Дипломатическая изоляция заставляет иранское теократическое руководство предпринимать экстренные шаги с целью выхода из создавшегося положения. Для этого Тегеран пытался использовать региональные и мировые организации. В частности, заседания на высшем уровне Организации исламской солидарности (ОИС) в Мекке и саммит Движения неприсоединения в иранской столице.
Отношения Ирана с монархиями Персидского залива, в первую очередь, Саудовской Аравией (КСА) и Кувейтом весьма напряженные, если не сказать враждебные. История это давняя, хотя в недалеком прошлом и предпринимались шаги с целью ослабления напряженности. Президенты Хашеми Рафсанджани и Мохамед Хатами проводили курс на улучшение отношений с КСА и снижения конфронтации с региональными соседями.
Ситуация кардинально изменилась после избрания президентом Ирана в 2005 году Махмуда Ахмадинежада. Его резкая антиамериканская политика неизбежно отразилась на отношениях с КСА. Развернулась информационная война, которая очень быстро перешла в близкую к военной конфронтацию.
Недавно Тегеран и Эр-Рияд оказались втянутыми в дипломатическое противостояние в связи с казнью в апреле текущего года в Даммаме группы иранских моряков, которые были осуждены саудовскими властями якобы за контрабанду наркотиков. Несмотря на все усилия Тегерана урегулировать этот вопрос, и даже вопреки вмешательству министра иностранных дел Ирана Али Акбара Салехи, который непосредственно связывался по телефону со своим саудовским коллегой принцем Саудом Аль-Фейсалом, приговор был приведен в исполнение. Разумеется, это вызвало жесткие протесты иранской стороны. Было объявлено, что Иран решил не приглашать саудовского монарха на 16-й саммит Движения неприсоединения 26—31 августа в Тегеране.
Несмотря на очередную волну ожесточенной антисаудовской критики, поднятую в иранской прессе, саудовская сторона, через своего посла в Тегеране, неожиданно направила личное приглашение короля Абдаллы иранскому президенту Махмуду Ахмадинежаду принять участие в экстренном саммите ОИС в Мекке, посвященном ситуации в Сирии.
Хотя встреча в священном для мусульман городе прошла без видимой конфронтации, тем не менее, противоречия не сгладились. Саудовский король, несмотря на приглашение, отказался приехать на саммит Движения неприсоединения в иранскую столицу. Это обстоятельство наложило негативный отпечаток на встречу в Тегеране, в которой приняли участие делегации из 120 стран.
Иранское руководство по изложенным выше причинам придавало огромное значение организации максимально высокого уровня представительства государств-участников. Приглашения были направлены не только главам государств Движения неприсоединения, но и руководителям дружественных режимов. В, частности, были приглашены президенты России и Беларуси.
Серьезные усилия Тегеран приложил для участия в саммите президента Ильхама Алиева. Азербайджан — единственная страна для Ирана, отношения с которой прямо влияют на стабильность внутренней ситуации. Численность этнических азербайджанцев в Иране по некоторым оценкам составляет более 15 млн человек, по другим данным около 23 млн человек. Ряд влиятельных представителей шиитского духовенства и масса иранских чиновников являются азербайджанцами, включая Верховного руководителя аятоллу Али Хаменеи и главного оппозиционера Мир Мусави. Однако азербайджано-иранские отношения переживают системный кризис. Президент Ильхам Алиев уклонился от поездки на саммит, предпочитая встречу в Тегеране беседам со своим белорусским коллегой Александром Лукашенко в Минске. Кстати, по этой же причине и второй проигнорировал приглашение иранской стороны, хотя Беларусь является единственной европейской страной-участником организации. Не приехал и президент Путин. Россия была представлена послом по особым поручениям МИД Константином Шуваловым. Отношения Москвы и Тегерана в связи с иском по поводу поставок комплексов ПВО С-300 не самые лучшие.
Эта предыстория и другие факторы значительно снизили ожидаемый в Тегеране эффект от саммита Движения неприсоединения. Тем не менее, там значительные надежды возлагали на приезд нового египетского президента Мохамеда Морси.
Отношения Ирана и Египта фактически были прерваны, когда после исламской революции 1979 года шах Реза Пехлеви нашел убежище в Каире. Исламское руководство Ирана расценило это как предательство. Воинственная риторика быстро перешла во враждебные действия. Находившиеся во времена Анвара Садата и Хосни Мубарака братья-мусульмане под запретом получали помощь от Ирана. Поэтому решение Морси ехать в Тегеран стало сенсацией. В египетской и вообще арабской прессе появились многочисленные комментарии и прогнозы о коренном изменении внешнеполитического курса Египта на сближение с Ираном. Наверное, в это поверили и правящие теократы в Тегеране. Тем сильнее было их разочарование.
Движение неприсоединения — международная организация, объединяющая государства на принципах неучастия в военных блоках, под которыми на момент основания подразумевались, прежде всего — НАТО и Варшавский договор, а также Багдадский пакт (СЕНТО), СЕАТО, АНЗЮС и т. п. Официально оно создано 25 государствами на Белградской конференции в сентябре 1961 года. Ей предшествовали Бандунгская конференция (Индонезия) 1955 года и трехсторонние консультации президентов Югославии Иосипа Броз Тито, Египта Гамаля Абдель Насера и премьер-министра Индии Джавахарлала Неру в 1956 году.
После распада Варшавского договора и других блоков Движение неприсоединения оказалось в несколько неопределенном положении. С одной стороны, к нему присоединялись новые государства, в частности, Туркменистан и Узбекистан, более 15 государств, в том числе и Украина, имеют статус наблюдателей. С другой — многополярный мир принципиально изменяет саму идею неприсоединения. Из реальных военно-политических блоков остались только НАТО и АНЗЮС (Австралия, Новая Зеландия, США). Но оба ограничены в своей деятельности географическими факторами. К большинству участников Движения они не могут иметь отношения именно по этой причине. Другими словами, организация стала, как впрочем, и была всегда форумом для высказывания точки зрения на политические события и пропагандистское мероприятие.
Именно последняя составляющая наиболее привлекала иранское руководство, так как к Тегерану на ближайшие три года переходит председательство в организации.
Информационной основой для антиамериканского и антиизраильского шоу должен был стать сирийский вопрос. Хотя называть по именам арабских участников конфликта не предполагалось, тем не менее, всем должно было быть понятно, кто ходит в прислужниках Запада.
Египетский президент произнес довольно резкую речь, когда коснулся положения в Сирии. Он назвал режим Асада «угнетающим» собственный народ и выразил свою поддержку по поводу превращения страны в свободное демократическое государство. По словам египетского президента, ответственность за кровопролитие несут все стороны, и оно не закончится, пока не будут предприняты соответствующие действия. Неудивительно, что министр иностранных дел Сирии Валид аль-Моаллем покинул зал в знак протеста. Ему не пристало слушать открытые призывы к свержению режима Асада от президента Египта.
Тот факт, что во время своего выступления египетский президент решил умолчать о протестах в Бахрейне, также говорит о сохранении обостренных отношений Египта с Ираном. «Забывчивость» Морси свидетельствует, что египетские исламисты вовсе не намерены становиться мостом между шиитами и суннитами на Ближнем Востоке. Характерно, что официальные переводчики на саммите с арабского на фарси заменили во время выступления Морси Сирию на Бахрейн. От народа Ирана таким образом попытались скрыть истинный смысл выступления египетского президента.
Попытка иранского руководства на саммите Движения неприсоединения показать отсутствие дипломатической изоляции и малую эффективность санкций фактически провалилась. Даже те страны, которые не испытают особой любви к Западу не спешат становиться в один ряд с Ираном. В то же время и выступать против Тегерана также не хотят. Известный российский эксперт по Ближнему и Среднему Востоку Георгий Мирский отметил в московской «Независимой газете», что «Страны Азии, на которые Иран делает ставку после того, как с ним жестко обошлись на Западе, и без саммита руководствуются собственными интересами. Хотя они и внесли некоторые коррективы в торговлю с Ираном, присоединяться к санкциям они не собираются. Это им невыгодно и политически, поскольку Иран — один из главных противовесов Западу. Даже такой союзник США, как Индия, считает, что Иран нужен в мировом политическом раскладе, чтобы сдерживать амбиции Вашингтона».
Движение неприсоединения теряет политический вес по объективным причинам. Пока сохраняется определенная инерция прошлого, но нового импульса оно не получает. Украина является наблюдателем в этой организации, и ее роль тем и ограничивается. Большего ожидать не приходится.
