Неспособность Союза правых сил и «Яблока» объединиться перед прошлогодними выборами в Госдуму, их провал на этих выборах, а теперь и решение не поддерживать Ирину Хакамаду в ее президентской кампании — самые явные признаки «краха либеральной идеи» в России. Лидера «Яблока» Григория Явлинского теперь часто называют «политическим трупом». Однако сам «традиционно воздерживающийся» львовянин Григорий Алексеевич считает, что слухи о конце его политической карьеры и смерти «Яблока» сильно преувеличены. В интервью радиостанции «Эхо Москвы» Явлинский признает причины дискредитации либеральной, демократической идеи в России. Перед Явлинским и его единомышленниками стоит непростая задача: с одной стороны, после драки кулаками не машут, с другой — опускать руки тоже нельзя.
— Недавно мы Лукашенко, с которым хотим объединиться, отказали в газе. С другой стороны, он сам применил определенную риторику, которая людьми, которые объединяются, не применяется. Что происходит и как такое может быть?
— Ну, это такие формы любви в кавычках — постоянные разговоры о единстве, создании различных бюрократических структур для чиновников и отставных политиков, попытки постоянно то ли произвести «аншлюс», то ли какое-то безумное объединение на верхушечно-политическом уровне, не обращая внимания ни на конституции, ни на здравый смысл, ни на экономические интересы. А с другой стороны, когда дело касается жизни людей, и действительно очень близких нам — здесь можно сделать, что угодно: отключить зимой тепло, газ... Надо бы делать все ровным счетом наоборот — прекратить эти постоянные бессмысленные разговоры о каких-то политических надстройках, которые будут выше правительства, выше президентов, выше Думы, прекратить попытки какого-то или силового объединения, или экономического принуждения. Установить нормальные и дружеские отношения, соблюдая суверенитет нашего близкого соседа. Не надо у брата отбирать паспорт — если он ваш брат. А вот газ нужно давать всегда, и экономическими трудностями пользоваться не надо, и надо делать так, чтобы во всех белорусских домах было тепло.
— Но этот брат деньги зарабатывать не хочет — там же экономическая модель довольно своеобразная. Как быть с этим братом?
— Вы о ком говорите? О Лукашенко? Так и нечего брататься с ним, нечего его обнимать каждую минуту и нечего делать всякие пышные декларации. Я говорю не о нем, а об учителях, врачах, наших с вами родственниках, которые там живут — о людях. А вы опять говорите о президентах и элитах — это неправильно в данном случае. У Лукашенко свои корыстные, корпоративные интересы. Когда начинаются все эти мероприятия вокруг именно таких интересов, они и приводят к тому, что страдают люди. Политика в отношении Беларуси как ближайшего соседа должна быть прозрачной и внятной. Экономический союз — да, политическое взаимодействие — да. Никаких «аншлюсов» — ни в коем случае. Никаких «включений», никаких «втаскиваний».
— Валерий Комиссаров, сделавший проекты «Моя семья», «Окна», сейчас стал председателем комитета Госдумы по информационной политике. Он выступил с инициативой ограничить демонстрацию в телеэфире последствий терактов. Разговор идет не о том, чтобы не показывать части тел — об этом какбы журналисты уже «допетрили» сами, а о том, что, как минимум, на федеральных каналах информация дозируется и определяется каким-то органом, — например, штабом...
— Вы можете согласиться с тем, что должна существовать какая-то журналистская хартия, в которой журналисты договариваются, что они не смакуют теракты, не стараются шокировать и воздействовать на психическое и психологическое состояние людей. А закон здесь принимать совершенно ни к чему, потому что это приведет к еще большей закрытости. Проблема сегодняшних терактов заключается и в том, что очень большая степень закрытости существует на сегодняшний день. Сегодня уже невозможно быть уверенным, что на самом деле происходит. А поскольку за этим очень часто стоит коррупция, вы, уважаемые журналисты, не можете это расследовать по- настоящему, вы вынуждены передавать и транслировать то, что вам дозировано выдают. Мне кажется, что это очень серьезная и глубокая ошибка.
— Много ходило разговоров, что неуспех правых сил на выборах еще и из-за того, что в последний момент они пошли на какое-то соглашательство с властью. Скажите четко — вы в оппозиции к президенту или нет?
— Что касается моих отношений с президентом, то действительно, «Яблоко» после 11 сентября 2001 года пошло на компромисс с президентом, работало с ним, искало возможности реализации целого ряда важных, существенных для нашей страны проектов. Ряд из них были реализованы, мы считаем это верным. Особенно мы поддерживали курс президента в очень острое время, связанное с внешней политикой, особенно в том, что было связано с борьбой с терроризмом, с Афганистаном, с другими вещами. Тогда было очень важно, чтобы Россия приняла правильное решение. И не оказалась окончательно на задворках...
Почему мы сегодня не поддерживаем Путина на выборах, почему считаем, что никаких выборов нет? Потому что для того, чтобы существовала политическая конкуренция, демократические выборы или вообще то, что называется «выбором», должны существовать, как минимум, три предпосылки: должна быть относительно, по крайней мере, независимая судебная система, должны быть хотя бы относительно независимые общенациональные, политически значимые СМИ, и должны быть возможности формирования независимых источников финансирования...
— Как вы думаете, что ждет Россию после выборов президента?
— Я ведь не фантаст, и не предсказатель, и не гадалка. То, что будет со страной, зависит от того, сохранят ли Конституцию. А ее могут не сохранить. Вообще говоря, в нынешней нашей политике очень много от советского времени. У меня впечатление такое, что очень часто и президент, и другие ведущие наши политики, и премьер-министр, говорят одно, думают другое, делают третье, получается четвертое, а ожидают они пятого.
Может так сложиться, что конституция будет переделана, что публичной политики не будет вовсе, все механизмы для этого готовы. Может так сложиться, что плюралистическая демократия в России существовать вообще не будет, и тогда это приведет к развитию событий, похожих на Югославию, Как человек, как гражданин, который любит собственную страну, я хотел бы, чтобы все-таки события пошли по другому направлению. Потому что это уже не вопрос идеологических пристрастий, это вопрос предотвращения жертв, терактов, кровопролитий. Это вопрос, сможет ли Россия оставаться суверенной страной в XXI веке, сохранит ли она свою государственность.
В течение четырех последних лет были последовательно ликвидированы очень важные элементы автономности общества — то, что иногда называют элементами гражданского общества. Это были, например, первые шаги федеративного устройства, — они были ликвидированы, там возникла вертикаль. Потом — пресса. Потом были ликвидированы независимость и непредвзятость судебной системы, потом это перекинулось на бизнес, и теперь это дошло до Думы.
— Однажды Путин сказал, что ваши идеи и идеи СПС не востребованы народом. С другой стороны, интересно сказал Жириновский — народу это просто не надо, потому что у нас такой народ, который должен жить при царе. Действительно ли власть «убила, прижала, уничтожила», как вы говорите, или идея умерла сама? Может быть, действительно, то, что вы предлагаете, большинству народа не нужно — народ хочет жить спокойно, в спокойной стране, как он это понимает?
— Конечно, люди не могут забыть ни 2600% инфляции 92-го года, ни дефолт, ни две войны в Чечне, одна из которых продолжается, люди не могут забыть расстрел Белого дома, — все это делалось от имени кого? Демократов. Это были самые великие демократы — президент Ельцин, поддерживающие его партии, известные политики. Кстати, приезжали разные люди, такие, как Клинтон, Коль, говорили — это главный демократ мира... Что же тогда, куда же бедному крестьянину податься? А я вам предлагаю простое дело — выйдем с вами на улицу и спросим людей: вы хотите каждые пять лет или четыре года выбирать нового президента? Вам любой человек скажет, да. А вы хотите, чтобы у вас была неприкосновенность вашей сберкнижки? Он скажет, да. Вы хотите иметь возможность говорить, все, что вы думаете, и чтобы вас не сажали в тюрьму? Он тоже скажет — да. А вы хотите иметь возможность пойти в суд и отстоять свою собственность, да. Так вы демократ? Он скажет — нет. Я не демократ, я кто угодно, только не демократ. Потому что демократы в нашей стране — это те, которые делали все ровным счетом наоборот. То, что произошло, это проблема и всех наших демократических так называемых СМИ, и наших всех демократических политиков, особенно тех, которые занимали властные позиции все эти 12 лет и провели ту политику, которая действительно людьми принята быть не может...
