Этот фельетон — перевернутая, преувеличенная и дорисованная картина событий, которые недавно имели место в моей жизни. Я очень люблю свою семью и ни в каком случае не хотела обидеть никого из них. Это скорее дань миру Остапа Вышни в современной манере.
«Волосы нужно завязывать в хвостик», — скажет мне однажды моя 79-летняя бабушка. Это будет первым советом из экспресс-серии «Как выжить в Киеве». Такие авторские указания начали поступать в мою неопытную голову сразу после того, как я нашла свое имя в списке участников нынешней Летней школы журналистики газеты «День». С этого момента началось то, что деликатно можно назвать как «широко известный апокалипсис в узком кругу», вернее — в пятидесяти четырех квадратных метрах (именно столько имеет наша квартира). Поэтому в последнюю неделю до отъезда была объявлена всеобщая мобилизация жителей нашей квартиры. Мама возглавляла витаминно-пищевую базу и стратегический пункт сбора всего гардероба. У самого Дэвида Копперфильда глаза на лоб, наверное, полезли бы, если бы он увидел, как легко и с женской сноровкой мама вместила в небольшой чемодан вдвое большую, чем допускала цифра, массу, украсив композицию тремя вешалками, мол, общежитие, потому шкаф, может быть, и есть, а вешалки могут и пожалеть. А что касается витаминов, то в течение времени «семь дней до Киева» на нашей кухне успела покрасоваться вся латинская витаминная азбука. Папа принялся защищать тылы, обеспечивая техническое оснащение и, точно для протокола, проверял, справляются ли остальные со службой.
Ядром нашей системы, спору нет, была бабушка Мария. Она была рупором и сканером, от ее глаз нельзя было ничего скрыть. Очевидно, ежегодный просмотр фильма «Семнадцать мгновений весны» дал свои плоды: у меня дома завелся Штирлиц. Но главным козырем в руках бабушки стали невинные советы и наводящие вопросы, временами они напоминали мне поток сознания. Зигмунд Фрейд заплакал бы от счастья, ведь большего поля для психоаналитических экспериментов, чем ее наставления, нечего было и искать. Так, следующим после совета насчет волос стал вопрос, умею ли я пользоваться лифтом. А затем последовала коротенькая зарисовка о том, как не стать жертвой цыганок и как переходить дорогу. Помните, в украинской культуре были профессиональные плакальщицы — женщины, которые за определенную плату голосили тоскливые песни? Кажется, моя бабушка — гурман этого дела. Рекордно проплаканной в ее репертуаре была печальная дума «Как она донесет эту сумку?» Ну очень грустная песня, поверьте!
Я же в этой локальной эпопее играла роль пятого колеса и козлика отпущения. Кульминацией был последний вечер перед отъездом, когда, зайдя в комнату, я увидела, как мама с бабушкой переупаковывали мною сложенный чемодан на свой манер, объяснив, что сумка упала и поэтому пришлось повторить процесс еще раз. Все бы ничего, но этот документальный фильм я переживаю каждое лето, когда собственноручно, вернее, собственноножно осваиваю карту Украины.
Ну, хорошо, подумала я, в одно ухо послушала, а из другого вылетело, правда, потом я поняла — зря. В Киеве нас символически встретила июньская жара, распущенные волосы укрыли разгоряченную спину, девушки и женщины знают, какая это трагедия в знойный день. Из-за навешенных на плечо сумок моя суточная доза выпавших волос стала трехсуточной, и мое ДНК разлеталось по всему Киеву. Вешалок в общежитии таки не нашлось, а секрет езды на лифте в редакции «Дня» знают лишь избранные. Вывод: семью нужно слушаться, ведь ее не выбирают.
