После высадки китайских активистов на островах Дяоюйдао и последовавших за этим «антияпонских маршей» и даже беспорядков — можно сказать, что проблема архипелага вышла далеко за пределы области географии. Исторически игнорируемые старыми империями острова в Восточно-Китайском море из-за «японского фактора» как будто были наделены символическим значением и стали своего рода «горячей картошкой», которую перебрасывают друг другу китайские и японские дипломаты. Малейшие изменения ситуации способны моментально разжечь чуткие эмоции общественности.
На самом деле, часто игнорируемая реальность, стоящая за спором вокруг Дяоюйдао, заключается в следующем: Китай, будучи страной, обладающей наибольшим в мире количеством соседей на суше и на море, находится в исключительно сложной геостратегической ситуации, которая сопровождается множеством запутанных территориальных споров. Взять, к примеру, сухопутные границы: хотя Китай уже официально урегулировал пограничные вопросы с 12 соседними странами, но на 22 тыс. километрах его сухопутной границы по-прежнему существует немало спорных территорий.
Несмотря на то, что все они, подобно Дяоюйдао, относятся к реальным спорным территориям (спор вокруг Дяоюйдао в научной среде считается ложной проблемой, поскольку у позиции Японии нет никаких юридических оснований), но они и близко не удостаиваются того внимания, которое уделяется Дяоюйдао. В действительности во многих территориальных спорах Китай прибегает к уступчивому подходу. Потому что в глазах людей, принимающих решения, успех или неуспех решения той или иной территориальной проблемы в отношении мирного развития Китая представляет, с одной стороны, потенциальный исторический прессинг, но в то же время может весьма легко привести к враждебности и подозрительности международного сообщества в отношении подъема КНР, что выразится в еще больших вызовах для китайской внешней политики.
«КИТАЙСКИЕ» ПРИНЦИПЫ
То, как Китай разрешает «территориальные проблемы» с соседями, всегда являлось популярным предметом изучения мирового китаеведения. Множество иностранных ученых выбрало его в качестве основного направления своих научных изысканий.
Сотрудник группы исследований в области безопасности, доцент политологии Массачусетского технологического института Тейлор Фравел — один из наиболее известных ученых в этой области. Его работа 2008 года под названием «Сильная граница — безопасная страна: сотрудничество и конфликты в контексте китайских территориальных споров» весьма полно описывает данную сферу.
Посвятив несколько десятилетий скрупулезному сбору и упорядочиванию данных о пограничных спорах Китая, он обнаружил, что «несмотря на то, что Китай заявляет о суверенитете государства и его территорий как об одном из священных понятий и о неприемлемости каких-либо уступок по данному вопросу, в действительности он готов заново проводить государственные границы на карте ради других целей». В подтверждение этого вывода он обработал данные о 23 территориальных конфликтах с 1949 года, из которых 17 было разрешено по дипломатическим каналам. В этих случаях Китай, как правило, получал менее 50% спорной земли.
Несмотря на то, что Китай решал споры о территориях и границе с большинством соседних государств посредством мирных переговоров и взаимных уступок, но в действительности в пограничных проблемах с Индией, бывшим Советским Союзом и Вьетнамом вооруженный конфликт в одно время заменил мирные переговоры и взаимные уступки.
В 50-е годы прошлого века, когда китайско-советские отношения переживали «медовый месяц», СССР на Дальнем Востоке «осуществлял свертывание и делал уступки», Китай в делах, затрагивающих границы сторон и территориальные споры, проявил великодушный и уступчивый подход. Обе страны разрешили вопрос «Люйшуня, Даляня и Китайской Чанчуньской железной дороги» (КВЖД. — Прим. перев.) и др., заключив «Китайско-советский договор о дружбе, взаимной помощи и союзе».
Однако позднее, в результате партийной борьбы наступило ухудшение китайско-советских отношений, и, в конце концов, СССР не только стал угрожать Китаю, проводя многочисленные учения войск в Монголии, но и в этот же период открыто стал демонстрировать экспансионистские приемы. Советский Союз досаждал на границах Северного Китая, заявлял, что договоры, по которым царская Россия завладела китайскими территориями, были «равноправными», твердо настаивая на разумности китайско-российских договоров XIX века, а в 60-70 гг. XX века затеял разнузданную кампанию по фальсификации истории, заменив русскими названиями топонимы на многочисленных незаконно оккупированных китайских землях.
Советская агрессивность, хотя внешне и была направлена на поддержание территориального статус-кво, по сути являлась попыткой изменить факт наличия «незаконно узурпированных спорных территорий». После событий 1969 года на Чжэньбаодао (о. Даманский. — Прим. перев.) и у озера Жаланашколь, перед лицом жесткого и экспансионистского подхода Советского Союза, Китай в территориальных спорах занял жесткую позицию.
28 апреля 1969 года на первом пленуме ЦК КПК 9 созыва отдельно от властей Запада был выдвинут призыв «готовиться к большой войне», причем линию фронта планировалось не ограничивать границей. В условиях полномасштабной конфронтации с СССР ситуация грозила перерасти в опасное военное противостояние и даже вооруженный конфликт. При этом, будучи в краткосрочной перспективе в невыгодном положении «слабого, противостоящего сильному», Китай был вынужден вкладывать значительные ресурсы для реагирования на пограничный кризис, и казалось, что игра не стоила свеч.
Но дальнейшие события показали, что сильный сигнал о том, что Китай будет оставаться твердым в вопросе спорной территории и не страшится силового давления, был отчетливо передан Советскому Союзу, и выбор в пользу жесткого курса эффективным образом сдержал экспансионистские намерения и действия СССР, заставив его в испуге прекратить свои алчные территориальные претензии.
И наоборот, если бы Китай тогда в территориальных спорах проявил уступчивость, это помогло бы на время разрядить отношения с Советским Союзом и избежать вооруженного противостояния. Однако краткосрочное спокойствие на границе могло бы заложить мину замедленного действия в будущем. Ведь с точки зрения долгосрочной перспективы уступчивость могла бы породить у экспансионистского СССР иллюзии и неверные оценки в отношении «слабости» Китая и придать ему уверенность в том, что экспансионистский курс является наилучшим выбором. В этом случае Советский Союз продолжил бы оказывать давление на Китай и мог бы получить больше выгод в этом споре. Уступки Китая могли бы лишь поставить его в неудобное положение, известное еще в Древнем Китае по изречению: «Землями умиротворять царство Цинь — все равно, что дровами тушить пожар; дров нужно будет все больше, а пожар не прекратится».
НЕИЗВЕСТНЫЕ В «УРАВНЕНИИ ДЯОЮЙДАО»
«Теория двухслойной игры» стала общей отличительной чертой разрешения территориальных споров международным сообществом. Влияние внутренней политики на внешнюю и обратное влияние, словно две стороны одной медали, — неразделимы. Три уровня факторов — личность политика, а также внутри- и внешнеполитические факторы — все время динамически влияют на разрешение территориальных вопросов.
В этом отношении Китай при разрешении территориальных споров в прошлом зачастую максимизировал внешнеполитические интересы, пренебрегая внутриполитическими факторами, в особенности — общественным мнением. Однако, вслед за пробуждением китайского общественного сознания, в территориальных спорах с другими государствами общественное мнение становится все более активным фактором влияния.
В вопросе Дяоюйдао проводимая до сих пор тактика также максимизировала внешнеполитические интересы.
Полемика между Китаем и Японией в отношении вопроса суверенитета над Дяоюйдао совпала по времени со значительными переменами международной обстановки в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В начале 1970-х в результате секретного визита Киссинджера в Китай и серьезной коррекции китайского курса администрацией Никсона, в китайско-американских отношениях наступила разрядка. Япония, чтобы не допустить скатывания в пассивное положение, когда дипломатия осуществлялась бы «через голову» Токио, приняла решение «распахнуть ворота» китайско-японских дипломатических отношений, что совпало с тогдашними планами Китая. По внешнеполитическим соображениям Китай, в конце концов, выдвинул предложение отложить территориальный спор вокруг Дяоюйдао.
В современном Китае вместо того, чтобы описывать Дяоюдао как китайскую территорию, стоило бы определять этот архипелаг как своего рода точку взаимопонимания, в которой сплелись в узел горькие исторические воспоминания большинства китайцев. На фоне такого колоссального внутреннего волнения проблема Дяоюйдао кажется для Китая еще более сложной. Ведь в будущем внутриполитический фактор в Китае будет играть определяющую роль в развитии ситуации вокруг Дяоюйдао. И именно поэтому будущее также наполняется великим множеством вопросов с неизвестными ответами.
Economic Observer (Китай), 30 августа 2012 года, перевод ИноСМИ.Ru
