Девяносто лет назад в Днепропетровске начала работать местная радиостанция. Она была второй в Украине после Харькова — тогдашней столицы, и это событие можно было сравнить разве что с появлением интернета. У громкоговорителей Екатеринославского окружного радио, висевших в центре города, собирались большие толпы граждан. Немного позже сетевое радио пришло в жилища днепропетровцев — сначала в областном центре, а затем в городах и селах. В советское время местное радио охватило практически всю территорию области и стало настоящим массовым средством коммуникации. К сожалению, в последние годы из-за рыночных изменений и технической революции количество пользователей сократились, но и сейчас Днепропетровское областное радио слушают через сетевые или эфирные приемники десятки тысяч человек. О перспективах и проблемах местного вещания «День» беседовал с известным днепропетровским журналистом, режиссером и ведущей программ Валентиной Орловой.
— В свое время я готовила серию передач по истории днепропетровского радио. Известно, что во время первой радиопередачи была установлена связь между Екатеринославом и Кривым Рогом, — начинает разговор с истории пани Валентина. — Кстати, одним из первых слушателей нашего радио был академик Яворницкий. Мне об этом рассказывал один из старейших писателей Днепропетровска — Иван Шаповал. Вот у меня в кабинете висит черная «тарелка», изготовленная в одной из артелей Днепропетровска в 1941 году. Скорее всего, по этой «тарелке» сообщали о начале войны, а затем и о победе над нацистской Германией. Это подарок одного радиослушателя. Он мне позвонил и говорит: «Я вас давно слушаю, и мне хотелось бы сделать подарок. Я уже старый, никого у меня нет, хочу передать вам раритет семейный!» Очень горжусь таким вниманием со стороны людей. В далеком детстве у моей бабушки было нечто подобное. Кстати, эта «тарелка» до сих пор исправно работает.
Каждый период развития общества у Украины был интересный. Конечно, советской идеологии необходимо было влияние на общество, и она подчеркивала значимость радио. Потом, к сожалению, радио начали уделять меньше внимания, чем телевидению. Но радио — это прежде всего мнение. Поэтому очень важно, чтобы было уважение к слушателю, потому что радио напрямую идет к человеку. Как-то мы беседовали с главным редактором газеты «День» Ларисой Ившиной, и я спросила, как она воспринимает радио. А она сразу ответила: «Я — воспитанница украинского радио!» Конечно, она, как и другие, слушала «Театр перед микрофоном», когда литературную классику читали корифеи. Они тогда восхищали людей. Важна эта ассоциативная составляющая — когда ты не видишь человека, но через голос представляешь и атмосферу, и историю, и какие-то бытовые вещи, и ремарки самих героев. А какие роскошные были голоса у дикторов и актеров! Кстати, замечу, что далеко не все могут работать на радио — для этого нужен еще определенный талант. И фактически целая группа журналистов телевизионных с известными именами — вышли из радио. Мне очень повезло, что я в свое время попала в атмосферу «зрелого» днепропетровского радио. У нас работали роскошные журналисты, наше радио всегда выделялось в украинском пространстве.
Когда-то я была в Луцке у своих коллег и была поражена тем, что они сделали замечательный музей из всего, что говорит и показывает, начиная от приемников, кассет, различных устройств, которыми все пользовались. К сожалению, у нас такого нет. Хотя и у нас тоже был когда-то музей - покойный председатель телерадиокомпании Иван Шило создавал, но потом кому-то надо было помещение и в итоге все выбросили.
А еще помню, когда на стажировке в Америке мы посетили частное радио. Там просто в фойе находился музей, начиная от приемников Эдисона. Они стояли, и никто их не трогал. Это была определенная гордость, люди могли увидеть развитие радио - приемников и передатчиков. Конечно, теперь совсем другие, современные информационные технологии. Заканчивается проводное вещание, к сожалению. Возможно, придет такое время, когда его вообще не будет, но хотелось, чтобы не было пренебрежения к целому периоду в истории Украины.
Ведь в самом начале это было настоящее движение радиолюбителей - в каждом учебном заведении, на предприятиях. В свое время радио было настоящей диковинкой. Возможно, больше, чем современные гаджеты и компьютеры.
«БОЛЬШОЙ ПЛАСТ КУЛЬТУРЫ ДОЛЖЕН ОСТАВАТЬСЯ КАК НАСЛЕДИЕ»
- Как вы стали радиожурналистом?
- Я окончила факультет журналистики Киевского государственного университета им. Шевченко, специализация «радиожурналистика». Вообще-то, мечтала быть дипломатом, но, когда принесла документы, мне сказали: «Вы еще не знаете, что у нас берут только парней? У нас девушек нет. И вы слишком юная, чтобы посягать на такую профессию ».
На областном радио я работаю с 1982 года, но мой первый репортаж прозвучал 13 октября 1974 года. Тогда были внештатные корреспонденты, которым давали задания. Моя учительница украинского языка Лидия Капустян познакомила меня со своей однокурсницей. Это была радиожурналист Дора Калинова, ее бывший кабинет находится через стену от моего. Она на пенсии, но и сейчас является моим слушателем.
И к радио мое особое отношение совсем не случайно. Родителям приходилось меня оставлять в детстве одну. Моя мама - мудрая женщина: чтобы ребенок не скучала в доме, включала радио. Говорила: «Доченька, слушай радио - здесь есть и музыка, и очень много детских программ». Конечно, они были заидеологизированные, но такое было общество, когда строили коммунизм. И поэтому, наверное, я знала всех актеров и тот же «Театр у микрофона», слушала Наталью Ужвий, всех актеров украинского, и не только, театра. Хорошо помню когорту прекрасных дикторов - Николая Погребного, который составил роскошный звуковой словарь. Никогда не думала, что познакомлюсь с известными журналистами, которые работали на нашем радио, - Людмилой Шведовой или Николаем Безуглым. Затем уже познакомилась с Александром Токарем и с Любовью Голотой, которая возглавляет газету «Слово просвіти». Она до сих пор с большим пиететом относится к облрадио.
Это были очень требовательные люди и, самое главное, они были одержимы. Едешь в какое-то отдаленное село, килограммовые диктофоны, а там еще и пленка какая-то или батарейка сядет. И ты поднимаешь полсела, чтобы умельцы настроили какой-то проводок. Я помню, как ездили машинами, записывали. Женщины, которые подоили коров, приходили, пели, и театры народные были. Они, кстати, кое-где и сегодня существуют не только как память. У нас на радио есть роскошная студия и рояль - таких возможностей не было нигде. Оркестр приходил для записи, хранились голоса народных артистов, приезжавших на гастроли в разные времена, - Ивасюка, Мареничей, Зинкевича. Это десятки и десятки имен. К сожалению, у нас нет средств, чтобы перевести все в «цифру». Было постановление, чтобы записи мы передавали в областной архив, но пленка имеет срок годности, она со временем рассыплется. Это большой пласт культуры, и это должно оставаться как наследие. В США мне показывали такую маленькую коробочку, а в ней - огромное количество записей, это сердце того, что звучит в эфире.
«СЕТЕВОЕ РАДИО ВСЕГДА БЫЛО ОБЩЕСТВЕННЫМ»
— Сейчас бывшие областные телерадиокомпании находятся в стадии реформирования. Насколько известно, государственное радио тоже должно стать чем-то другим?
— Все сейчас говорят об общественном вещании, но фактически сетевое радио всегда было общественным. Потому что люди копейкой платили за пользование радио — 50 копеек и так далее. Сейчас происходит разрушение проводного вещания — оно ударяет по людям, живущим в селах. Потому что для них это важно. Особенно для людей старшего возраста, ведь они привыкли к традиции. Как привыкают к традиции читать определенную газету, получать ее в пятницу, есть определенные любимые авторы. Так же и на радио — выходит какая-то передача, и люди мне пишут письма: мы вас так ждем и ваших коллег, не болеете ли вы там, а что там ведущий? — как родной человек. Когда-то пришел один слушатель и говорит: «Я хочу увидеть ваш голос!» Вообще, существует сократовское выражение: «Заговори, чтобы я тебя увидел!» В этом вся суть и мудрость. У радио есть такая функция — открывать душу. Она остается такой, потому что слушатели в ней нуждаются. Радио, на мой взгляд, всегда свободно, оно может быть с тобой: хочешь — выключи, хочешь — оставайся.
Поэтому беспокоит это состояние неопределенности будущего — когда фактически будет общественное вещание, чем это закончится. У меня большое сомнение, что сетевое радио вообще останется. У нас недавно состоялась важная встреча с Зурабом Аласанией. Он пытался все рассказать, но даже не вспомнил, что через три дня радио исполняется 90 лет. Вообще о радио не вспомнил, пришлось ему напомнить, что мы таки существуем. Все только говорят о телевидении. Я как-то была в Польше, и нам показывали опыт создания общественного вещания. Теперь Польша от этого отошла потому, что руководство страны решило, что эти преобразования не отвечают национальным интересам. То есть произошло что-то такое, что заставило политическое руководство прийти к такому выводу.
«ЧТОБЫ У РАДИО БЫЛО БУДУЩЕЕ, НУЖНА ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЛЯ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ГОСУДАРСТВА»
— Как будет выглядеть это общественное вещание?
— Ситуация, происходящая уже несколько лет, для тех, кто работает на телевидении и радио в региональных коллективах, не понятна. Мы были в государственной компании, которой Украина помогала, как и местная власть. Это все содержалось в основном на средства людей, которые здесь живут. Да, было финансирование из Киева, но в основном это была местная поддержка. Теперь получается так, что мы, вместо компании самостоятельной, с отдельными счетами, стали филиалами Национальной телекампании Украины. Там даже не идет речь о телерадиокомпании и радио областном. Есть телекомпании, которые получили лицензии для вещание на FM-диапазоне, а у нас ее нет, и в этом, безусловно, просчет руководства. Я считаю, что было такое время, когда необходимо было предоставить всем региональным государственным компаниям FM-частоты. И тогда бы мы не имели такой ситуации, как теперь. Даже национальное радио Украины не первым получило частоту, а получили частные компании.
А теперь хотят сделать общественное вещание таким, чтобы само общество под эгидой наблюдательного совета получало масс-медийный продукт — объективный, незаполитизированный, без рекламы. Но мы не зарабатываем таких денег — и сейчас, и раньше. В законе об общественном вещании написано «другие услуги», и это дает маленькую нишу, где можно поставить заказную программу. А у государства денег нет для того, чтобы такой проект воплощать в жизнь. Но я считаю, что нужно было очень хорошо поразмыслить. Кстати, очень хорошо помню, как в начале независимости вырабатывали концепцию. Лучшие теоретики телерадиовещания, это были преподаватели и профессура с кафедры телевидения и радиовещания Киевского университета, те, кто непосредственно работал в Гостелерадио Украины. Это были известные журналисты, но постепенно ни чему это не привело.
Многие люди считают радио чем-то второстепенным. Здесь еще есть один момент — «Укртелеком», который обеспечивает сетевое вещание, стал частной организацией. Им не выгодно иметь радиосети с таким разветвлением. Необходимо содержать радиоузлы во всех районах, иметь монтеров, чтобы выезжать на аварии в села. Раньше новые дома не сдавались в эксплуатацию без радиоточек, без проводного вещания. Это было не только идеологическое требование, но и безопасность — на случай чрезвычайных событий. В Беларуси, например, радиосеть сохранили. О России вообще молчу. Встречалась с французской коллегой — у них сохранено государственное вещание. Сетевое вещание было в Швейцарии. Хороший хозяин должен сохранить то, что есть, и пойти дальше. Это, как дом, все начинается с фундамента. Нельзя пренебрегать тем, на чем поднимались предыдущие поколения, тем более когда речь идет о духовном достоянии. Я понимаю, что идеала не будет, но должно быть абсолютно четко украинское радио и украинское телевидение. Я имею в виду продукт, который будет интересен не только нам, но и за рубежом. Получается так, что сначала нас загнали в тупик. Зарплату задерживают, лишили финансовой свободы, и теперь мы ждем, что нам даст такая ситуация. Да еще и запугивают переаттестациями — а судьи кто? Для того чтобы радио имело будущее, необходима идеологическая воля руководителей государства, но государство само не может определиться...
— Доживет ли днепропетровское областное радио до своего 100-летия?
— Хочу верить, если получим FM-частоту и будет существовать необходимость, тогда оно не исчезнет. Сейчас частота национального радио есть лишь на диапазоне УКВ и на средних волнах, которые никто не слушает. Наши чиновники мыслят по-государственному, только когда приходит время выборов или «напугает» что-то. Мы вообще не знаем, что дальше будет, но это не значит, что нужно сидеть сложа руки. Вот приходит письмо из села, люди пишут: «Вы даете ощущение жизни, когда мы слушаем передачу». Мне приятно, что есть такая струна, на которую люди откликаются. Я жизнь воспринимаю во многих измерениях, но первое — это звук. Когда находишь человеческое, человек резонирует на правду и голос.
