Все меняется, но не все проходит. Программа «Документ» изначально создавалась как инструмент промотирования документальной продукции. Затем для большей эффективности клуб интеллектуалов Юрия Макарова трансформировался из ток-шоу с аудиторией в ток-шоу с телемостами. С наступлением весны в проекте канала «1+1» вновь наступают перемены: с 14 марта программа будет выходить четыре раза в неделю. С понедельника по четверг ночной эфир — территория ведущего Юрия Макарова.
— Юрий Владимирович, меняются ли задачи «Документа» в его нынешнем варианте?
— «Документ» был и остается площадкой для дискуссий. Все интеллектуальные проблемы, которые в конце концов обращаются на низком уровне вполне бытовыми, осязаемыми проблемами, сначала возникают в высоких, очень отвлеченных сферах. И они должны быть где- то опубликованы, представлены публике. У нас таких площадок почему-то исчезающе мало. За исключением канала «1+1», я, пожалуй, подобных площадок больше и не знаю. Сам формат с точки зрения профессии очень важен, но главное — как его наполнить? Все-таки важен контент, а не рамка. Должен сказать, что сейчас этот вызов для меня намного более понятный и интересный, чем то, как я воспринимал «Документ», когда он только начинал выпускаться. Честно говоря, тогда я не вполне понимал, во что ввязываюсь.
— Через два года существования наконец-то определись основные установки проекта?
— Можно и так сказать. Культурные люди и люди, которые хотели бы почувствовать себя культурными, — что не всегда одно и то же, — они тоже нуждаются в своего рода развлечениях. Просто несколько другого плана. Их мы тоже должны удивлять. Но если более массовую аудиторию мы можем удивить, скажем, ВИА Грой — ничего не имею против, или Андрюшей Данилко, то здесь нужно оперировать немножко другими фигурами. Думаю, что сумеем удивить зрителей подбором гостей. В последних наших программах были Борис Гребенщиков, Андрей Вознесенский, Ирина Хакамада и Виктор Шендерович — люди опознаваемые, непростые, а главное — им есть что сказать, и мысли каждого из них интересны достаточно большому количеству аудитории.
— И все же «Документ» по определению не может быть объектом внимания массовой аудитории.
— Да, не может собирать эта штука большую аудиторию. Но она может собирать — не люблю это слово, но это уже определение — элиту. Определенный круг людей. Поэтому для них хотелось бы не очень нагружающе — не все же рассуждать о судьбах «неньки» и мира — создать свою атмосферу развлечения. Все-таки это телевидение, а не философский, социологический или политологический семинар. Поэтому «Документ» совершенно логично переходит в постпрайм. Те, кто готов слушать и думать на предложенные нами темы, остаются с нами после вечерних новостей.
— Чем объясняется увеличение количества выпусков программы? Вы же сами говорите, что у программы довольно небольшой круг зрителей.
— Да, но и аудитория после 24.00 тоже достаточно ограничена. Есть надежда, что эти два сектора совпадают между собой. В Москве они совпадают. Но Украина — не Россия, о чем я не устаю напоминать.
— Это эксперимент?
— Не знаю, осознает ли это кто-то как эксперимент. По большому счету — да, потому что в этом есть элемент риска. Но он есть в любом телевизионном проекте, и тот, кто не хочет рисковать, не должен заниматься телевидением. Кроме дискуссий, интервью и документальных фильмов, мы хотим презентовать то, что называется культурными новостями. То, чего у нас в принципе нет или существует в неком маргинальном виде. Собираемся предъявлять тот продукт, который, по нашему ощущению, вполне способен быть конкурентоспособным и про который знает не так уж много людей.
— Например?
— Валик Васянович получил приз в Клермон-Ферране за свой фильм «Против солнца». Открытие в «Арт-Блюзе» на Андреевском спуске выставки по итогам, так сказать, Майдана, где участвуют ведущие художники с прекрасной живописью. Кто об этом вообще знает?! Я уже не говорю о том, что издаются чрезвычайно достойные книжки и издаются в достаточном количестве для того, чтобы об этом можно было рассказывать.
— Не видоизменяли ли вы «Документ» под себя?
— Естественно. Все это происходило методом проб и ошибок. Частично менялась команда, концепция, корректировался список гостей, и все это было достаточно болезненно. Но кому это интересно? На самом деле наша работа — это быть интересным. А это никогда не бывает просто. Я, например, до сих пор никак не могу себя убедить в том, что это может получаться.
