Конфликт Израиль — ХАМАС в секторе Газа имеет много причин. Как объективного, так и субъективного характера. В принципе, арабским соседям Израиля нет никакого смысла враждовать с ним. Наоборот, и это показало заключение мирных договоров с Египтом и Иорданией, экономически от сотрудничества, пусть и даже ограниченного, обе страны выиграли. Несмотря на гневные тирады от египетских властей в адрес Израиля во время горячей фазы противостояния в Газе, поставки газа из Египта в Израиль не прекращались, а газопровод серьезно охранялся от действующих на Синайском полуострове исламистских боевиков. Поставки газа в Израиль — это реальные деньги, и от них Египет просто не может отказаться.
Уже давно на первый план вышли субъективные причины конфронтации. Деньги — кровь войны. А лидеры террористических организаций как в Газе, так и на Западном берегу реки Иордан уже давно научились наживаться на войне с Израилем.
С некоторого времени в ближневосточном конфликте появился еще одни фактор — энергетический. Так исторически сложилось, что основные разведанные запасы углеводородов сосредоточены в регионе Персидского залива, Иране и Ираке. Еще совсем недавно Израиль вынужден был до 90% своих потребностей в энергии покрывать за счет импорта. Понятно, почему поиски нефти и газа на суше и на море начались вскоре после образования Израиля и в течение весьма долгого времени были не очень успешными. Хотя расположение месторождений углеводородов на Аравийском полуострове и в других районах Ближнего и Среднего Востока давали основания надеяться, что они будут найдены в восточной части Средиземного моря.
Нефть и газ всегда оказывали существенное влияние на политику, и Ближний Восток не только не исключение, а самое красноречивое подтверждение этого правила. Дело не столько в фактическом наличии энергетических ресурсов, как в контроле над их добыванием и продажей. Этот фактор играл определенную роль в ливийских событиях и выходит на первый план в ситуации вокруг Сирии и сектора Газа.
Конечно, вдохновителям и финансовым спонсорам сирийской оппозиции политически весьма важно выбить эту страну из иранской орбиты, но дело не только и не столько в этом.
В июле 2011 года, в самый разгар разворачивающихся событий в Сирии, Дамаск, Тегеран и Багдад подписали соглашение, оставшееся в тени противостояния режима Асада с оппозицией. Речь идет о газопроводе стоимостью предположительно в 10 млрд долларов, строительство которого должно занять три года. Он должен начаться в иранском порту Ассалуйе рядом с газовым месторождением «Южный Парс» в Персидском заливе и протянуться до Дамаска через иракскую территорию. Иран планирует в перспективе продлить газопровод из Дамаска до ливанского средиземноморского порта, предположительно Триполи, откуда газ будет поставляться на европейские рынки.
Так сложилось, что месторождение газа «Южный Парс», делится пополам границей в Персидском заливе между Ираном и Катаром. Последний, по-видимому, имеет иные планы в отношении своей доли в месторождении «Южный Парс», и ему совершенно не улыбается новый трубопровод и выход иранского газа на европейские рынки. Не удивительно, что Катар делает все возможное, чтобы сорвать строительство газопровода, вплоть до установления в Сирии, условно говоря, своего или максимально дружественного режима. Главной задачей последнего является отсечение любых возможностей выхода подобного газопровода на средиземноморское побережье.
Не менее важно для Катара и открытие в Левантийской впадине в восточной части Средиземного моря своих весьма значительных месторождений газа. Некоторые из них, в частности Израилем и Кипром, уже начали разрабатываться. Свой выход к уже открытым и, видимо, открытым в ближайшем будущем имеют не только Израиль, Кипр и Греция, но и Ливан, Сирия и сектор Газа.
По данным осведомленных алжирских источников, сирийские месторождения, хотя сирийское правительство и преуменьшает их значение, считаются равными или превосходящими катарские. Здесь нужно отметить, что Алжир и Ливия являются крупными поставщиками газа и нефти в Европу. Их запасы углеводородов весьма значительны, а в Ливии их разведка только разворачивается. Естественно, что в Алжире и ливийском Триполи внимательно следят за результатами геологической разведки в восточной части Средиземного моря даже исходя из условий конкуренции на европейском рынке.
Именно политика Катара в отношении газа связывает конфликты в Сирии и Газе, а также прогрессирующую дестабилизацию в Иордании. Для Дохи чрезвычайно важно установить свой политический контроль над Иорданией, Сирией и Газой, с тем чтобы проложить на территории первой газопровод в залив Акаба. Соответственно, Сирия и Газа необходимы для контроля над месторождениями в шельфе их экономических зон.
Задача с Газой, можно сказать, решена. Лидеры ХАМАС с удовольствием сменили одного покровителя, каковым до последнего времени был Иран, на другого, более богатого — Катар. При этом Тегеран вынужден будет продолжать оказывать помощь перебежчикам, хотя без всякой радости и энтузиазма. Иначе на его присутствии в секторе однозначно можно будет поставить крест.
С Сирией проблема более серьезная. Здесь возможны более экстраординарные шаги.
Ливанская газета Ad-Diyar сообщила о встрече израильских и катарских политиков, которая состоялась на палестинских территориях. В ней приняли участие премьер-министр Катара шейх Хамад Бин Яссим Бин Джабер Аль-Тани, начальник катарской разведки Ахмед Нассер бин Яссим аль-Тани, глава израильской разведки Моссад Тамир Пардо и премьер-министр Беньямин Нетаньяху. По сведениям ливанской газеты, на встрече обсуждались планы устранения сирийского президента Башара Асада. Судя по всему, катарцы хотели бы, чтобы акцию осуществили агенты Моссад. Катарский премьер-министр даже сказал, что его страна готова поставлять Израилю в течение двух лет природный газ бесплатно и очень дешевый бензин после осуществления акции. Нетаньяху также спросил катарских чиновников, готов ли Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) признать Израиль после краха Башара Асада.
К сообщению ливанской газеты следует отнестись с известной долей скептицизма. Во-первых, ливанская пресса часто используется для слива недостоверной и сенсационной информации. Во-вторых, у Израиля нет особого интереса в ускорении краха режима Асада, в том числе и в результате его физического устранения. Как раз при Асаде северная граница Израиля долгое время была довольно спокойной.
В-третьих, проблема газа для Тель-Авива не является столь острой, как это было еще несколько лет назад. В израильском шельфе найдены и уже эксплуатируются большие месторождения газа, и в самое ближайшее время страна не только покроет свои потребности в этом углеводороде, но и может стать его серьезным экспортером. Бесплатный газ — это на первый взгляд заманчиво, но другие издержки, в первую очередь политические, могут существенно перекрыть выгоды. К тому же нет уверенности, что Катар будет выполнять взятые на себя обязательства.
В-четвертых, весьма сомнительно, что такой опытный политик, как Нетаньяху, если он действительно встречался с катарскими чиновниками, стал бы задавать вопрос, на который заранее был известен отрицательный ответ. И вполне может быть, что последовавшая вспышка боевых действий в Газе была реакцией Катара на нежелание Израиля таскать своими руками чужие каштаны из огня.
Уже сейчас ясно, что найденные в восточной части Средиземного моря углеводороды существенно меняют геополитическую картину региона. И борьба за контроль над ними будет разгораться все сильнее. К сожалению, с человеческими жертвами.
