Влиятельные страны знают, что показывать свою нерешительность опасно, потому что это ободряет врагов и пугает союзников. Сверхдержавы знают также, что, затевая военную авантюру и не ставя при этом достижимых целей, можно заполучить большие неприятности. Что верно для сверхдержав, то вдвойне верно для осажденного Израиля, которому так и не удалось устранить власть «Хизбаллы» над Ливаном. Но неудачная ливанская война может все же обернуться возможностью для достижения мира, если у Израиля хватит смелости этот шанс использовать.
У мирового сообщества в регионе между Каиром и Тегераном две основных цели: сохранить мир на всем Ближнем Востоке, с тем чтобы обеспечить беспрепятственные поставки нефти через Персидский залив, и направить израильско-палестинский спор в русло соглашения, которое бы гарантировало безопасность Израиля в его международно-признанных границах и в то же время удовлетворяло бы законные национальные устремления палестинского народа, направленные на создание собственного государства. Эти два вопроса связаны между собой уже давно, но главным связующим звеном теперь являются Сирия и ее президент Башар Аль-Ассад.
Сирия, находящаяся в изоляции и отчаянно ищущая союзников, помогает Ирану в его стремлении к региональной гегемонии. Начиная с прошлогодней «кедровой революции» в Ливане, в результате которой Сирия потеряла свою власть над этой страной, сирийцы стремятся вернуть Ливан в сферу своего влияния. Они поддерживают «Хизбаллу» — и помогают Ирану посылать ей оружие, — потому что ударные военные формирования шейха Хасана Насраллы не дают укрепиться центральной власти в Бейруте. Сирия также любит выставлять себя как последнего настоящего защитника палестинцев в арабском мире.
Короче говоря, Сирия, с ее географическим положением, с ее иранскими связями и оружием, с ее жестоким баасистским режимом, стала узловым элементом перемен в регионе между Средиземным морем и Персидским заливом. Чтобы обеспечить безопасность в Ливане и усадить «Хамас» за стол переговоров с Израилем, Израилю и Соединенным Штатам придется так или иначе иметь дело именно с Сирией.
Положение и интересы Сирии должны подтолкнуть ее к этой сделке. Конечно, Сирия по-прежнему верна идее «Великой Сирии» и так и не смирилась до конца с суверенитетом Ливана. Сирийские разведывательные и военные формирования — присутствовавшие в Ливане с 1976 года — были изгнаны в 2005 году лишь под огромным давлением мирового сообщества, при этом доходы от контрабанды, значительная часть которых ранее направлялась сирийской армии, снизились на миллиард долларов. На многих ракетах «Хизбаллы», упавших на территорию Израиля, стояла маркировка министерства обороны Сирии.
И все же есть у Сирии одно смягчающее обстоятельство: это светское государство, традиционно отвергающее исламский фундаментализм. В самом деле, президент Хафез Аль-Ассад, отец Башара, в 1982 году истребил в Хаме до 38 тысяч повстанцев, в основном принадлежавших к суннитской фундаменталистской группировке «Мусульманское Братство». Сегодня отдельные фракции правящей элиты партии Баас обеспокоены укреплением союза Сирии с теократическим Ираном и исламистской «Хизбаллой».
Этот союз — проявление страха, а не верности. Арабские эмираты региона Персидского залива (Катар, Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты), придерживающиеся умеренного суннизма и с подозрением относящиеся к росту сирийского влияния и иранского ирредентизма в регионе, прекратили вливания в экономику Сирии из-за ее союза с иранскими аятоллами. Заклейменная США как часть «оси зла», Сирия также столкнулась с постепенным прекращением финансовой помощи со стороны Саудовской Аравии и опасается, что торговые льготы, которые должны вступить в силу с ратификацией Договора об ассоциации с ЕС, так никогда и не воплотятся в жизнь.
Как не вполне добровольный союз Сирии с Ираном, так и ее отчаянное экономическое положение предоставляют возможности, которые следует попытаться использовать Израилю и странам Запада. Но чего может желать Сирия? Как и большинство арабов, Башар Аль-Ассад рассматривает Израиль как виновника страданий всего арабского мира, порожденного изгнанием палестинцев с их территорий, но в то же время он не упускает из виду шанс использовать палестинцев для укрепления своего режима, оказав влияние на любое достигнутое соглашение.
Как и его отец, Ассад осторожен. Пока Египет остается нейтральным, он вряд ли рискнет начать очередную войну с Израилем, а тем более с Америкой или с обеими этими странами.
Большой загадкой является то, чего же Ассад хочет в Ливане. Если его целью является такое правительство в Бейруте, которое бы принимало во внимание реальные интересы безопасности Сирии, Израиль может с этим примириться. Кроме того, отрицательное отношение к Сирии многих ливанцев, особенно из числа маронитов, суннитов и друзов, связанное с ее предполагаемым участием в убийстве бывшего премьер-министра Ливана Рафика Харири, означает, что Ливан вряд ли когда-либо станет опять полностью подконтрольным — разве что у руля окажется «Хизбалла».
У Израиля сейчас есть три варианта. Он может «показать спину», делая при этом вид, что он не отступает; может продолжать более или менее в прежнем духе, надеясь на какие-либо перемены к лучшему, или же попытаться разрушить союз Сирии с Ираном и «Хизбаллой». Последнее — это единственная возможность остановить сползание Ближнего Востока к исламизму. Но высвобождение Сирии из объятий Ирана в конечном итоге означает, что вновь будет поднят вопрос о Голанских высотах.
Сделка с Сирией вполне возможна, если принять во внимание двусмысленность позиции Ассада. Со стороны Израиля/Америки это будет означать признание того факта, что Сирия имеет определенные интересы в Ливане, связанные с ее безопасностью. Если Сирия, в свою очередь, признает суверенитет Ливана, и если она поможет принудить «Хизбаллу» к разоружению и превращению в чисто политическую силу, Израилю и Америке следует убедить правительство Ливана согласиться с тем, что в вопросах безопасности Сирия и Ливан должны учитывать интересы друг друга. Для Сирии мирное соглашение будет означать также осознание того факта, что вопрос об оккупации Израилем Голанских высот должен решаться путем серьезных переговоров, а не войны.
Премьер-министру Израиля Эхуду Олмерту, возможно, трудно будет принять такой дипломатический вариант, а тем более убедить в его необходимости израильтян. Поэтому Америка и Европа должны помочь ему прийти к этому заключению.
Америка и Израиль должны преодолеть свое нежелание разговаривать с Сирией. Действительно, самое время заверить находящийся в изоляции сирийский режим, что, воспрепятствовав перевооружению «Хизбаллы», остановив поток боевиков-исламистов в Ирак и улучшив положение с правами человека в стране, Сирия получит значительную дипломатическую и экономическую выгоду, в том числе и подкрепление договора об ассоциации с ЕС.
Израиль бы получил значительную пользу, вступив в переговоры со своим врагом. Обеспокоенный своей уязвимостью для ракетных ударов, Израиль знает, что ему нужно: возможность защиты своей территории, отсутствие угрозы внешней агрессии. Устранение опасности со стороны Сирии — ключевой элемент в достижении этой стратегической цели.
Элмар БРУК — председатель Комитета по иностранным делам Европарламента; Яна ХИБАСКОВА — председатель делегации Европарламента по отношениям с Израилем; Чарльз ТАННОК — вице-председатель подкомитета Европарламента по правам человека.
