Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад внес в парламент проект бюджета на следующий год (в Иране новый год встречают 21 марта). Бюджет рассчитан на 539 млрд.долл. (в семь раз больше украинского). Он должен, отметил президент, уменьшить экономическое и социальное неравенство в обществе и ускорить развитие страны. Интересно, что львиную долю бюджета (352 млрд.долл.) получат государственные компании. Доходную часть бюджета и дальше будет составлять экспорт нефти и газа. Казалось, ничего необычного, если не учитывать тот факт, что Иран пребывает под санкциями, введенными Советом Безопасности ООН, США и Евросоюзом летом прошлого года. Так, ЕС заморозил инвестиции в нефтегазовый сектор, наложил запрет на продажу отраслевых технологий и оборудования, а также предоставление профильных услуг. Иранским банкам запретили вести деятельность в странах ЕС, а европейские могут осуществлять денежные переводы в Иран только физическим лицам на сумму не более 35 тыс. евро; иранским грузоперевозчикам — заходить в территориальные воды стран ЕС... Это и есть те санкции, которые, как публично мечтала госсекретарь США Хиллари Клинтон, «должны покалечить Иран». В ответ иранские чиновники утверждают, что санкции бьют по самим инициаторам. «Западные страны из-за санкций потеряли от 150 до 200 тыс. рабочих мест», — заявлял первый вице-президент Ирана Мохаммад Реза Рахими. «Санкции научили нас полагаться на собственные ресурсы и возможности», — излучает оптимизм президент Ахмадинежад. По его словам, американские и европейские компании все же находят пути, как обойти запреты и присоединиться к выгодным иранским сделкам.
Похоже, в уже банальной болтовне о «ядерных амбициях Тегерана» фигуранты не могут выдумать чего-то нового. Настоящую акробатику демонстрирует директор МАГАТЭ Юкия Амано. В один день заявляет, что «мы никогда не говорили, что Иран разрабатывает ядерное оружие», а через несколько дней уже жалуется на «недостаточное сотрудничество». Более того, министр иностранных дел России, голосовавшей в июне в Совбезе за санкции, Сергей Лавров уже дважды выступил против продления санкций. Очевидно, не из-за мук совести за предательское поведение (как, например, отказ поставить уже оплаченные Тегераном системы противовоздушной обороны), а ввиду усиления роли Ирана в целом регионе. А еще — около российских границ. Иранская парламентская делегация в Москве месяц назад четко обозначила российскому руководству пути сотрудничества. «Мы подчеркнули, что Россия может получить иранскую помощь для более серьезного присутствия на Ближнем Востоке. А она может помочь Ирану получить более серьезное присутствие на Кавказе и в Шанхайской организации сотрудничества», — сказал глава делегации Мехди Санаэи. Другой лакомый тегеранский пряник для Кремля — объем торговли, в которой Иран хочет достичь 10 млрд.долл. против 4 млрд.долл. в настоящий момент. Свой интерес к тесному сотрудничеству с Тегераном, оказывается, уже пару лет как осознал такой, казалось, «проамериканский и прозападный» президент Михаил Саакашвили: в Грузию потекли иранские инвестиции и поехали туристы, для лишней стимуляции чего с этого года страны перешли на безвизовый режим. Практически все соседи Исламской Республики из числа бывших советских республик называют Иран «лучшим соседом и партнером» (на днях такое объявил и президент Туркменистана) и поддерживают его право на мирный атом.
Нужно отдать должное дипломатическому таланту министра иностранных дел Украины Константина Грищенко, которого на днях русскоязычный израильский сайт IzRus спросил, видит ли официальный Киев «иранскую угрозу». Министр ответил: «Украина выступает за соблюдение всеми субъектами международного права режима нераспространения ядерного оружия... Наше государство добровольно отказалось от одного из самых больших арсеналов ядерного оружия. Хотелось бы верить, что и другие государства последуют примеру Украины». Вот, спрашивается, кого же имел в виду министр в призыве нераспространения и следования примеру? Иран — подписант Договора о нераспространении (ДНЯО). Израиль категорически отказывается это сделать. Иран заявляет, что не собирается создавать ядерное оружие, потому что оно «сатанинское».
Кстати, скоро должна дать первый ток и Бушерская атомная — печальное напоминание Украине о том, как в 1999 г. ее обвели вокруг пальца обещанием миллиардной американской инвестиции в Харьковскую область в обмен на отказ от иранского контракта на такую же сумму. Позже бывший израильский высокопоставленный чиновник с донецкими корнями Натан Щаранский объявил, что это он пролоббировал отказ Кучмы и даже пожалел украинцев, которых США оставили ни с чем. Еще позже несколько отечественных высокопоставленных чиновников, начиная с Анатолия Кинаха, публично обещали больше не впадать в «бушерский грех». Но это обещанное «не словом, а делом» у «оранжевой» власти вышло с точностью до наоборот и в отношениях с Ираном: та же Юлия Тимошенко когда-то собиралась тянуть оттуда газопровод, а позже, желая произвести хорошее впечатление в Тель-Авиве, готова была сесть в бомбардировщик... Кстати, о газопроводе для иранского газа в Европу: в прошлом месяце Иран и Сирия подписали соглашение о строительстве газопровода через Ирак, Сирию, южный Ливан и Средиземноморье. «Труба», по расчетам, будет ежедневно поставлять в Европу 110 млн. куб. м газа.
Что касается Украины, то мои визави подчеркивали, что объем торговли с Украиной в три-четыре раза меньше, чем с любой другой постсоветской страной. Не сравнить, скажем, с той же Беларусью, которая начала там производство своих известных МАЗов. И здесь важно отметить, что там, где «третья вражеская сторона», как говорят иранские должностные лица, пытается торпедировать иранский импорт, страна быстро переходит на самообеспечение. Совсем недавно, например, благодаря импорту Иран покрывал 40% своих потребностей в бензине. С февраля страна полностью перешла на самообеспечение топливом, построив новые мощности, а дальше — экспорт его в Армению. В Тегеране жалуются, что уже шесть лет не было заседаний украинско-иранской межправительственной комиссии, видя в этом — и, признаться, не без оснований — влияние той «третьей стороны». Правда, спикер Верховной Рады Украины Владимир Литвин на днях сказал, что «готов сделать все возможное для того, чтобы отношения между Украиной и Ираном приобрели новое качество», особенно в «высокотехнологической и гуманитарной сферах». Здесь действительно потенциал очевиден. Сам убедился: в Иране каждый день новая научная конференция — по биоэтике, нанотехнологиям, генной инженерии, цифровым медиа, ядерной физике... «Некоторые считают, что научные исследования несовместимы с религией, говорит президент Ахмадинежад. Напротив, научная деятельность — самый хороший пример служения Господу». Иранские научные центры выращивают стволовые клетки, производят вакцины для стран Азии и Африки... Кстати, в упомянутом Бушере на атомной станции сейчас работает более полутора тысяч украинских работников — с семьями.
