Становится совершенно очевидно, что команда Обамы — при всем уме, опыте и способностях этих людей — по определению не сможет оправдать всех надежд, что возлагают на нее торжествующие, но и встревоженные американцы, и множество людей в других странах, столь же встревоженных и полных ожиданий.
Наш новый президент — умеющий произносить смелые и зажигательные речи, и одновременно проявлять осторожность, вдумчивость и трезвость в практических решениях — обладает всеми нужными качествами, чтобы стать великим лидером. В то же время сегодня, когда Америка и весь мир вступают в 2009 г., перед ним стоят чрезвычайно сложные проблемы и задачи.
Кроме того, Барак Обама должен знать, что ему не избежать расстановки приоритетов: он не может сделать все для всех, оправдать все надежды, излечить все недуги мира. Если он не сосредоточится на главном, то просто утонет в море проблем.
Так на чем же ему следует сосредоточиться? Целенаправленно уделять все внимание оздоровлению экономики, как это делала администрация Рузвельта в первые годы пребывания у власти, когда международные проблемы игнорировались и зачастую встречали пренебрежительное отношение, сегодня невозможно. Нашему новому президенту придется идти в будущее с томиками Адама Смита и Джона Мейнарда Кейнса в одной руке — и сочинениями Карла фон Клаузевица и сэра Хэлфорда Макиндера* в другой. Объемистая получается библиотечка.
Но если центральное место в годы первого срока Обамы будут занимать реализация плана по социально-экономическому оздоровлению страны плюс проблемы мировой экономики и геополитические отношения с великими державами, какие вопросы, скорее всего, будут признаны второстепенными и отодвинуты на обочину?
Этот список весьма велик, поэтому давайте ограничимся четырьмя внешнеполитическими сферами, которые, при всем их значении для соответствующих стран и действующих лиц, вряд ли окажутся среди первых пунктов повестки дня новой администрации. Все они важны, но я сомневаюсь, что им будет уделено существенное внимание. Как бы мне хотелось ошибиться!
Во-первых, Латинская Америка. Меня всегда поражало, насколько мало внимания Соединенные Штаты уделяют другим странам Западного полушария, прежде всего нашему южному соседу — Мексике, но также и другим очень важным по своему значению государствам, например, Бразилии и Аргентине.
Побывав за последние годы во всех трех странах, я пришел к выводу, что по всему континенту очень многие жаждут уважительных, сбалансированных отношений со своими двоюродными братьями-янки. Но готов ли Вашингтон всерьез заняться строительством таких отношений — не ограничиваясь парой символических визитов президента? Сомневаюсь.
Мы считаем, что Латинская Америка «никуда не денется», и если Обама сможет сломать этот стереотип, это будет выдающимся достижением.
Во-вторых, Африка. Знаю, мои слова могут показаться нелепицей. Вся риторика предвыборной кампании нового президента говорит о том, что он принимает близко к сердцу судьбу континента, где родились его предки, и помнит о нем.
Вполне возможно, так оно и есть. Но что именно — и насколько систематически — новая администрация может сделать для помощи Африке, неясно. Самой эффективной и безотлагательной помощью стало бы резкое повышение мировых цен на предметы сырьевого экспорта африканских стран — кофейные зерна, земляной орех, каучук, нефть, лес, фосфаты. Это позволило бы приостановить падение экспортных доходов, обеспечить африканские государства твердой валютой и сохранить рабочие места. Но в условиях нынешней общемировой депрессии подобный вариант маловероятен — и, кроме того, для самих США предпочтительнее низкие мировые цены на сырье, поскольку многие его виды мы импортируем.
Было бы также замечательно, если бы администрация Обамы смогла, как по мановению волшебной палочки, обеспечить мир и безопасность в истерзанных войной регионах Африки — по совокупной территории эти зоны конфликтов, пожалуй, вдвое превышают площадь Европы. Ни одна другая внешняя сила на такое не способна. Такого результата позволило бы добиться десятилетнее присутствие 250 000 американских солдат с соответствующим тыловым обеспечением. Но насколько это вероятно? Скорее рак на горе свистнет.
Подумаем, какое реальное место на шкале приоритетов новой администрации будет занимать Центральная Африка через два-три года? Это не цинизм, а элементарный реализм. Если в будущем разразится масштабный кризис вокруг Украины или Тайваня, как быстро заместителю госсекретаря по Африке удастся пробиться к президенту — если вообще удастся?
В-третьих, реформа ООН и Бреттон-Вудской системы. Что ж, дело это, несомненно, нужное. Всем ясно, что международные структуры в финансово-экономической сфере и в области политики и безопасности, созданные в 1944 – 1945 гг., не отвечают потребностям нового столетия; собственно, они устарели еще к началу восьмидесятых годов прошлого века. Всемирная система безопасности, в рамках которой лишь пять из 192 государств, существующих на планете, обладают особыми правами вето и привилегированным статусом постоянных членов Совета Безопасности ООН, — причем три из них в долгосрочном плане переживают относительный упадок (я имею в виду Британию, Францию, и, будем откровенны, Россию при всех понастроенных Путиным «потемкинских деревнях») — выглядит просто абсурдной.
Поскольку отказаться от своих прав пятеро постоянных членов Совбеза явно не пожелают, им следовало бы, по крайней мере, потесниться за столом президиума, допустив туда Индию и Бразилию. Но эта задача вряд ли займет важное место в списке неотложных дел новой вашингтонской команды. То же самое можно сказать и о любом существенном изменении баланса сил во Всемирном банке и Международном валютном фонде, столь удачно расположенном на 14 улице в центре американской столицы. Соединенные Штаты статус-кво с Бреттон-Вудской системой вполне устраивает.
Конечно, Обама будет призывать Всемирный банк помочь 60 беднейшим государствам мира, а МВФ — вести себя поделикатнее с Исландией. Но это не вопросы жизни и смерти. Что же касается дополнительных реформ ООН — совершенствования координации миротворческих операций и методов стимулирования развития, ответ будет примерно таким же: дело благое, но нам сейчас не до этого.
В-четвертых, Европа, Евросоюз, межатлантические отношения в целом. Такой вывод может вызвать бурную реакцию в Берлине, Риме, Лондоне и Париже (впрочем, что у Парижа не вызывает бурной реакции?), но, подозреваю, общеевропейский экстаз по отношению к Обаме — помните 200 000 энтузиастов у Бранденбургских ворот? — вряд ли приведет к ответному признанию Европы «путеводной звездой» американской внешней политики и стратегии.
Собственно, нынешние отношения с Европой Вашингтон устраивают. Она не создает проблем, в отличие от Китая, России, Ближнего Востока или Ирана. Помощи в военно-стратегической сфере от нее все меньше. Регион, несомненно, имеет большое значение в плане экономического взаимодействия, но этим лучше заниматься в Нью-Йорке, а не в округе Колумбия.
Одним словом, повышенное внимание Европы к Обаме вряд ли побудит его столь же высоко расценивать значение Старого Света, хотя в ближайшие годы мы, несомненно, услышим немало любезных речей о давних и прочных связях Америки с другим берегом Атлантики.
Главными приоритетами для администрации Обамы, несомненно, станут спасение американской экономики и сохранение нынешнего геополитического устройства. Остальному — даже таким важным вопросам, как отношения с Африкой, Латинской Америкой, Европой и проблемы ООН — придется немного подождать.
Блестящие, циничные французские дипломаты прежних времен меня бы поняли. Что они говорили в таких случаях? Gouverner, c’est choisir. «Править — значит делать выбор». Так было, так есть и так будет.
Пол КЕННЕДИ — профессор и руководитель программы по изучению проблем международной безопасности Йельского университета
* Хэлфорд Макиндер (1861 – 1947) — известный британский ученый и государственный деятель. Считается одним из основоположников геополитики.
