Во время онлайн-конференции, которую 13 января провела главный редактор газеты «День» Лариса Ившина, я попросил ее назвать лучших по ее мнению журналистов Украины и России, мотивировав свою просьбу необходимостью периодически сверять часы. Лариса Алексеевна оказалась человеком «злопамятным» и буквально на следующий день вернула мне мой вопрос, предложив самому на него ответить. Что справедливо, поскольку для сверки часов необходимо предъявить как минимум два хронометра.
Предъявляю свой. Но прежде, чем начать перечислять фамилии, чуть подробнее остановлюсь на критериях своего личного рейтинга журналистов, а также на главных, на мой взгляд, проблемах российской и украинской журналистики.
Итак, что делает пишущего или говорящего человека хорошим журналистом. Полагаю, что хороший журналист напоминает композитный материал, состоящий из четырех слоев. Отсутствие любого слоя выводит человека за пределы профессии.
Эти четыре слоя называются: Профессионализм, Ремесло, Талант и журналистские Ценности. Им соответствуют четыре ипостаси журналистики: журналистика как профессия, как ремесло, как искусство и как общественное служение.
Первый слой — базовый — это профессионализм. Суть профессионализма журналиста отличается от профессионализма в любой иной сфере тем, что хороший журналист должен быть профессионалом не в журналистике, а в другой сфере, в той, которую он берется освещать. Экономический обозреватель — профессионал в экономике, спортивный журналист — в спорте и т.д. Именно поэтому многие хорошие журналисты получаются из людей, которые не обязательно имеют высшее журналистское образование, зато имеют глубокие знания в той области, в которой специализируются в качестве обозревателя.
Второй слой — ремесло. Сама по себе журналистика — это, конечно, ремесло, то есть набор навыков и умений. Как правильно связать лид с концовкой, как выстроить интервью, наладить контакт с источником информации, умение работать с лентами новостей — сотни других, ремесленных по сути навыков и умений, без которых нет журналиста.
Третий слой — талант. Литературный, если речь о пишущей братии, актерский и режиссерский, необходимый для телевизионных и радиожурналистов. Без этой искры хорошего журналиста не бывает.
И наконец, четвертый слой — ценности журналистики, соблюдение им канонов журналистской этики. Можно привести людей, прекрасно пишущих и ярко говорящих, энциклопедически образованных, досконально знающих все тонкости нашего ремесла, но использующих все эти преимущества для того чтобы запудрить аудитории головы, либо просто работающих на хозяина. Примеров такого рода немало и в российской и в украинской журналистике.
Теперь — о проблемах. Они у украинской и российской журналистики во многом разные, поскольку наши страны отличаются друг от друга с каждым годом все сильнее. Главная проблема российской журналистики в том, что она полностью вытеснена из СМИ. Это — журналистика бомж. Перекати-поле. Путин работал над этим все 17 лет своего пребывания у власти. И преуспел. В российских СМИ не осталось журналистики. Разве что в каких-то отдельных нишах, в спортивной или научно-популярной журналистике. Я не могу назвать ни одного штатного сотрудника российских СМИ, которого можно было бы считать хорошим журналистом, применив к нему все четыре вышеперечисленных критерия. Путинский режим держит на поводке все без исключения СМИ, и то, что поводок этот бывает разной длины, дела не меняет. Поэтому весь мой список лучших российских журналистов состоит исключительно из тех, кто пишет внештатно или вообще практикует так называемую журналистику без посредников, создает собственные СМИ, состоящие из одного человека, по аналогии с «однолошадными газетами» Америки XIX века.
Журналист номер один в России последних лет был и остается Владимир Надеин. Тот случай, когда смотришь на коллегу, исключительно задрав голову и придерживая шапку, чтобы не упала. Его уход в минувшем году создал дыру в нашей профессии, которую не способен заполнить никто.
Из живых есть несколько человек первого ряда. Аркадий Бабченко, Виктор Шендерович, Лилия Шевцова. Одна из последних статей Андрея Пионтковского под названием «Не может нам быть ни сочувствия, ни прощения» — это текст уровня «Я обвиняю» Эмиля Золя. Благодаря этим людям можно сказать, что журналистика в России есть, но она носит сугубо катакомбный характер.
Проблема украинской журналистики принципиально иная. Украина — воюющая страна, чего в России многие не понимают. В стране, которая вот уже скоро три года, как хоронит своих военных и мирных граждан, в стране, которая вот уже скоро три года, как отбивается от агрессии врага, значительно превосходящего по своей военной и экономической мощи, не может быть полноценной свободы слова, как она есть, например в большинстве стран ЕС, в США, Канаде или Австралии. Война и свобода слова трудно совмещаются. Война порождает феномен фронтовой журналистики, которая делит мир на своих и чужих, делает его черно-белым. Самый яркий представитель украинской фронтовой журналистики — Виталий Портников — полагаю, является номером один в этом жанре. Это перо можно приравнять не то что к штыку, а к целой дивизии.
Поскольку, задавая вопрос Ларисе Ившиной, я просил ее не включать в свой рейтинг журналистов газеты «День», поэтому и сам воздержусь от того, чтобы называть сотрудников и постоянных авторов издания, с которым сотрудничаю уже почти три года. Хотя там есть свои звезды, сумевшие избежать ниши фронтовой журналистики и при этом остаться патриотами своей страны. И спасибо «Дню» за эту сверку часов. Профессия у нас все-таки одна, хотя страны расходятся все дальше.
