Десять лет назад, в 50-летнюю годовщину образования Израиля, мирный процесс, начавшийся новаторскими соглашениями в Осло, достигнутыми властями Израиля и Палестины в 1993 г., установил законность национального существования двух народов на их совместной родине на основании территориального компромисса. Существовало общее мнение, что данный затянувшийся конфликт разрешен.
К сожалению, последние десять лет свидетельствуют о болезненном спаде во многих областях. Люди и народы могут терпеть трудности, если у них есть надежда, что будущее станет лучше, а конфликты разрешатся. Но внезапный регресс может привести к отчаянию, которое мы и ощущаем сегодня.
Почему конфликты, значительно более сложные, чем арабо-израильский конфликт (апартеид в ЮАР, раздел Германии или распад Советского Союза), разрешились, причем, как правило, без кровопролития, в то время как ближневосточный конфликт спустя более чем столетие требует с каждым днем все больше жертв?
Одна из причин — тот факт, что данный конфликт не имеет аналогов в истории человечества. Нет другого такого примера, когда народ смог вернуться после 2000- летнего отсутствия на территорию, которую он никогда не прекращал считать своей родиной. Поэтому неудивительно, что арабы, в особенности палестинцы, все еще не могут понять, физически или духовно, что же произошло.
Возвращение евреев в Израиль не было колониализмом, как считали арабы. Евреям не только не хватало родины, но в Европе они к тому же жили как чужая нация и подвергались гонениям и истреблению. Евреи пришли не для того, чтобы эксплуатировать ресурсы Палестины или порабощать ее жителей с целью присвоить себе какие-либо экономические выгоды. Они также не пришли подобно американским или австралийским поселенцам, которые создали новые нации и ассимилировали коренных жителей.
Сионизм ставил своей целью возрождение и укрепление прежней идентичности. С самого начала не было никакого намерения причинять вред идентичности коренных арабов или объединять ее с традиционной еврейской идентичностью. Поскольку у арабов не было соответствующей исторической модели, которая могла бы подсказать им, как следует отнестись к данному явлению, застигнувшему их врасплох, они попытались истолковать сионизм как колониализм и посчитали, что борьба других наций с колониализмом может стать моделью для сопротивления.
Таким образом, законность права Израиля на существование остается открытым вопросом. Вообще, вопрос о законности никогда прежде не был таким существенным в конфликте двух наций.
Несмотря на то, что признание израильской национальности все больше распространяется, даже среди большинства наций Ближнего Востока, этому по-прежнему препятствуют два тесно связанных (и опасных) понятия. Первое — это все более заметный переход на Ближнем Востоке и в странах других регионов от отвержения законности Израиля к отвержению законности сионизма. Второе — это усиление тенденции среди палестинцев, других арабов и многих европейцев отдавать предпочтение двухнациональному палестино-израильскому государству, а не первоначальной идее двух отдельных государств.
Представители ХАМАСа говорят не об «израильтянах», а о «сионистах», как и президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад. Дискуссии о «десионизации» Израиля можно также услышать в университетах по всему миру и даже среди еврейских левых. Даже в Израиле есть люди, хотя их и немного, которые называют себя постсионистами или несионистами.
Но единственное практическое выражение сионизма в наши дни — это закон о возвращении, который является не расистским, а нравственным законом. Когда народы мира приняли решение в пользу создания независимого еврейского государства, они не предназначали его лишь для 600 тыс. евреев, проживавших в то время в Израиле. Они, скорее, подразумевали, что Израиль поможет решить проблему евреев во всем мире, давая возможность каждому еврею, который хотел покинуть диаспору, сделать это.
Идея двухнационального палестино-израильского государства представляет собой опасную иллюзию того, будто бы два народа, обладающие кардинальными различиями в языке, религии, культуре и истории, разделенные глубокой экономической пропастью и связанные со своими особыми внутренними мирами (палестинцы — с арабским миром, а израильтяне — с остальным миром евреев), могут быть объединены в рамках одного государства. К тому же, это два народа, которые были активно вовлечены в кровавый и трудноразрешимый конфликт на протяжении прошлого века.
И палестинцы, и израильтяне, являясь двумя разными нациями, заслуживают своего собственного государства. Между ними должна быть четкая граница. В Израиле израильское арабо-палестинское меньшинство обладает полноправным гражданством, пусть даже многое остается сделать для того, чтобы предоставить ему полное социальное и экономическое равноправие. Возможно, что в палестинском государстве будет небольшое еврейское меньшинство, состоящее из поселенцев Западного берега, чья привязанность к библейской родине настолько сильна, что они захотят жить под палестинским управлением, при условии, что палестинцы предоставят им палестинское гражданство.
Во время первых лет сионизма великий еврейский ученый Гершом Шолем, который родился в Берлине, сказал, что евреи отправляются в трудное путешествие, цель которого — возврат к истории. Другими словами, евреи, которые основывали свою идентичность в диаспоре на мифологических временах и памяти, теперь возвращались к ее ярко выраженным элементам: территории, определенной границами, и детальному хронологическому пониманию своей собственной истории.
Спустя шестьдесят лет арабо-израильский конфликт напоминает нам, что путешествие евреев назад в историю продолжается.
А. Б. ЙЕХОШУА — один из наиболее известных в Израиле прозаиков и эссеистов. Его последний роман «Женщина в Иерусалиме» удостоился премии «За лучшую книгу» от газеты Los Angeles Times за 2006 год.
