Фотографии шведского фотографа Пола Хансена хорошо знают в его стране. Семь раз он выигрывал номинацию «Фотограф года» в Швеции, а также дважды — в 2010-ом и 2013 годах — его работы побеждали на самом престижном конкурсе POYi («Международная фотография года»). Поводом же для этого интервью с фотографом шведской ежедневной газеты Dagens Nyheter («Новости дня») послужила его победа в другом значимом конкурсе — World Press Photo.
— При каких обстоятельствах вы сделали этот снимок?
— Я освещал похоронную процессию семьи Хиджази, которая хоронила двух детей: Сухаиб, Мухаммеда и их отца Фуада (они были убиты в своем доме во время воздушной атаки Израиля на Газу 19 ноября 2012-го. — Ред.).
— Насколько безопасно готовить репортажи вблизи таких трагедий?
— Тот день был достаточно безопасным. Вероятность, что израильские военно-воздушные силы будут бомбардировать похороны, конечно, была очень низкой.
— Как эти люди отнеслись к вам и вашей работе?
— Они были благодарны, что медиа пишут о похоронах в Газе. В тот день, как и в предшествующих, там хоронили много людей.
— Есть ли у вас определенные правила, которыми руководствуетесь во время работы на Ближнем Востоке?
— Они неизменны, независимо от места работы. Во-первых, быть настоящим человеком, а уже потом — профессиональным журналистом.
— Что самое важное для журналистов, которые работают в зонах военного конфликта?
— Знания, журналистский профессионализм и уважение к людям.
— Вы побывали в разных странах Ближнего Востока и Африки, в которых продолжаются или были на то время военные конфликты. Имеют ли они какие-то общие черты?
— Да, это страдания и смерти, которым подвержены невинные люди.
— Когда вы начали заниматься фотографией и как попали в «горячие» точки?
— Фотографировать я начал в 11 лет. А как только мне исполнилось 20, я стал профессиональным фотографом. Впервые в «горячую» точку я попал в 1992-м, когда газета Expressen отправила меня на войну в Боснии. Это было частью моей работы, даже если 80% отснятого мной не касалось войны или конфликта.
— Что, на ваш взгляд, сильнее воздействует на читателей — текст или иллюстрации?
— Все зависит от качества. Но сочетание хорошего текста с сильной визуальной историей — это лучше.
— Какую ценность имеет фотография, сделанная в местах, где страдают люди?
— Ценность такой фотографии заключается в том, что люди имеют возможность увидеть, к чему приводят провалы в политике. После этого никто не сможет сказать, что он что-то не знал.
— Сегодня фотоаппараты стали дешевыми и доступными каждому. Каждый телефон оборудован камерой, и феномен общественной журналистики продолжает развиваться. Может ли, на ваш взгляд, общественная фотожурналистика, занять место профессиональной?
— Нет, но это, конечно, ценный демократический инструмент. Теперь свет может доходить до каждого темного уголка на Земле. Однако только то, что ты имеешь собственную камеру, еще не делает тебя фотографом. Это делает тебя только владельцем фотоаппарата. Как-то бильд-редактор мне сказал: «Разве это не замечательно? Сегодня очень легко пользоваться ручками, но никто не может написать текст».
— Какие тенденции вы бы выделили в фотожурналистике сегодня?
— Мультимедийность и то, что фотографы становятся все больше фотожурналистами.
— Ввиду изменений в информационном пространстве, изменилось ли отношение к профессиональному фото и журналистской работе?
— Да, я думаю, что изменения произошли. В настоящее время нужно иметь больше навыков, чтобы создавать текст, звук, видео — и при этом еще фотографировать.
— Какую миссию вы ставите перед собой как фотограф?
— Свое назначение я вижу в том, чтобы снести стену между нами» и «ними». Я пытаюсь усложнить ситуацию для тех «игроков», которые находят свою силу и власть в несчастье и запугивании людей.
