Писатель Хенрик Бродер недавно высказал уничтожающее суждение: «Европа, имя тебе — Умиротворение». Эта фраза вызывает резонанс, потому что это жестокая правда. Политика умиротворения стоила жизни миллионам евреев и неевреев, поскольку Англия и Франция, бывшие в то время союзниками, договаривались и колебались слишком долго, прежде чем поняли, что с Гитлером нужно сражаться и побеждать его, потому что беззубыми соглашениями его не остановить.
Позднее стратегия умиротворения узаконивала и стабилизировала коммунистический режим в Советском Союзе, затем — в Восточной Германии, затем — во всей остальной части Восточной Европы, где в течение многих десятилетий процветали жестокие, репрессивные и кровавые режимы.
Умиротворение точно так же связало Европе руки, когда в Боснии и Косово царил необузданный геноцид. Действительно, даже при том, что у нас были неопровержимые доказательства продолжающихся там массовых убийств, мы, европейцы, все обсуждали и обсуждали, а затем снова обсуждали. Мы все еще обсуждали, когда, наконец, американцы вновь, уже в который раз, пришли в Европу, чтобы выполнить за нас нашу работу.
Европа по-прежнему не усвоила урок. Вместо того, чтобы защищать демократию на Ближнем Востоке, Европа с ее умиротворением, скрытым за расплывчатым словом «равноудаленность», зачастую как будто одобряет террористические акты в Израиле, совершающиеся фундаменталистами-смертниками из Палестины. Аналогично, умиротворение порождает менталитет, который позволяет Европе закрывать глаза на почти полмиллиона жертв убийственной машины Саддама и, самодовольно раздувая щеки и выставляя себя борцом за мир, увещевать Джорджа Буша как поджигателя войны.
Это лицемерие продолжается даже после того как выяснилось, что некоторые из самых шумных критиков американских действий в Ираке незаконно заработали миллиарды — даже десятки миллиардов — долларов на коррумпированной программе ООН «Нефть в обмен на продовольствие».
Сегодня мы сталкиваемся с особенно гротескной формой умиротворения. Как Германия реагирует на рост насилия исламских фундаменталистов в Голландии, Великобритании и в других местах Европы? Предложением о том — вдумайтесь, — что правильным ответом на такое варварство должно быть введение «мусульманского праздника» в Германии.
Мне хотелось бы, чтобы это было шуткой, но это не так. Существенная часть правительства Германии — и, если верить опросам, немецкого народа — действительно верит, что введение официального государственного мусульманского праздника так или иначе избавит нас от гнева фанатиков-исламистов. Как тут не вспомнить британского премьера Невилла Чемберлена, который по возвращении из Мюнхена размахивал этим смехотворным договором, подписанным Адольфом Гитлером, и объявлял о достижении «мира в наше время».
Какое злодеяние должно произойти, чтобы европейская общественность и ее политические лидеры поняли, что на самом деле происходит в мире? Идет своего рода крестовый поход — исключительно вероломная кампания, состоящая из систематических нападений исламистов на гражданское население, направленная против наших свободных, открытых западных обществ, и целью ее является их полное уничтожение.
Мы оказались лицом к лицу с конфликтом, который, вероятнее всего, будет продолжаться дольше, чем любое из крупных военных столкновений прошлого столетия, — конфликтом, в котором врага невозможно укротить при помощи «терпимости» и «компромисса», потому что в действительности подобные жесты лишь подстрекают этого врага. Такие ответы зарекомендовали себя как признаки слабости, и они будут всегда расцениваться исламистами как таковые.
Только двум недавним американским президентам хватило мужества, чтобы отказаться от умиротворения: Рональду Рейгану и Джорджу Бушу. Критики Америки могут придираться к деталям, но в глубине души мы, европейцы, знаем правду, потому что мы видели ее своими глазами. Рейган окончил «холодную войну», освободив половину Европы от почти 50-летнего террора и рабства. А президент Буш, действуя на основании моральных убеждений и при поддержке одного лишь социал-демократа Тони Блэра, понял опасность сегодняшней войны исламистов против демократии.
Тем временем Европа сидит себе в уголке на перекрестке культур со своей обычной блаженной самоуверенностью. Вместо того, чтобы защищать либеральные ценности и действовать как привлекательный центр влияния на той же игровой площадке, что и истинные великие державы, Америка и Китай, она не делает ничего. Напротив, мы, европейцы, в отличие от якобы «высокомерных американцев», выставляем себя как мировые борцы за «терпимость», что справедливо критикует даже министр внутренних дел Германии Отто Шили.
Откуда эта самодовольная реакция? Оттого ли, что мы столь высокоморальны? Боюсь, что нет. Боюсь, на самом деле проистекает она от того факта, что мы, европейцы, слишком материалистичны, лишены моральных ориентиров. Проводя свою политику открытого противостояния исламскому терроризму, Буш рискует — тому свидетельство и падение доллара, и огромный дополнительный государственный долг, и мощная и непрекращающаяся нагрузка на американскую экономику. Но он делает это, потому что, в отличие от большей части Европы, понимает: на карту поставлено буквально все, что действительно имеет значение для свободных людей.
В то время как мы критикуем американских «капиталистических баронов-грабителей», потому что они кажутся слишком уверенными в своих приоритетах, мы робко защищаем наши государства всеобщего благоденствия. «Не ввязывайтесь в это! Это может дорого обойтись», — кричим мы. И вместо того, чтобы действовать в защиту нашей цивилизации, мы предпочитаем обсуждать сокращение нашей 35-часовой рабочей недели или улучшение страхового покрытия стоматологических услуг, или продление нашего четырехнедельного ежегодного оплачиваемого отпуска. Или, возможно, слушаем телевизионных пасторов, проповедующих о необходимости «протянуть руку террористам», понять и простить.
В эти дни Европа напоминает мне старуху, которая трясущимися руками отчаянно прячет свои последние драгоценности, когда замечает грабителя, врывающегося в дом к соседу. Умиротворение? Это — только начало. Европа, имя тебе — Трусость.
Матиас ДЕПФНЕР — генеральный директор немецкой медиагруппы Axel Springer.
