В последнее время Рабочая партия Курдистана, которая нашла себе пристанище на севере Ирака, увеличила количество своих атак на юго-востоке Турции. Вместе с тем рейды Израиля в Ливане, в попытке искоренить террористическую группировку «Хизбалла», подбрасывают турецкому правительству новые идеи. «Мы сделаем как Израиль» — под таким красноречивым заголовком вышла статья во влиятельной турецкой газете Hurriyet через несколько дней после того, как израильские войска начали свою операцию в Ливане.
После возобновления насильственных действий Рабочей партией Курдистана (РПК) на юго-востоке страны турецкое правительство, как пишет Hurriyet, рассуждает над тем, не повторить ли ему пример Израиля. Газета цитирует представителя правительства, «мы хотим «отодвинуть» курдских боевиков с РПК на севере Ирака». Некоторые члены правительства считают, «что если другие страны так делают, то и Турция имеет право это делать также».
Многие допускают, что принцип оборонной войны, реализованный Израилем и США может также быть использован и Турцией. Однако в действительности попытки повторить мероприятия подобные тем, что применяет Израиль против ХАМАСа и «Хизбаллы» напрасны, считают турецкие эксперты. Единственная для Турции возможность получить победу над РПК заключается в том, чтобы провести наземную операцию, но в таком случае возник бы конфликт с США и курдскими властями на севере Ирака. Скорее всего турецкое правительство склонно к проведению воздушной операции, но и в этом случае оно бы столкнулось с оппозицией со стороны американцев. И хотя американский посол в Анкаре заявил, что «Турция, как и другие страны имеет право и долг защищаться», однако государственный секретарь США Кондолизза Райс неоднократно утверждала, что она не хотела бы проведения подобной операции, которая бы смогла дестабилизировать единственный спокойный регион в Ираке.
Другая ежедневная турецкая газета Zaman констатирует, что Турция — не Израиль и поэтому не может позволить себе те же методы. В соответствии с утверждением автора, потенциальная операция против курдской РПК гармонировала бы с международным правом, если не учитывать того, что «международные законы существуют для того, чтобы поддерживать права сильных. А поскольку международные законы продолжают быть игрой для тех, кто сильнее, у слабых (в этом случае Турции) нет ни какого интереса искать соответствующие нормы в международном праве».
Другим препятствием для проведения подобной операции является то, что Турция осудила израильское вторжение в Ливан. Поэтому сразу бы возник вопрос, как бы отреагировали граждане Турции, если бы она начала операцию против Рабочей партии Курдистана в то время, как турецкое правительство выступило с осуждением операции Израиля против «Хизбаллы» в Ливане?
В то же время турецкое вторжение не получило бы такого резонанса как израильское, поскольку турецкая атака не могла бы спровоцировать хаос во всем Ближнем Востоке. Собственно, пытаясь защитить свои интересы, Турция должна была бы все равно отклонить идею своего вмешательства на севере Ирака, так как она бы только привела к увеличению насилия, а не к его сокращению.
Следует отметить, что идеология Рабочей партии Курдистана и идеология «Хизбаллы» — диаметрально противоположные. «Хизбалла» — это непримиримое исламское движение, распространяющее фанатичную террористическую идеологию, представляющую угрозу не только для Израиля, но также и для мусульманской идеологии и всего мира. Курдская РПК (несмотря на часто силовые методы своей борьбы) пытается побудить турецкую сторону к демократическим переменам в жизни курдского меньшинства в Турции, и соблюдению прав курдов в северном Курдистане.
Кроме того, «Хизбалла» входит в ливанское правительство и имеет вооруженные формирования, которые беспрестанно нападают на объекты в и вне Израиля, действие же РПК не распространяется за пределы Турции. В отличие от «Хизбаллы», которая фанатично отказывает Израилю в праве на существование, что принципиально закрывает дверь для диалога о примирении, Рабочая партия Курдистана, как и все политические силы в северном Курдистане, никогда не отрицали права на существование турецкого государства. Курды наоборот стремились к диалогу относительно мирного разрешения курдской проблемы, существование которой настойчиво отрицают турецкие власти. Анкара многократно отказывалась от инициатив своих друзей и противников начать подобный диалог с курдами. И вместо этого пыталась использовать военную силу, чтобы придушить любые намеки на проявления курдского национального сознания.
Хотя уже вполне очевидно, что продолжение партизанской практики РПК и использование силы против курдских повстанцев не может остановить кровопролития с обеих сторон. Фактически продолжение подобной тактики со стороны турков и далее будет приносить смерть и разрушение. Ситуация попала в круг дьявольской безысходности, невозможно договориться с теми, кто принципиально не хочет признавать курдскую идентичность, а это, в свою очередь, отрицает любую возможность мирного решения курдской проблемы. Единственное общее, что прослеживается во время сравнения ситуации, это то, что «Хизбалла» отказывается признать право Израиля на существование, и турецкая власть отказывается признать существование курдской проблемы.
Но курдская идентичность отрицается самой турецкой конституцией. Хотя формально она является родиной курдов, армян, греков и ассиррийцев. Турция, применяя различные формы геноцида переформатировала эти этнические группы в пользу турков. И как бы там ни было, треть населения Турции имеет курдскую кровь. Курды говорят на курдском языке и проживают на больших территориях Курдистана, которые всегда были их родиной, но этого нигде нельзя найти в турецкой конституции. Непринятие и опасение курдов делает таким образом турецкую конституцию одним из наиболее одиозных документов, принятых где-либо в Европе. Фактически она даже не достигает «стандартов» конституции Саддама Хусейна, которая ясно идентифицировала «курдов» и «курдский язык».
Турецкие опасения вполне понятны. То что сегодня принято называть Турцией покрывает огромные области Курдистана, и турки очень хорошо осознают, что рано или поздно это будет бросать им серьезный вызов. Никто лучше не мог высказать эти опасения турков, как отец новой Турции Ататюрк, когда заявил: «Если бы кто-то захотел протянуть границу, отделяющую курдов, это могло бы опустошить Турцию». Можно вспомнить, что сначала Мустафа Кемаль вообще боялся вспоминать о турецком государстве. Вместо этого он подчеркивал или братство между турками и курдами, или оттоманскую нацию в конфликте с иностранными захватническими силами. А известный сподвижник Ататюрка и возможный его наследник Исмет, призывая к исламскому единству против «христианских захватчиков», говорил о новом государстве, являющемся «родиной для курдов и турков».
Очевидно, что турецкое государство, шествуя в Евросоюз, должно проявить мужество и предпринять первый шаг к мирному решению этого вопроса, начав диалог с курдской нацией. Если бы Турция была действительно демократическим государством, то она бы не загоняла курдский вопрос в безвыходную ситуацию, а значит и не имела бы проблем с курдскими повстанцами. Проблема турецкой власти состоит в том, что в своих подходах к курдскому вопросу она настойчиво отрицает курдскую идентичность и определяет любые курдские попытки мирного разрешения проблемы как террористические. Более того, Турция рассматривает целое курдское население как террористов. И если турецким вооруженным силам действительно бы удалось разрушить структуры РПК, то от этого курдский вопрос не перестал бы существовать. Нужны реалистичные подходы, а не попытки силовыми методами решить эту проблему, что практически невозможно.
Как считают курдские эксперты, если Турция хочет присоединиться к цивилизованным государствам Евросоюза, она должна наделить курдов равными правами с турками в Турции. Должна быть основана Курдская область, парламент и правительство, чтобы развивать север Курдистана. Европейскому Союзу, в свою очередь, следует признать курдский парламент как часть ЕС и позволить курдскому блоку присоединиться к парламенту Евросоюза. Возможно, это действительно реальный путь выйти из затяжного кризиса, который Турция пытается не замечать.
