«Если в насильника «влюбляется» жертва — это болезнь, и мы не имеем права ее за это осуждать. Но когда из насильника делают героя врачи и санитары — это уже как минимум моральное преступление». Эта цитата принадлежит одному из организаторов акции «Украина без Кучмы», осужденному по делу 9 марта» до четырех лет лишения свободы Николаю ЛЯХОВИЧУ. И напечатали мы ее в «Дне» пять лет тому назад. Тогда наша коллега Анна СВЕНТАХ готовила обзорный материал по теме, как украинские медиа отреагировали на 75-й День рождения второго президента Украины Леонида Кучмы.
«У отечественных телеканалов слишком короткая память. Еще зимой этого года они (кроме ICTV и СТБ) транслировали заявление Алексея Пукача о причастности Леонида Кучмы и Владимира Литвина к убийству Георгия Гонгадзе, а уже сегодня подают ностальгию по «старым добрым временам» Кучмы», — написала тогда Анна.
Ляхович назвал это моральной деградацией журналистов, которые забыли о десятках своих коллег, которые потеряли жизнь в период кучмизма, чтобы сегодня «чувствовать себя защищенными». А журналист, телеведущий и документалист Юрий МАКАРОВ — «низким уровнем СМИ как в смысле технологий, так и в мировоззренческом смысле».
В этом году второму президенту Украины Леониду КУЧМЕ исполнилось 80 лет. Известный колумнист Виталий ПОРТНИКОВ написал колонку с провокативным заголовком «Кучма — это мы», в которой описывает «кучмизм» как синдром, симптомы которого сегодня имеют все, по его мнению, представители украинского общества.
«Путинизм — власть людей, которые живут в собственном мире. Кучмизм — это режим приспособленцев и циников, вот почему он как нельзя лучше отвечал и запросам украинской элиты, и запросам украинского общества в целом, — пишет автор. — ...Трагедия многих представителей украинского политикума и многих наших граждан сегодня в том, что из-за крымской дурости Путина и войны на Донбассе у них пока еще нет возможности опять «приспособиться» к Кремлю — по меньшей мере, в открытую».
И Виталий прав. За одним лишь исключением, если бы этот текст вышел в «Дне», то он бы имел другой заголовок — «Кучма — это вы».
Редактор отдела политики газеты «День» Иван Капсамун — автор сотен остросюжетных и резонансных материалов об украинской политике, составитель книги «Котел, або Справа без терміну давності» — известен читателям «Дня» (и не только) как журналист, который не единственный ли в Украине принципиально и последовательно доносит информацию о ходе дела «Гонгадзе-Подольского».
1 августа исполнилось ровно 10 лет, как Иван официально стал сотрудником редакции «Дня». Как это было, не жалеет ли он о своем выборе и как впервые ему в руки попала газета «День» — Иван согласился рассказать в интервью.
— 10 лет в профессии — это уже солидный отрезок для саморефлексий. Считаешь ли ты себя успешным?
— Смотря чем измерять категорию успешности.
В нашей стране критерии успеха в журналистике несколько размыты и ошибочны. В частности, для многих студентов из журналистских факультетов и работающих журналистов примером успешных карьер являются такие люди как Мустафа Найем или Сергей Лещенко. Вокруг них целая тусовка. Для определенной категории они являются крутыми, популярными и успешными. Но не для меня. Почему? Один из критериев — известное «дело Гонгадзе-Подольского». Они как никто должны были бы быть заинтересованы, чтобы заказчики в этом деле были наказаны, потому что сами очень долго работали в «Украинской правде», которую основал Георгий Гонгадзе. Да, сначала они освещали это дело, однако со временем прекратили, а когда стали депутатами, то и вообще забыли. Более того, они раньше и сегодня являются постоянными гостями и участниками мероприятий Кучмы-Пинчука (Ялтинская европейская стратегия, Украинский завтрак в Давосе), то есть, того же Кучмы, которого пострадавший Подольский — и не только — считают виновным в этих преступлениях.
Когда же мы говорим о той журналистике, которую мы исповедуем в газете «День», то в этой системе координат я, по-видимому, могу назвать себя успешным. Газета идет сложным путем. Есть непонимание. Есть сопротивление. Есть игнорирование в журналистском цехе. Но нас это никогда не останавливало. То, что мы — я в частности — не сошли с этого пути и продолжаем работать на успех страны — это и есть успех, потому что это пример того, что в нашей стране еще можно идти правильным путем, быть принципиальным в профессии, освещать резонансные темы (не случайно я вспоминал «дело Гонгадзе-Подольского», потому что сам пишу о нем с 2009 года) и не соблазняться. Это другая журналистика — содержательная.
Плюс, если еще посмотреть на эти 10 лет в масштабе 27 лет с даты возобновления независимости Украины, то это больше чем треть пути.
— Что является твоим камертоном в профессии? На что или на кого ты ориентируешься, выбирая темы, героев, вопросы, которые затрагиваешь в своих текстах? Ведь мы хорошо помним высказывание главного редактора «Дня» Ларисы Ившиной: «Журналистика ответственна за искажение системы координат» (из разговора корреспондента «Телекритики» с главным редактором газеты «День» Ларисой Ившиной 28 апреля 2005 года). Думаю, он актуален для той журналистики, в которой ты работаешь эти 10 лет, — политической журналистике. Как ни сделать антигероя героем? И наоборот.
— Я бы даже сказал, что и журналистика, и политика ответственны за искажение системы координат страны, потому что они все эти годы растлевали и творили друг друга. Беспринципные политики покупали журналистов, а беспринципные журналисты — под давлением разных «искушений» — не имели позиции и выпадали из стандартов «профессии». Поэтому это взаимная ответственность за страну.
Что же касается того, как я выбираю героев или темы, то это должно быть интересно, информативно, содержательно. В нашей стране есть много принципиальных и достойных людей, если хотеть их видеть. Приведу пример того, с кем я непосредственно работал и общаюсь в контексте «дела «Гонгадзе-Подольского» — это представитель пострадавшего Подольского в суде — Александр Ельяшкевич. В 1994 году он впервые избирался народным депутатом, в 1998-ом — во второй раз. Все это время он был непреклонен в своей позиции, активно боролся с тогдашним режимом Кучмы, за что и поплатился — в 2000-ом году на него было совершенно покушение. А в 2002-ом он вообще был вынужден покинуть страну, получив политическое убежище в США со следующей формулировкой: «из-за угрозы жизни, что идет от действующего режима в Украине», то есть режима Кучмы. Человеку фактически сломали политическую карьеру — я это слышал от многих политиков, которые называли его в 1990-х одним из самых перспективных политиков. Но даже находясь в США Ельяшкевич, продолжает борьбу за правду по делу «Гонгадзе-Подольского». Он не сломался и не продался.
Но для этого журналисту нужно потрудиться, чтобы хорошо знать новейшую историю Украины. Тогда твои темы и герои будут правильными, а тексты иметь причинно-следственную связь.
— Тем не менее, я не часто вижу господина Александра в студиях украинских телеканалов, или героем интервью печатных и веб-изданий.
— Это правда. Даже в тех нечастых случаях, когда журналисты берутся за освещение темы «Гонгадзе-Подольского», в студию приглашают кого угодно, но не тех, кому действительно есть что сказать стране. И это проблема украинской журналистики.
— Тебе часто приходится играть «соло», когда ты пишешь о качестве темы или тенденции в украинской политике. Вспоминаю твой текст «Синдром Дюранти», который вызывал просто шквал возмущений и обвинений коллег по цеху. После личного опыта подобных «сольных» партий я точно скажу, что это «горький» хлеб. Скажи, пожалуйста, давление тусовки для тебя что-то значит? Как ты вообще относишься к тусовкам в профессии?
— Были разные примеры, в частности, когда тусовка, где много тех, кто считает себя гуру журналистики, пытались свысока критиковать и поучать. Тот же Вахтанг Кипиани, который публично написал в ФБ, что он удаляет двух журналистов «Дня» (меня и Валентина Торбу) из друзей, потому что они, оказывается, «распространяют ложь шизофреника». Так редактор «Исторической правды» назвал «живого Гонгадзе» — пострадавшего Подольского, которого за три месяца до убийства Гонгадзе по аналогичному сценарию вывозили из Киева и били, но ему повезло больше — оставили живым. То есть человека, который годами борется за справедливость в этом позорном деле, когда многие продались и забыли о нем, в том числе журналисты.
МАЙ 2018 ГОДА. ПОСЛЕ ПРЕЗЕНТАЦИИ ДОКУМЕНТАЛЬНОГО ФИЛЬМА «ЛУГАНСК. ОККУПАЦИЯ», АВТОРОМ КОТОРОГО ЯВЛЯЕТСЯ ЖУРНАЛИСТ «ДНЯ» ВАЛЕНТИН ТОРБА. СОСТАВИТЕЛЬ КНИГИ «КОТЕЛ, АБО СПРАВА БЕЗ ТЕРМІНУ ДАВНОСТІ» ИВАН КАПСАМУН ПОДПИСЫВАЕТ ЛИЦЕИСТАМ КВЛ ИМЕНИ ИВАНА БОГУНА СБОРНИК ИЗ БИБЛИОТЕКИ ГАЗЕТЫ «ДЕНЬ» / ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «ДЕНЬ»
Да, Кипиани делает немало для восстановления исторической правды, и казалось бы, что люди, которые разбираются в древней истории, должны бы разбираться и в новейшей. Хотя я не думаю, что он не знает правду в деле Гонгадзе — Подольского»... Но разве могут быть у меня в данном случае какие-то угрызения совести, тем более если я годами уже этим занимаюсь, ведь кто-то — узнаваемый или нет — пишет позорные вещи о Подольском. Пусть эти журналисты имеют, условно говоря, хоть трижды известное имя и заслуги. На меня это не влияет.
Внутренняя уверенность — главный секрет стойкости. Если ты уверен, что ты на светлой стороне, если за тобой правда, если ты не продался, если ты последователен и принципиален, то шквал критики тебе не страшен.
— А как на это реагируют родные и друзья? Потому что я как-то услышала от своего отца: «И что с того, что ты так принципиально пишешь? Где результат? Только душу людям бередите». Конечно, это было сказано не в самый светлый период жизни. И больше от переживания за меня и мою безопасность. И все же. Как к твоему жизненному выбору относятся родные?
— Иногда даже до конца не понимая, что такое политология, на которую я поступил в Одесском университете, или многих тем, о которых я пишу в «Дне», мои родители всегда меня поддерживали и поддерживают. Это не значит, что они не имеют своего мнения — они умны и мудры, иногда мы дискутируем на политические темы, просто родители хотят, чтобы их дети имели лучшие достижения. Плюс действительно имеет место то, что они также волнуются за мою безопасность.
Если говорить о друзьях или знакомых, то они относятся с уважением к моему выбору, даже если кое-кто не соглашается с тем, что я пишу.
НОЯБРЬ 2006 ГОДА. ПРОГУЛКА ПО ОДЕССЕ ПОСЛЕ БОЙКИХ ДИСКУССИЙ НА ЗАСЕДАНИИ ОСТРОЖСКОГО КЛУБА В ОНУ ИМЕНИ И.И. МЕЧНИКОВА — ПОД ПАТРОНАТОМ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА «ДНЯ» ЛАРИСЫ ИВШИНОЙ / ФОТО БОРИСА КОРПУСЕНКО
— А как ты познакомился с газетой «День»? И когда?
— Когда учился в средних классах школы. Это были 1990-ые. Моя семья «День» не выписывала, но на нашей улице жил сосед — Георгий Дмитриевич. Он считался одним из самых умных (имел несколько высших образований), ведь всегда был в курсе всех событий, любил говорить о политике и анализировать ситуацию в стране. Так вот он, выписывал не единственный ли в селе эту газету, потому что, по его словам, она была самой лучшей. Жена Георгия Дмитриевича дружила с моей мамой. Соответственно, она иногда приносила газеты и нам. Тогда и состоялось мое первое знакомство с «Днем». Я пытался читать те огромные статьи (тогда газета имела вдвое больший формат), что-то понимать и даже анализировать.
— Почему ты выбрал политологию как факультет для поступления в университет? У тебя в семье было принято следить за политикой?
— Не скажу, что мама или отец были «вовлечены» в политику, но в целом они следили за событиями. Первые же мои особенные впечатления по этой тематике — от деда с маминой стороны. Они с бабушкой жили в другом селе — болгарском. А мы, где я родился и вырос, в гагаузском (мать у меня — болгарка, а отец — гагауз). Мы ездили к ним в гости и часто оставались там на лето. К сожалению, деда уже нет в живых. Но я его хорошо помню. Он был мастером на все руки, тяжело работал по хозяйству. Но когда приходило время новостей, он все бросал и бежал смотреть — что там делается «на верху», ну а смотреть итоговые вечерние новости — для него было традицией. Причем, он не просто смотрел — комментировал, анализировал, возмущался, иногда ругался. Например, одна из наиболее ярких тем, которую я запомнил с тех времен, это российско-чеченская война. Когда к деду приходили односельчане, он пытался обсуждать с ними политические вопросы. А я слушал, что-то «шифровал» там себе, иногда задавал вопросы. Мне это нравилось. Потом когда возвращался к себе домой в село, то уже и сам пытался смотреть новости, политические передачи.
Что еще способствовало — то это моя любовь к истории. В 10 классе, когда учительница по истории Мария Федоровна заметила мои способности, то решила отправить меня на районную олимпиаду по истории. Я поехал. И сразу же занял первое место. Так же и в 11 классе. В конечном итоге это повлияло на мой выбор специальности в университете. Я решил, что это должно быть связано с историей и политикой, а это — политология. Так я поступил в ОНУ им. И.И. Мечникова. Родители, кстати, в этом плане никогда мне не указывали, что я должен выбирать, мы фактически советовались друг с другом. Они уважали и поддерживали мой выбор.
— И уже в университете ты познакомился с Ларисой Ившиной. Как это было?
— Это было на третьем курсе (2006 год). Тогда в центральную библиотеку города с презентацией книжных новинок «Дня» приехала Лариса Ившина. Наш университетский преподаватель Василий Васильевич предложил нам с пользой «прогулять» лекцию и пойти на это мероприятие. Часть студентов действительно прогуляли лекцию, потому что пошла по своим делам, а другая часть пошла на встречу с Ларисой Ившиной. Среди них был и я. И вот во время этой встречи я осмелился (просто очень переживал, потому что не имел подобного опыта) задать Ларисе Алексеевне вопрос о национальной идее. На что она ответила, что молодежь из разных регионов Украины в первую очередь должна познавать друг друга, и пригласила меня и моих однокурсников пообщаться на эту тему в Острожской академии.
ИЮЛЬ 2018 ГОДА. ВСТРЕЧА С УЧАСТНИКАМИ ЛЕТНЕЙ ШКОЛЫ ЖУРНАЛИСТИКИ «ДНЯ». В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ — ЭТО УЖЕ ТРАДИЦИЯ / ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «ДЕНЬ»
Через три месяца мы поехали в Западную Украину. Для нас, представителей юга, это стало настоящим открытием, потому что до сих пор мы жили мифами друг о друге. Там мы познакомились со студентами из разных регионов. Была очень теплая встреча. Во время дружественного общения по предложению Ларисы Ившиной возникла идея создать Острожский клуб свободного интеллектуального общения молодежи. Цель этого клуба была — внутренне украинская интеграция. Дальше на протяжении нескольких лет студенты со всей Украины приобщались к нам, мы объездили всю страну, общаясь на актуальные и важные темы нашей истории, культуры, политики. Все это происходило под патронатом газеты «День». И вот по результату этого двухлетнего сотрудничества на расстоянии, по окончании университета в Одессе (2008 год), Лариса Алексеевна пригласила меня попробовать себя в газете. С этого времени я в «Дне».
— Помнишь свой первый день в редакции?
— Это было 29 июля 2008 года, когда я приехал в Киев, и в тот же день пришел в редакцию, которая тогда еще находилась на Оболони. Встретился и общался с главным редактором, более того, в тот же день я получил задание взять интервью не у кого-нибудь, а у... первого президента Украины Леонида Кравчука. Мне дали диктофон, потому что своего я не имел, причем кассетный, и объяснили, что нужно делать: ставишь вопрос в нижнюю часть трубки, а когда на том конце начинают отвечать, подставляешь диктофон к верхней части трубки. Я так и сделал. Конечно, было определенное волнение, но это нормально. До этого у меня не было журналистского опыта, тем более интервьюирования. Но я справился с заданием. Интервью вышло в газете.
— Это был твой первый журналистский материал?
— Можно и так сказать. Первый материал в серьезной журналистике. Потому что до того — в университете — я писал больше впечатления от поездок в Острожский клуб.
Кстати, еще один знаковый момент моих начинаний в журналистике — это опыт первого «живого» интервью. Буквально через месяц после начала работы меня отправили в командировку в Одессу, откуда я только что приехал, чтобы взять интервью у тогдашнего мэра города Эдуардом Гурвицем. Газета ко Дню города готовила специальный номер, посвященный Одессе. Несмотря на то, что я до этого учился в этом городе, мэра я никогда не видел и не бывал в городском совете. Поэтому для меня это было волнующее и по-особенному интересное событие. В конечном итоге, все прошло успешно. В газете вышло развернутое интервью.
— Тогда, 29 июля 2008 года, ты впервые приехал в Киев?
— Нет. Во второй раз. Впервые я побывал в столице, будучи еще школьником. То была экскурсионная поездка, которая состоялась благодаря... предвыборной кампании 2002 года кандидата в депутаты Верховной Рады Ивана Плачкова. Он баллотировался в нашем мажоритарном округе на юге Одесчины, откуда сам родом, и решил собрать лучших учеников нескольких школ Болградского района, чтобы повезти их в Киев на экскурсию. Тогда я впервые увидел столицу. Помню, что мы побывали в Киево-Печерской лавре, Владимирском соборе, в правительственном квартале и даже... «МакДональдсе». На то время для нас это было что-то невероятное, тем более для подростков из села, которые мало что видели в своей жизни.
Конечно, тогда это было еще детское восприятие Киева. По-взрослому я оценил столицу, когда переехал сюда в 2008-ом. Когда ехал в Киев, после пяти лет жизни в Одессе, у меня были ожидания, что это должно быть что-то очень особенное и крутое. Но когда я сюда попал, то почувствовал Киев по-другому. Здесь больше какой-то духовной атмосферы. Как по мне, Одесса динамическая, «горячая», а Киев — размеренный, самоуглубленный. Столица мне пришлась по духу. Я люблю Киев по-своему, а Одессу по-своему.
— Когда люди узнают, что я редактор экономического отдела в газете, сразу спрашивают «каким будет курс доллара» или «в каком банке хранить деньги». А у тебя просят каких-то «политических» советов, например, «за кого нужно голосовать»? И что ты отвечаешь?
— Да, конечно. Особенно когда приезжаю к себе на малую родину. Вот, например, буквально недавно был на встрече одноклассников в селе. Не все, конечно, но расспрашивали, в том числе учителя: «Как там в Киеве?», «Когда уже станет лучше?», «Кто выиграет выборы?» и так далее. Люди действительно переживают, потому что ситуация в стране сложная, причем это уже тянется не один год.
Я всегда пытаюсь, где бы я ни был, не давать категорических ответов. Мои советы сводятся к тому, чтобы побуждать человека думать, чтобы он сам анализировал, и находил ответы. Я не даю готовые рецепты — больше информации для размышлений. Также пытаюсь развенчивать мифы в головах. А еще важно — помочь человеку заглянуть за горизонт — искать альтернативу.
— За десять лет из того, кого учат, ты стал тем, кто учит. Под твоим руководством уже другие начинали свой путь в политической журналистике. Можешь рассказать как это — «учить»?
— Во-первых, «День» сам по себе — это не просто медиа, это своеобразный «университет». Причем не только для студентов из Летней школы журналистики «Дня», но и для коллектива тоже. Для меня газета точно стала «университетом жизни».
Что же касается студентов, стажеров или тех, кто пришел работать в «День», то я всегда пытаюсь быть справедливым и в меру строгим. Я уважаю, когда есть порядок. Люблю, когда люди ответственны за то, что они делают. А относительно содержательного наполнения, пытаюсь донести следующие вещи.
В нынешних условиях Украины журналистика не может пользоваться только примерами западных стандартов профессии, стандартами стран, где устоявшиеся демократии и правила жизни. Нужно понять, что там журналисты работают в других условиях. У нас же до сих пор — это было и в 1990-х, и в 2000-х, — идет становление государства. Тем более, сейчас все еще больше усложнилось, потому что отобрали часть территории. Журналист в Украине не имеет права быть статистом. Это должен быть человек с позицией гражданина своей страны, со знаниями истории своей страны. Конечно, со мной сейчас могут не согласиться коллеги, которые убеждены, что задача журналиста — донести информацию и даты возможность выразить свои позиции разным сторонам. Это все правильно — выполнять профессионально свою работу, но для нашего государства этого пока маловато. Потому что предоставляя в свое время слово таким персонажам как Колесниченко, Затулин, Царев, Ищенко, Симоненко, которые постоянно сидели на эфирах того же ICTV, журналисты помогали России готовить почву для будущей агрессии. Поэтому, чтобы сохранить государство, журналистам нужно знать и делать больше.
