Конечной целью создателей и распространителей дезинформации является появление их фейкового контента в ведущих — популярных и авторитетных средствах массовой информации. Поэтому тактика дезинформаторов заключается в засорении «информационной экосистемы» неправдивым контентом и попытках привлечь внимание журналистов, которые обращаются к интернет-источникам в процессе подготовки новостей. Впрочем, немногие задумываются над тем, что как собственную победу дезинформаторы расценивают и появление фейковых сообщений на страницах или в эфирах авторитетных медиа в любом контексте. Но на практике попадание фейка в фокус опровержения, факт-чекинг и материалы об этом в ведущих СМИ являются успехом производителей неправдивых новостей, потому что это означает увеличение аудитории дезинформации и усиление влияния фальшивого сообщения.
Эту важную тему подняла на страницах проекта First Draft медиа-исследователь Клэр Уордл в декабре прошлого года. (First Draft, «Первый черновик» — неприбыльная организация со штаб-квартирой в Лондоне, что занимается поддержкой журналистов, научных работников и технологов, которые работают над решением проблем, связанных с доверием и истиной в цифровую эпоху).
В статье в качестве примера вспоминается ситуация на последних президентских выборах во Франции. Тогда «распространители» дезинформации о финансовых делах Эммануэля Макрона буквально радовались на своих онлайновых ресурсах тому, что ведущие СМИ начали заниматься факт-чекингом выраженных обвинений, называя и опровержение, и факт-чекинг «способом привлечения аудитории». «В течение прошлого года мы наблюдали похожую тактику в разных региональных контекстах практически по всему миру», — констатирует автор материала.
Усилия по ослаблению влияния дезинформации и опровержения фейков являются чрезвычайно важными, они призваны служить общественному благу — но в современном мире эти усилия должны сопровождаться соответствующими мерами пресечений, отмечает автор статьи в First Draft. Все журналисты и редакторы сегодня — в обязательном порядке! — должны понимать риски «легитимизации фейков» благодаря их распространению за пределы их «стандартного ареала существования».
Индустрия новостей сегодня очень уязвимаа, констатирует Клэр Уордл. «В мире тысячи журналистов, которые независимо друг от друга ежедневно мониторят социальные сети. Убедите одного из них опубликовать фальшивку или сфабрикованный контент — и ядовитая гадость немедленно окажется перед глазами значительно более широкого профессионального содружества», — отмечает она.
Причем, не идет речь только о прямой перепечатке фейка — не менее эффективно, но намного проще втянуть журналистов в процесс якобы проверки и опровержения. В процессе распространения дезинформации опровержения со ссылкой на первоисточник является тем провоцирующим фактором, благодаря которому неправдивые сообщения захватывают широкие слои населения. Не нужно забывать, что вместе с опровержением растет количество «дезинформационных ключевых слов», в выдаче поисковых систем, они появляются на статусных и проверенных ресурсах, и в результате запущенный дезинформаторами «вирус» проникает туда, куда они и не мечтали его доставить.
First Draft описывает и типичный путь проникновения фейков на желаемые для дезинформатора-манипулятора страницы или в передачи авторитетных СМИ: редактор, обратив внимание на фейк, что распространяется в социальных сетях, решает его опровергнуть и «нагружает» своих журналистов факт-чекингом. В итоговом материале-опровержении появляется упоминание источника дезинформации из интернета... что таким образом заражает своим «вирусом неправды» пользователей настоящих СМИ, которые перейдут по соответствующей ссылке. Происходит усиление сначала незначительного сигнала, увеличение его аудитории и бинго! — дезинформатор выигрывает, получая то, что и было его основной целью.
Если журналист или редактор слишком рано обращают внимание на фейковые сообщения и решают опровергнуть их тогда, когда о них еще практически никто не знает, это «то же, что подбросить сухой хворост в слабенький огонь, который без такого вмешательства просто угас бы», уверена Клэр Уордл. Но и слишком позднее включение в опровержение неправдивых сведений, как правило, значит, что неправда уже «взяла свое», и практически ничего не может остановить ее распространение. В терминах современных исследователей это т.наз. «зомби-слухи» — те, что не умирают никогда, переживая поколения и даже века.
К сожалению, не существует четкого правила, четкого описания ситуации, когда именно нужно начинать опровержение фейков. Этот момент, когда уже необходимо включение журналистов для опровержения слухов и неправдивой информации, является разным для каждой страны, утверждает автор First Draft — универсальных методов не существует. Можно лишь предусмотреть, что выбор правильного момента для начала антидезинформационной публичной кампании должен учитывать то, какие именно СМИ есть в стране, как именно они работают, какими являются привычки их аудиторий, какие социальные сети являются популярными, какие распространены в обществе наративы.
First Draft, кстати, не пишет, что в какой-то стране уже настроена такая система противодействия дезинформации и не дает конкретных рекомендаций относительно ее создания. Главный совет от медийных экспертов: больше внимания уделять информированию медиапользователей, более широко освещать актуальные для общества темы. «Вместо того, чтобы просто реагировать на появление фальшивок, лучше освещать проблемы и наративы, вокруг которых в конкретный момент времени возникает наибольшее количество дезинформационных сообщений или ошибочных мнений», — отмечает Клэр Уордл.
Подобная информационная профилактика, действительно, сейчас кажется наиболее эффективным методом борьбы с фейками, чем их опровержение «в лоб».
Мысли, изложенные в статье First Draft, с начала года начали транслировать и украинские информационные проекты, которые специализируются на медийных темах. Статью Клэр Уордл упомянул в своей публикации для ресурса MediaSapiens ведущий украинский эксперт по информационной политике и коммуникационным технологиям Георгий Почепцов, перепечатав специализированный проект StopFake.org.
Впрочем, тема эффективности опровержения фейков как средства борьбы с дезинформацией заслуживает не просто обсуждения в экспертной среде. Нужно делать и практические выводы, принципиально изменяя подходы в борьбе с вредным информационным влиянием.
Наконец нужно осознать, что борьба против фейков, что заключается исключительно в опровержении неправдивых сообщений, является не только бессодержательной и бесперспективной, «сизифовой». Технология механического «стопфейка» не просто концептуально ошибочной. Она является таковой, что может в какой-то момент стать частью машины дезинформации.
