Без веселой незатейливой передачи «Караоке на Майдане» многие телезрители не представляют воскресного дня. И такая популярность народного музыкального шоу преследует Игоря КОНДРАТЮКА уже пять лет. Его мягкая, интеллигентная манера ведения программы, довольно редкая на украинском телеэкране, привлекает внимание и к другому его проекту — «Интеллект-шоу LG «Эврика!». А под Новый год он утер нос украинским эстрадным продюсерам в проекте «Шанс», выведя звездочек «Караоке» на профессиональную орбиту буквально за несколько дней.
И. Кондратюк считает, что он просто удачно использует свои природные данные и любит публику. А может, секрет непотопляемого шоумена ТК «Интер» в удачном старте в «Что? Где? Когда?»? Так или иначе, стоит присмотреться повнимательнее к одной из самых заметных фигур среди украинских телеведущих.
ХОББИ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЖИЗНЬ
— Нелегко вести развлекательную программу и оставаться интеллигентным человеком?
— Интеллигентным человеком вообще оставаться нелегко.
— Как вы попали на телевидение? Приходилось расталкивать людей локтями, перешагивать через кого-то?
— Я не знаю, что значит «бороться за эфир», мне это незнакомо. А на телевидение попал, когда меня приняли в «Что? Где? Когда?». 14 марта 1985 года, в свой день рождения, я сыграл свою первую игру в команде Александра Зуева и даже принес ей победу. Это был первый выигранный в студии блиц (сложный вопрос из трех частей, на ответ отводилось по 20 секунд).
Когда только начали вручать «Хрустальных сов», я мог получить одну из них. Опрашивая публику, Ворошилов неоднократно слышал мою фамилию. Но он решил, что эта сова за нашу командную игру, и поэтому ее получил Козлов как капитан команды. Хотя ничего не имею против. Команда — это не просто организм, который играет, набор эрудитов. А люди, которые могут, собравшись вшестером, выдать больший КПД, чем каждый по отдельности. «Что? Где? Когда?» — это стиль жизни. Когда я играл, это тоже было частью существования.
— Можно говорить о каком-то влиянии «Что? Где? Когда?» на общую телевизионную культуру?
— Не только в Украине, но и в России не смогли сделать передачу лучше, чем «Что? Где? Когда?». Даже если не будет этой передачи, она может быть примером еще долгие и долгие годы. Может быть, это влияние советских культурных пластов. Или просто форма программы продолжает работать.
— Заметно, что вы к «Что? Где? Когда?» относитесь, как к первой любви.
— Это не только первая любовь. «Что? Где? Когда?» — телевизионная школа и игра одновременно.
С телекомпанией «Игра» (сейчас продюсерский центр «Игра») связано начало моей ТВ-карьеры. На «Любовь с первого взгляда» нужен был человек, который бы заботился о публике, превращал неорганизованную массу в увлеченно аплодирующую аудиторию. Тогда это было ноу-хау — никто до меня публику не «подогревал». Нельзя оставлять зрителей шоу во время технологических перерывов. И прощаясь с ними, тоже нужно улыбаться, дарить подарки, и т.д., чтобы люди понимали, что они побывали на каком-то концерте. Я таким человеком был, и в общем-то справлялся.
— А как вы поняли, что не ученый, а шоумен?
— Все началось еще в «дотелевизионную» эпоху, когда я, учась на физическом факультете университета имени Шевченко, занимался культмассовой работой в комитете комсомола. И причем я занимался ею так плотно, как сейчас занимаюсь телевидением. Я делал то, что мне нравится, а не то, что нужно было, скажем, комитету комсомола красного корпуса. Стал ведущим и редактором университетских вечеров «Что? Где? Когда». И потом в один прекрасный момент, на 1 мая приехали телевизионные знатоки из Москвы. Мы их хорошо приняли, а они, как вежливые люди пригласили к себе на отбор. Поехал только я, видимо, потому, что к тому времени мои коллеги по проведению вечеров закончили университет. Поехал наобум, и меня отобрали — по неизвестным мне причинам.
— В биографии на сайте ТК «Интер» сказано, что вы и не мечтали о телевидении...
— Действительно, мечтал исключительно об астрономии, три года проучился на кафедре астрономии физического факультета, потом занялся оптикой твердого тела. А все остальное — это выдумки журналистов.
Мне нравилось «Что? Где? Когда?», когда я смотрел его дома по телевизору с 1975 года. Сидишь и думаешь, ты можешь этот вопрос «забороть» или не можешь. В этом смысле хотелось, наверно, в «Что? Где? Когда?», потому и поехал в Москву.
КТО ПРИДУМАЛ «КАРАОКЕ»?
— «Караоке» — это наша с Андреем Козловым идея. Родилась она следующим образом. В 1996 году закончилась «Программа передач на завтра», которую я вел здесь на Майдане. Вышло подряд 246 ежедневных программ. Думаю, что если бы была «Книга рекордов украинского телевидения», «Программа передач» бы туда попала. Так вот, когда это закончилось, сидел без дела. Тогда я защитил диссертацию и искал работу, не надеясь на скромную зарплату в науке. И тут телекомпания «Игра» собралась в Москве делать утреннее вещание. Тогда пошла мода на утренние ежедневные программы — легкие, с игровыми элементами, призами в студии и т.д. Мне предложили делать рубрику в этой передаче — «Дома города Москвы».
И когда я приехал, Козлов говорит: «Кстати, «Дома» откладываются, потому что нам принесли радиомикрофон караоке. Фирма готова платить деньги за то, чтобы мы сделали какой-то игровой ход. И мы придумали такую программу, которая сейчас называется «Караоке на Майдане». Мы решили, что вести ее должен я, потому что освоил уличный формат.
— Без снобизма — на улице, так на улице.
— Улица — просто особые декорации. Мои передачи почти на сто процентов импровизационные. А пять лет назад это было даже оригинально, мы были первопроходцами. В студии другие требования, а на улице нужно вести себя более непринужденно. Прохожие попадают в программу неожиданно, импровизируют. Любой может стать телегероем, только надо пораньше прийти.
— За что же публика вас привечает?
— Это вы спросите у публики. Хотя мне действительно интересно выйти, пообщаться с людьми, попеть. Мне хочется делать так, чтобы мои передачи увлекали, становились событием, поднимали настроение. Публику люблю, и мне отвечают взаимностью. Люди видят, что эта передача — народная. Любой может в ней поучаствовать. Тем более, есть за что состязаться. Например, лучших певцов по итогам года мы награждали поездками на итальянский фестиваль в Сан-Ремо. Я уже не говорю про подарки от спонсоров, иногда очень недешевые.
А хорошие рейтинги были уже в первый год, когда средняя доля зрительской аудитории зашкаливала за 50%. Такой рейтинг бывает в прайм-тайм, перед новостями. Это означает, что мы попали в десятку.
— Сейчас у вас три успешных проекта, где все бразды правления — в одних руках. Продюсер не побеждает в вас ведущего?
— Уточню, что в «Эврике!» я — главный редактор и ведущий. А «Караоке...» и «Шанс», действительно — и продюсирую, и веду. Причем я — тот продюсер, который полностью живет проектом, над которым работает. И в «Шансе» тоже появляюсь, поскольку это правильная смычка с «Караоке». Хотя иногда чувствую, что во мне продюсер душит ведущего. Но честно говоря, пока мне ведущий- Кондратюк интереснее, чем продюсер- Кондратюк. Может, со временем будет наоборот. В мои годы легкость потока сознания ведущего дается большими энергетическими затратами, чем в молодости. Андрей Данилко, который гораздо моложе меня, и то жаловался: «Раньше так «перло», а сейчас что-то уже не то. Уже просто все пошло по накатанной и ты знаешь: здесь смеются, здесь не смеются». Мысли стали тяжелее.
ПРЯМОЕ ПОПАДАНИЕ НА ЭСТРАДУ
— В «Караоке на Майдане» многие «уличные» певцы — голосистей раскрученных «звезд». Кто-нибудь из них вышел в профессионалы?
— Раньше я не следил, что с участниками моей программы будет дальше. Считал, что достаточно сделать хорошую программу и представить певца-аматора как можно лучше. Хотя есть масса людей, которые реально занимаются вокалом и могут «выстрелить». Взять победителей годов — Березовский учится в училище Глиэра, Войвуцкий занимается вокалом, у него сильно поломался голос, он стал петь басом (а помните, он у нас на Майдане «перепевал» Пономарева в песне «Святая Анна»?). В 2003-м не стали разыгрывать звание «Чемпион года» в «Караоке на Майдане», потому что акцент сместили на «Шанс». И, на мой взгляд продюсера, на финальном гала-концерте его участники действительно были не хуже украинских звезд.
Что с ними будет дальше, опять-таки я не знаю. Но когда моих дебютантов пригласили на «Песню года», я им заказал лимузин, стилиста, визажиста, их одевает наш спонсор. И по последним данным, с ними собираются подписывать контракт профессиональные продюсеры.
— Новый проект «Шанс» — логичное продолжение «Караоке»?
— Мы думали про эту передачу и год назад, и два, и три, но созрела она только в позапрошлом году. Первое предложение о производстве передачи мы принесли на «Интер» 17 октября 2002 года. И это совпало с желанием канала сделать передачу а lа «Как стать звездой». Вместе с «Интером» решили — зачем платить деньги за то, что уже прошло в России?
Это было бы вторично, если у нас есть возможность создать свое. Похоже, с «Шансом» опять-таки прямое попадание (стучит по дереву). Рейтинг тоже был неплохой. После показа «Шанса» услышал немало лестных отзывов. Про «Караоке» мне давно уже ничего такого не говорят. Мы свою задачу, получается, выполнили.
— А я слышала другие отзывы, что «Шанс», дескать, не обошелся без пошлости. Может ли молодая исполнительница сегодня привлечь внимание без вульгарного макияжа и вызывающей одежды? Неужели трудно найти обаятельных исполнителей?
— Вначале нужно привлечь к себе внимание. Яркий пример этого — Орбакайте. Когда она появилась, сказали: «А, это дочь Пугачевой». Сейчас уже про это все забыли. Ее «раскрутили» до такой степени, что всем стало понятно, что она интересна, и она трудолюбива. А что касается внешности юных певиц в «Шансе», то их так увидели стилисты, визажисты. Они посчитали, что женские коллективы держатся на мужском внимании. Этим и интересны.
— Это ваш ответ «Чемпионату Украины по стриптизу»?
— Извините, но, во-первых, мы девочек не раздели, а одели! (смеется), а во- вторых, сексуальность поп-звезд — немаловажный фактор, и над этим — как это бы двусмысленно не звучало — тоже нужно работать в программе. И, извините, но все действительно происходит за один день. Не всегда угадываем с образами. Будем работать над собой.
— Можно за счет таких проектов реально улучшить уровень украинской эстрады?
— Вряд ли. Уровень эстрады можно улучшить только благодаря продюсированию. А в Украине не найдется и пяти классных продюсеров.
— А вы выращиваете певцов, а не продюсеров.
— Мы даже певцов не выращиваем, мы даем народу шанс. Если человек оденется, имеет голос и может «строить глазки» — он артист.
С «БОТАНИКАМИ» ИГРАТЬ ТЯЖЕЛО
— Тяжело совмещать «Интеллект- шоу LG «Эврика!» с «Караоке»?
— Получилось так. Зная мой опыт «Брейн-ринга», ко мне обратился Влад Ряшин с предложением редактировать «Интеллект-шоу LG «Эврика!». А потом возникла проблема с ведущим, и за это пришлось взяться мне. Теперь, после трех лет в «Эврике», я не представляю, что мог бы только редактировать эту передачу или только вести. Я пропустил эту передачу через себя, через свой домашний компьютер. Хотя вначале мне это очень не нравилось.
Особенность «Эврики» заключается в том, что способные дети получают стипендии. Хотя с точки зрения передачи- прародительницы «Что? Где? Когда?» какие-то высокохудожественные ценности упущены. Вначале я не понимал, как может игра состоять из шести независимых конкурсов. Разве что баллы переходят в следующий тур.
— Какие конкурсы добавила украинская сторона?
— Мы добавили «Мій коник», что-то вроде конкурса художественной самодеятельности. Но понизили немножко этим образовательную планку. Например, взяли студентку из театрального института им. Карпенко-Карого. Она прошла тестирование, показала нормальный уровень интеллекта. Эта девочка была самой интересной в «Конику». А все остальные вопросы ей дались гораздо сложнее. Вопрос: «Играть с ней или нет?». Не хочется работать только с «ботаниками», теми, кого интересует только учеба и накопление знаний. Если бы мы ввели конкурс для эрудитов, пришли бы совершенно другие участники. Но все-таки играем с детьми, у которых эрудиция выше среднего.
— И все-таки уровень знаний юных участников иногда неприятно поражает.
— Современная тенденция такова, что даже в университетах снижается образовательный ценз. Начинает доминировать американский стиль обучения, который делает людей узкими специалистами. Это не то, чему учили нас. Можно сожалеть, но куда денешься? Тем не менее, сильные ребята есть. И наша редакторская задача — сделать так, чтобы в четверке была пара сильных игроков, чтобы зритель не сказал: «Сегодня 300 долларов можно было оставить в оргкомитете». Но прежде всего играем с теми, кто хочет участвовать. Представьте, что часто дети отказываются играть, имея очень высокий уровень.
Считаю, что главное — желание побеждать. Другого не бывает.
«ПОЛЕ ЧУДЕС» БЕССМЕРТНО
— Другие фавориты г-на Рейтинга — шоу прилюдного «раздевания», где первопроходцем был Дмитрий Нагиев («Окна»). Ваше отношение к таким проектам?
— По-моему, такие программы более десяти минут смотреть трудно. Считаю, что это просто актерский полигон. Мне в принципе не нравится то, что снижает планку человека до первобытного уровня.
КВН получше — это то, во что можно играть с простыми людьми. Вообще мой принцип подхода к телевизионной программе прост. Вначале смотрю, кто ведущий, стоит ли за этим человеком наблюдать.
— Может, когда украинское общество станет более благополучным, программный продукт изменится? Кстати, как на Западе с развлекательными передачами?
— У них технический прогресс ушел вперед, есть такие ноу-хау, о которых нам можно только мечтать. И более развито телевизионное производство, политически почти не заангажированное. Но главное — коммерческое начало. В основной массе западные развлекательные программы — более низкого уровня. Например, на Западе давно идет то же «Поле чудес», и оно — бессмертно.
С другой стороны, у россиян есть канал «Культура», на котором нет рекламы. Счастливые люди. Наверняка телевидение может делать интеллигентные проекты, но телевизионный бизнес этого не может позволить. Где же найти филантропов, которые бы покупали большие каналы с целью облагородить нравы? Это противоречит человеческой натуре.
«ПАПА, ЗАЧЕМ ИМ ТВОЯ ПОДПИСЬ?»
— А какие программы вы сами смотрите?
— Украинские новости не смотрю, потому что считаю, что общий уровень информационной ТВ-журналистики гораздо ниже, чем мой личный общеобразовательный уровень. К тому же, я — человек, который по убеждению всегда в оппозиции. За меня нельзя делать выбор, это главное правило, которому меня научили в жизни. Поэтому пользуюсь исключительно Интернетом, одни сайты нравятся больше, другие меньше.
Люблю смотреть футбол, это единственное, что меня расслабляет. И, конечно, смотрю развлекательные передачи коллег, оцениваю, как они сделаны. Но это — уже не отдых.
— Светская жизнь тоже не расслабляет?
— Я человек не из той среды. Может быть, единственный из ведущих, который вообще не использует свой факт присутствия на телевидении для зарабатывания денег на вечеринках, презентациях и фуршетах. Я всем говорю, что у меня это не выходит. В принципе, могло бы выйти, если бы хотел. Может быть, это дало бы больший заработок, чем на телевидении. Но мне это действительно неинтересно.
— Есть ли у успешного ведущего надежный тыл? Стремится ли младшее поколение Кондратюков идти работать на ТВ?
— Я не сторонник афиширования личной жизни. Семья у меня чудесная, жена Саша и двое мальчиков — Сережа, которому будет в феврале 17, и Даня, которому в январе исполнилось шесть лет. Кстати, надежда родить девочку нас с женой еще не покидает. Рад, что в семье меня понимают. Хотя не знаю, как дети относятся к тому, что у них папа — телеведущий. Мне любопытно, что думает, например Даня, когда при нем на улице ко мне подходят брать автограф. А еще моих детей иногда просят одноклассники устроить кого-нибудь спеть в «Караоке». Насколько я осведомлен, пока для Сережи и Дани это главная проблема моей популярности, но они с ней справляются. Всех отправляют прямо на Майдан...
