Если телевидение и удовлетворяет какую-то потребность в полной мере, так это страсть к подглядыванию. С одной стороны, экран сам по себе предполагает наблюдение за чем-то или кем-то: будь то дальние страны, животный мир или мир политиков. С другой, засилье на современном ТВ «реальных шоу», в которых подопытные проявляют отнюдь не самые лучшие свои качества (и чем «темнее» проявления, тем выше рейтинг шоу), «скрытых камер» и камер вполне открытых, перед которыми герои откровенно рассказывают широкой аудитории о самом сокровенном уже практически без стеснения, вызывает зачастую чувство неловкости за всех участников публичного «обнажения». Однако, как следует из выводов обсуждения в «Я так думаю» («1+1») причин популярности тележанра, к которому относятся программы типа «скрытых камер», на это есть спрос, иначе подобные розыгрыши, не всегда, кстати, корректные и безобидные, оставались бы исключительно в архивах домашнего видео. Удивительно, что до сих пор не слышно о многочисленных судебных исках подопытных всех этих скрытых шоу, и не потому что их показали по телевизору в неприглядном виде (один из авторов «Скрытой камеры» утверждает, что происходит это только по согласию «пострадавшего» от режиссерского «остроумия»), а за пережитый стресс, испуг или просто вторжение в спокойное течение жизни без спроса. Добрые у нас граждане. Одни — когда смеются при виде того, «как кого-то облили, или кто-то упал в лужу» (в частности, таким телешуткам смеется Дмитрий Гордон, по его же признанию), другие, отряхиваясь после подобных приколов. В общем, если все довольны, так чего же еще? И где граница возможного при такой страсти подглядывать-подслушивать, кем она определяется, и почему до сих пор не прописана, чтобы знать точно: подглядывать за личной жизнью водопроводчика — это смешно, а видеоглазок в vip-кабинете или диктофон под диваном — это зась?
О том, что происходит с украинским юмором в течение последних 15 — 20 лет, и насколько это уже не смешно, говорили первого апреля оставшиеся в Отечестве профессионалы юмористики в программе «Четверта влада» (УТ 1).Пришли к выводу, что отток наших юмористов, в частности, в Россию — не только следствие того, что там рынок больше, а значит, и заработки существеннее. Там чиновники «от культуры» были свободнее и демократичнее даже в советские времена. А у нас чиновничий страх «как бы чего не вышло» доходил (и доводил артистов и авторов) до абсурда и тогда, и, по словам Ильи Ноябрева, сегодня — ничего не изменилось. Но это не единственный повод для беспокойства. Не менее болезненная тема — «образ хохла», который по-прежнему эксплуатируется нашими и не нашими юмористами. И из чего же сделан этот незамысловатый образ? Из суржика, сала, шароваров и «все понадкусюю». Но ведь продается! И здесь, и там. Обидно? Да! Но кто и что предлагает взамен? Кто читает публике того же классика и интеллектуала Остапа Вишню (который мог писать смешно без языковой примитивизации), чтобы утверждать, что «это сегодня не едят»? Кроме того, по признанию собравшихся в студии знатоков украинского, и не только, юмора — в этом деле без гротеска не обойтись, без эксплуатации стереотипов и ожиданий — тоже. Однако на украинском ТВ нет уже и этого. По словам самого известного украинского «долгоносика», «нет теперь в отечественном телеэфире ни «Мамаду», ни «Долгоносиков», ни «Гусаков». Нет ничего, кроме Верховной Рады». Зато региональные, и не только региональные, телеканалы без конца и по кругу «крутят» ретроспективы «Вокруг смеха» двадцатилетней давности, «Белого попугая». А еще кормят «Аншлагами», «Джентльменами», старыми и новыми КВНами и солянками-нарезками из всего, что было когда-то смешным. Кстати, отчасти это тоже повод — посмеяться над тем, чему смеялись когда-то. А с другой стороны, может у нас восприятие юмора такое нестандартное? Вот выбрали бы у нас, например, Анатолия Дьяченко губернатором одной из областей, как избрали Михаила Евдокимова губернатором Алтайского Края? Способны ли мы так посмеяться над собой при всей декларируемой нами самоироничности?
А вот Соросу в Украине было не до смеха. Как, думаю, и тем, кто наблюдал за транслируемой многими каналами «майонезной встречей» у нас известного международного финансиста и филантропа. И совсем уже несмешной разговор с пострадавшим от «Братского» приема состоялся в студии «Подробно с Дмитрием Киселевым» (ICTV), в которой говорили об открытом обществе, СМИ и феминизме. Сравнили также наши информационные «лимиты» с ограничениями в известных своей демократией странах в период всеобщей борьбы с терроризмом, и пришли к бесспорному выводу о том, что информация в современном мире повсеместно — продукт стратегический, что есть две стороны одной медали, что «у лжи тоже есть разные формы».
И совсем уж к грустной теме обратились ведущие «Двойного доказательства» и их собеседники — они искали причины бедности в Украине и пути борьбы с ней. Для начала определили, что «бедность — это невозможность жить достойно из-за недостатка средств». А вот уже на этапе, что такое «жить достойно» и как этому «научиться», мнения разошлись. Не смогли также определить точное количество нищенствующего населения — по результатам одних исследований это 13%, хотя 70% сами считают себя бедными, по результатам других — у нас 23% тех, кому денег не хватает даже на еду. Какие бы цифры ни оказались правильными, понятно одно: нищета в Украине — позорно обширное и массовое явление. Причем кичливость богатых украинцев (в том числе и высокопоставленных госслужащих) своей состоятельностью не менее неприлична. Глядя на поведение многих властных мужей, предположения о «сознательном» доведении народа до такой нищеты не кажутся такими уж абсурдными — материально несостоятельными легче управлять, дешевый электорат — находка во время выборов и т.д. И если во всем мире борьба с бедностью — удел богатых (по принципу разумного эгоизма), то у нас с подобными инициативами (в основном, пока декларативными и бесплодными) выступает опять-таки государство. Насколько оно искренне обеспокоено бедностью народа, хорошо видно по рядам супердорогих иномарок возле президентской Администрации, Кабмина и парламента. И все станет ясно, без всяких «Двойных доказательств».
