Эту актрису многие телезрители запомнили после того, как она убедительно предлагала нам моющие средства в рекламных роликах и по «смешной» работе в мыльном сериале «Клубничка». Затем было еще несколько эпизодических сериальных ролей. Но для многих, думаю, стало откровением, что это та самая Мария Аронова — лауреат самых престижных театральных премий... Незаурядное мастерство актрисы ценят коллеги по Московскому театру им. Вахтангова, ее обожают подруги, в ней души не чает любимый мужчина. И несмотря на весь этот набор «первенства», Мария остается пронзительно, до неправдоподобности естественной. И считает: главное в жизни у нее еще впереди.
«Я — ВЕДОМЫЙ И ЗАВИСИМЫЙ ЧЕЛОВЕК...»
— Мария, говорят, вы можете сыграть в театре практически все: гротеск и фарс, лиричность и психологизм, драму и трагедию. Подтверждением тому — престижная театральная премия «Хрустальная Турандот». Почему же тогда в кино режиссеры используют только ваш мощный темперамент, видят в вас лишь комедийную актрису?
— Не для хвастовства, а чтобы не обидеть людей, вручавших мне премии, добавлю: у меня есть еще театральная премия «Чайка», премия деловых кругов «Кумир» и Госпремия России, чем горжусь особо.
Относительно кино: очевидно, дело в том, что я — ведомый и зависимый человек. Часто говорю: я — очень хороший материал, как пластилин или глина. И трудно найти человека, в бешеном темпе снимающего телесериалы, который за короткое время смог бы вытащить из меня то, что изначально боюсь показать. Может быть, у меня не хватает мастерства «перетянуть одеяло» на себя, заставить обратить внимание режиссера, попытаться показать нечто новое, чего от меня не ждут. Мой мастер Владимир Владимирович Иванов, которому всю жизнь буду благодарна за то, что создал меня, всегда говорил, что я — тяжелый человек.
— Человек или актриса?
— Актриса. Я должна пройти семь кругов ада для того, чтобы у меня получилось в роли что-то стоящее. Причем создается впечатление, что делаю я все очень легко. Но это не так... Поэтому изначально в том, что режиссеры видят меня лишь в комедийном амплуа, моя личная вина.
— Вам не грустно от этого?
— Абсолютно нет. Я ведь театральная актриса и всегда отождествляла себя только с театром. Но, с другой стороны, неверно рассуждать так, не попробовав силы в кино. А вообще, в детстве я мечтала о трех профессиях. Хотела быть парикмахером — и изуродовала всех своих кукол. Затем учительницей — и орала на кукол, изображая воспитательницу в детском саду. А мама с бабушкой, слушая, как я изощряюсь, «рыдали» на кухне, ведь в доме на меня никогда не кричали. Потом решила стать актрисой — ставила спектакли во дворе и в итоге попала в театральную студию.
— За руку отвели или сами пошли?
— Наша семья имела некоторое отношение к театру. Моя бабка по отцовской линии была актрисой и дружила с великой Телегиной. Правда, когда родила ребенка и потеряла мужа, уехала в Москву и оставила профессию, посвятив себя сыну. Бабушка по маминой линии тоже мечтала о театральных подмостках, но помешала война. Так что предпосылки были, но если бы меня не приняли в училище с первой попытки, вторую уже не предпринимала бы.
— Серьезно?
— Меня очень легко сломать. Сейчас, когда немного «обросла мясом», понимаю свои возможности. А тогда, если бы после хвалебных отзывов в театральной студии при поступлении услышала обратное, наверняка отступила бы от своей идеи.
«БЕЗМЯТЕЖНОЕ СТУДЕНЧЕСТВО...»
— Студенческие годы вспоминаете с ностальгией?
— Никакой ностальгии нет, поскольку и студенческой жизни не было. Была сумасшедшая любовь на первом курсе, и в конце учебного года у меня родился сын. А в середине второго курса мне предложили роль Белотеловой в вахтанговском спектакле «Женитьба Бальзаминова». Поэтому безмятежное студенчество прошло мимо меня. Семья, учеба, театр. И сейчас, когда однокурсники вспоминают при встрече: «Помнишь, как в Одессу ездили?.. А в Питер?..», — у меня нет никаких ассоциаций. Из нашей богемной семьи муж очень быстро «улетел». Как ветер. Я осталась одна с ребенком. Мама ушла с работы, чтобы помогать мне, и я заняла роль кормильца рядом с отцом.
— Ваш муж был актером?
— Да, он был (и слава Богу, есть сейчас) очень одаренным человеком. Но обладал одним качеством (не знаю, как его определить): когда сталкивался с какой-либо проблемой — не пытался ее разрешить! Отталкивался и шел в другую сторону. У него два неоконченных высших образования — актерское и режиссерское. Мы не видимся, не общаемся. Где он сейчас, не знаю. Но если сын захочет найти его, препятствовать не буду. До сих пор он его ни разу не видел, хотя знает, что где-то у него есть родной отец. Я честно рассказала ему об этом, постаравшись объяснить, что некоторые творческие люди, как его отец, живут в своем мире — они чужды житейских проблем, не хотят брать ответственности за свои поступки. И заклинала не повторять путь отца, чтобы в будущем не приносить несчастья женщинам, не заставлять их переживать то, что довелось мне. Быть настоящим, надежным мужчиной, иными словами. И он в свои 13 лет им уже стал...
— Расскажите об истории с рушником, который подарила вам Юлия Борисова?
— Это удивительная история. Рассказывая ее, всегда прошу прощения у людей, вручавших мне театральную премию «Хрустальная Турандот». Это большая честь для меня. Но Юлия Константиновна всех затмила. Мероприятие происходило в фантастически красивом месте — Кусково. На сцене стояли два «человека-парохода» — Владимир Абрамович Этуш держал в руках огромную статуэтку и диплом, Юлия Константиновна Борисова — какой-то пакетик. Меня вызвали на сцену для награждения. Когда утихли аплодисменты, Юлия Константиновна говорит: «Я хочу сделать Маше еще один подарок». И достает из пакетика рушник ручной вышивки: «Этот рушник подарил мне великий Топорков и сказал: «Юля, пусть он будет твоим талисманом. И только когда увидишь актрису, достойную этого «переходящего знамени», можешь расстаться с ним!». Это сказала легенда театра Вахтангова, Юлия Борисова, человек, к которому я относилась с огромным пиететом, даже подходить в театре боялась, лишь здоровалась. Начинала тише говорить, если она была в гримерной. Не знала, какого она мнения обо мне, как относится к моим работам. И вдруг такое. Для меня ее поступок был настоящим потрясением.
«ЖЕНЯ — МУЖ, МАМА, БРАТ, ЛЮБОВНИК, ДРУГ, ПОДРУГА...»
— У вас свой дом, по-моему?
— Обычная квартира. Живем в часе езды от Москвы. Если попадаю в пробки, то добираюсь на работу часа два, но назад умудряюсь домчать за 23 минуты, засекала.
— Любите быструю езду?
— Очень, да простят меня гаишники Москвы! Нужно что-то решать с жильем, у меня ведь двое детей.
— Как вы, кстати, управляетесь с ними при вашей загруженности?
— Только благодаря мужу.
— Раскройте секрет, где актрисы берут таких мужей?
— Мы познакомились в театре. Он был начальником транспортного цеха.
— Да что вы! Как в анекдоте...
— ...А теперь послушаем начальника транспортного цеха (смеется). По большому счету, мой нынешний муж к театру отношения не имеет. Долгие годы он работал на заводе «ЗИЛ», был начальником ОТК. Когда страна развалилась, завод стал умирать, и кто-то из приятелей позвал его в театр. Мы часто встречались в театральном буфете. Он нередко подсаживался к нам с Юлей Рутберг за столик — поболтать. Не могу сказать, что сразу поняла: это мое! Но он ухаживал за мной очень старомодно, очень изысканно.
— Это как?
— Дарил цветы, преподносил различные сюрпризы. Мог приехать, поставить около входной двери флакон духов, позвонить и уйти. Мы очень несовременная пара. Отношения наши развивались чрезвычайно медленно, лишь по прошествии времени мы позволили себе поцелуи и все остальное...
— И теперь он — ваша надежда и опора?
— Женя — мой муж, мама, брат, любовник, друг, подруга... Он — все для меня в жизни.
— С малышкой тоже муж управляется?
— Женя взял на работе декретный отпуск, нянчит дочку. Мы на время поменялись ролями. Я — кормилица, а муж занимается домом, детьми, собаками. У нас ведь еще две собаки.
— Отдохнуть вместе не получается?
— У меня есть принципиальная позиция — не работать летом. С 15 июля по 25 августа мы всей семьей уезжаем на Волгу. И какое соблазнительное предложение не поступило бы мне в этот период, не приму. Это святое время для меня. Наш отдых приводит в ужас многих моих подруг, которые предпочитают загорать в Египте и Турции. Они совершенно не понимают, как можно жить в палатке — там же комары! А по мне, лучшего отдыха быть не может. Я ведь ко всему прочему заядлый рыбак. Меня увозят на остров, и я ловлю лещей, сазанов...
— И каким был ваш рекордный трофей?
— Шестикилограммовый сазан. Правда, муж помогал вытаскивать эту рыбину, боялся, что не удержу. И леща поймала весом в два с половиной килограмма.
А вот на сомов не хожу. Это мужская рыбалка, туда женщин не берут. Тогда уезжаю на остров, чтобы побыть в одиночестве, по которому очень скучаю, абстрагироваться от всего на свете.
— Что это за места?
— Между Волгоградом и Астраханью есть местечко, которое называется Черный Яр. Это родина Надежды Бабкиной, кстати.
— Извините, а что насчет «жизненного кредо»?
— Это очень сложный вопрос: постоянная борьба, постоянная работа над собой. Даже боюсь говорить о подобных вещах. Не знаю, правильный ли пример приведу. Когда-то у меня было два принципа, которыми я очень гордилась: никогда не общалась с женатыми и никогда не изменяла. Кто- то сверху понаблюдал за мной и сказал: «Давай-ка проверим!». И я влюбилась в женатого мужчину (это было задолго до появления Жени), увела его из семьи, мы жили вместе. Получила за это сполна: заболела очень тяжелой формой вирусного гепатита, ограбили квартиру, разбили машину. Успокаивалась мыслью: знаю, за что. Люди же порой доводят себя до депрессий, не понимая, почему произошла та или иная неприятность. И всегда задают риторический вопрос: «За что?». А я точно знала ответ. Поэтому говорить о кредо или принципах очень страшно. Сразу же приходит «проверка». Я заметила: если мне чего-то очень хочется, всегда удается, но с некоторыми «но»... Обязательно. Хочешь? Получи! Но... Я дико хотела ребенка от человека, который стал моим первым мужем. Любила его до одури. Родился Владик. Мне «сказали»: хочешь? Пожалуйста! Но у тебя не будет мужа, уйдет мама, намаешься с ребенком... Это сейчас передо мной сидит человек почти четырнадцати лет с умными зелеными глазами. Он способен слушать, способен отвечать. А до девяти лет это был неуправляемый ребенок, этакий вождь краснокожих... Поэтому сложно говорить о кредо. Наверное, нужно быть органичным человеком, искренним и честным. Пусть это звучит банально, но все-таки честным. В первую очередь — по отношению к себе.
