своя специфика. А что касается общенационального уровня, то самое большое отличие — это продолжительность эфира. У нас это, как правило, не больше часа. К тому же, очень четко разработанная структура программы: у каждого спикера лимитированное время, на каждую тему предусмотрено определенное количество минут. Мне кажется, что в этом плане здесь свободы больше и больше возможностей развить настоящую дискуссию.
— Перед какими вызовами, по твоему мнению, столкнулась в последнее время немецкая журналистика?
— Что касается печатной прессы, то редакции пытаются экономить и это не очень позитивно отображается на качестве текстов. Эта тенденция преследует нашу прессу еще с 2001 года. Тогда в Германии был газетный кризис, вследствие чего редакциям пришлось сократить штаты, уменьшить тираж. И эта тенденция продолжает развиваться. Еще одна проблема печатной прессы, которая, наверное, характерна для изданий во многих странах, — это привлечение молодежи, которая ушла в интернет. Это тоже провоцирует экономические трудности. Эта же проблема характерна, кстати, и для телевидения. Для молодежи общественное телевидение — это слишком серьезно, они хотят развелечений.
Именно поэтому украинские СМИ, в частности, газета «День» мне интересна. Ведь вы находите место для длинных и глубоких аналитических материалов. Важно также то, что в Украине по-прежнему есть люди, которые готовы этот серьезный материал должным образом воспринимать.
