Написать эту статью автора подтолкнула одна вдохновенная речь отечественной акулы телевидения. На довольно серьезном собрании акула утверждала, что «на украинском телевидении большая проблема с талантами, поскольку способных людей просто негде взять». С первой частью выступления вполне можно согласится, но вторая представляется спорной. В Украине не так много рабочих мест на телевидении, чтобы один из самых многочисленных европейских народов не мог рекрутировать туда достаточно талантов. Правда, если толковать фразу несколько иначе, а именно: если ты пришел на ТВ со своим талантом, то у тебя обязательно появятся проблемы, тогда, конечно, можно найти и ключ к объяснению.
Талант проявляется в наивысшей точке кипения. А эта точка бывает либо когда человеку очень хорошо, либо когда очень плохо. С созданием первого в Украине традиционно не сложилось, а вот с созданием второго просто идеальные условия. Если мы возьмем биографии талантливых людей прошлого, то возле большинства из них найдется немалое количество самодуров, заставляющих их страдать. Наша земля на самодуров не оскудела, а потому нет-нет да и порадует нас талантом. Можно сказать, что самодуры — это национальное богатство Украины, поскольку через их тесные ряды могут пройти только настоящие таланты.
Правда, ставить памятники самодурам наравне с их жертвами все же не стоит. Во-первых, из экономии ценных стройматериалов, а во- вторых, самодуры неплохо награждают себя сами при жизни. Кстати, наказание невиновных и награждение непричастных — любимое занятие самодуров.
Таланту от их действий, может, и больно, а потому выживет только Паганини, играющий на одной струне, либо Левша, подковывающий блоху без «мелкоскопа». Этот «мелкоскоп» самодур либо украл, либо поломал, либо отдал другому самодуру для забивания гвоздей. Поэтому отечественные таланты восхищают своей виртуозностью и нетребовательностью. И если нация еще живет духовной жизнью, то только благодаря нечеловеческим страданиям ее талантов, щедрую лепту в которые вносят отечественные самодуры.
И все бы хорошо, да, если вспомнить Левшу, принято тиранить таланты до смерти, а потом объявлять их гениями. Это очень удобно для живописи и литературы, науки и архитектуры, кино и политики. Но это очень неудобно для телевидения. Если, к примеру, мертвый литератор — просто кладезь для обогащения, то мертвый телевизионщик — уже не товар. Литератор не встанет из гроба и не скажет: «Имейте, господа, совесть! Раньше вы делали бизнес на том, чтобы меня «не пущать», а теперь издаете меня большими тиражами и снова небескорыстно». Так что его можно издавать не стесняясь. А что с мертвого телевизионщика взять? Он ведь популярен, пока в эфире. А если он без эфира, то не важно, живой он или мертвый. Новые поколения будут жить с Иваном Франко и Булгаковым, но без Листьева и Ворошилова.
На беду талантам, обществу совершенно все равно, какое телевидение оно смотрит — плохое или хорошее. Это для государства и национальной культуры не все равно. А обществу и плохое телевидение приносит пользу, поскольку показывает ничтожество власти и элиты. В эпоху Сталина образ вождя тем и был силен, что вождь показывался, подобно видению, немногим, а увидеть его можно было лишь в Москве и по большим праздникам. То есть существовал реальный голод на образ вождя. Поэтому ничего удивительного нет в том, что на похоронах Сталина началась трагическая давка. Людьми двигала не любовь к вождю, а жажда зрелищ. Зато в начале 80-х похороны вождей благодаря ТВ превратились в скучный конвейер, что, несомненно, способствовало демократическим процессам.
Когда Леонид Ильич начал приходить в каждый дом не, как Сталин, в виде портрета, с которого он смотрел этаким богом, а в виде трясущегося старика, бездарно одетого, причесанного и отснятого, то вера в вождя подорвалась. Чем чаще Брежнев появлялся на экране, тем большее отвращение вызывал.
Современные ему самодуры этого не замечали. Им лично образ нравился, а до народа дела не было. Кстати, о том, что, несмотря на прошествие времени и резкое развитие телевидения, самодурство не перевелось, красноречиво говорит тот факт, что и на украинских выборах-2002 наблюдается голод на качественные образы. Поэтому смело можно утверждать, что почти возле каждого политика находится изрядное количество самодуров, способных его убедить, что он и так сказочно привлекателен для народа. В ход идет все — рейтинги, слезливые признания политической подсадки из представителей народа, всевозможные прожекты, связанные с мечтами о президентской короне. Однако факт остается фактом. Образы многих политиков незакончены, не имеют четких очертаний и никакого интереса для народа не представляют.
Тут бы политикам тряхнуть мошной и забрать к себе людей талантливых. Но не тут-то было! На звон монет сбежится столько самодуров, что через их плотные ряды невозможно будет пролететь даже комару. Поскольку талантливых людей интересует в первую очередь работа, а самодуров — вознаграждение, то талантливого человека могут и нанять, но обязательно поставят над ним самодура, который будет решать финансовые вопросы. Как мы уже говорили выше, такая схема для телевидения просто неприемлема. Телевидение — это ведь коллективное творчество, и один самодур (особенно во главе) может свести на нет старания десятков талантливых людей.
Автор хорошо знаком с телевизионной кухней. Справедливости ради следует сказать, что самодурства там не больше, чем во всех остальных видах деятельности. Но в том-то и беда, что это самодурство видно всем. В этом телевизионщики похожи на политиков. Объективно средний политик намного умнее среднего гражданина, но с помощью ТВ каждый его просчет тиражируется в миллион раз. Конечно, и достоинства тоже тиражируются, но тут уж точно надо знать, когда и как себя подавать.
Тем не менее, не только для высшей, но и для очень средней среды телевидения эфир — это наркотик, от которого нельзя отказаться. Самодур значительно более остро переживает лишения эфира. Хотя вся роль самодура сводится к имени нарицательному, то есть когда один тележурналист говорит другому: «Ну, ты прямо, как …анов!», самодур, один раз попробовав эфир, вылезти из него не может. Более того, в его сознании, что бы ни происходило в мире, кто бы ни пришел в студию, — это только декорации для его персоны. А ведь принцип телевидения — это многоликость, а не монотонность. Для самодура ТВ — это инструмент подавления, а не развития. Подавить талант проще, чем создать условия для его развития. Да и зачем таланту идти туда, где не только мучения (этого в избытке везде), но и нет реализации.
Телевидение не терпит не только топорной техники, но и топорных людей. Нельзя сказать, что украинское ТВ не имеет тонких людей. Имеет, конечно (список из этических соображений не прилагается). Но если таланты не идут туда косяком, значит, их масса не критическая. Талант — это состояние души, а в бездушном обществе всегда будут проблемы с талантами.
