Фильм «Украина. 100 дней над пропастью», который снял телеканал «1+1», относится к таким фильмам, которые должен посмотреть. Хочеш, не хочешь, но именно должен.
Как учил в свое время Заратустра, «если долго всматриваться в бездну, бездна начинает смотреть на тебя». Фильм «плюсов» нужно воспринимать через призму этого высказывания.
Что такое пропасть, о которой нам на протяжении 1 часа 48 минут рассказывают действующие персонажи? «Полномасштабная война с Россией»? Потеря части территории? Национальное унижение, которое могло раздавить украинскую нацию? Неконтролированные добровольческие подразделения?
Каждый из героев фильма соглашается, что весной 2014 года Украина стояла над пропастью. Точнее, не Украина, а «мы».
У каждого из героев это «мы» какое-то отдельное, некий персональный ад для каждого из чиновников.
Яценюк считает пропастью, когда на счету в госказначействе сотня тысяч гривен, а государственных долгов — миллиарды. И из самых тяжелых ночных кошмаров — когда нажимаешь кнопку на правительственном селекторе, а на том конце никто не отвечает.
У Александра Турчинова пропасть — «когда начнут громить склады, магазины», апокалиптическое видение колонн российских танков, которые за несколько часов захватят Киев. Чтобы этого не допустить, Турчинов вынужден был врать своим недавним соратникам, патриотам, он скрывал от них, что Россия готова начать широкомасштабное вторжение.
У Арсена Авакова — когда ВСУ или МВД с сотнями тысяч сотрудников не выполняют приказы и отказываются стрелять.
В Андрея Парубия — угроза гражданской войны, когда брат стреляет в брата.
В Мустафы Джемилева — размышления, все ли сделали, что могли, представители крымскотатарского народа, которых не смогло защитить украинское государство.
Впрочем, нас пугают, а нам не страшно — благодаря философии фильма авторства Екатерины Кириченко и идеальной режиссерской работе Татьяны Терещенко, саспенса не возникает.
Психотриллер локальный, можно сказать, индивидуальный — преследует чиновников, которые чувствуют свою ответственность за потерю Крыма, политиков, которые опасаются, что сделали недостаточно, могли сделать еще больше.... Но этих ужасов абсолютно лишены другие персонажи — те, кто не испугался российского вторжения, кто с голыми руками, охотничьими ружьями и игрушечным оружием, а впоследствии с автоматами, в конце концов и, к сожалению, намного позже — пушками и танками, шли исполнять свой гражданский долг — защищать суверенитет и территориальную целостность.
Это добровольцы и волонтеры, а иногда и олигархи — которые шли наперекор государственной машине и тоже не видели никакой пропасти. Они видели светлый путь освобождения, путь к свободе и шли по нему, несмотря на смерти или раны. Только там и когда чиновники вынуждены были опираться на гражданское общество — там и тогда российская агрессия начинала пробуксовывать. Это признают и герои фильма. Только тогда, когда элита вынуждена была положиться (вынужденно, после своего поражения) на общество — общество спасло страну и спасло элиту. Широкое движение добровольцев и волонтеров, которое после потери Крыма смогло отстоять Одессу, Днипро, Харьков, Херсон, Николаев.
Наверное, в этом и есть главный урок весны 2014-го, о котором нам напоминает фильм «Украина. 100 дней над пропастью»: отдельные лидеры могут бояться, но целый народ — нет. Возможно, бездна сама пугается, когда к ней начинают присматриваться одновременно миллионы глаз.
