Глобальные трансформации не являются чем-то новым. Но, с глобализацией и техническим прогрессом темпы и масштабы таких преобразований значительно ускорились. В ближайшие десятилетия эта тенденция только усилится, принеся с собой значительный потенциал для нестабильности.
Прошло больше 20 лет с момента вторжения иракской армии в Кувейт, что привело к почти единогласному принятию резолюции Совета Безопасности Организации Объединенных Наций с требованием выведения иракских войск. Когда Саддам Хусейн отказался выполнить резолюцию, коалиция в составе 34 стран, которые поддержали возглавляемую США операцию, известную как «Буря в пустыне», вытеснила его войска из Кувейта.
Это было в 1991 году, когда распад Советского Союза оставил США как единственное сверхгосударство в мире. Но это уже не так — подтверждением этого является реальность, которая находит свое отражение в непонятной реакции международного сообщества на подобные территориальные нарушения сегодня.
Рассмотрим вторжение и аннексию Россией Крыма в начале этого года. Хотя этот шаг явно нарушил территориальную целостность Украины, 11 стран проголосовало против резолюции ООН, которая осуждает действия, и 58 стран — в том числе все незападные государства — воздержались. Очевидно, что глобальный баланс сил изменился.
В международной политике восприятие имеет значение — иногда даже большее, чем реальность. Восприятие сегодня заключается в том, что однополярный момент Америки подходит к концу; Европа находится в упадке; и новый ряд государств поднимается, принося с собой свои уникальные мировоззрения на международные отношения.
В определенном смысле это может показаться хорошей вещью. Более разнообразные перспективы могли бы обогатить многосторонние процессы и генерировать более комплексные решения глобальных проблем.
Но эта многополярная динамика также порождает нестабильность. Хотя мир становится все более взаимозависимым, и проблемы не будут ограничиваться национальными или даже региональными границами, ведущие государства все более неохотно берут на себя глобальную ответственность. Хуже того, учитывая их частое нежелание учитывать интересы друг друга, тупики — даже столкновения — становятся вероятнее.
Сильные, эффективные и инклюзивные многосторонние институты могут играть жизненно важную роль в борьбе с этой нестабильностью и в укреплении сотрудничества. Но даже лучшие спроектированные структуры мало достигнут без политической воли к урегулированию конфликтов путем диалога. Чтобы добиться прогресса, страны должны научиться отстаивать свои принципы, уважая принципы других — и никогда не упускать из виду общих интересов и целей.
Без такого единого подхода геополитическая стабильность станет слабее. Например, Украина была независимым государством с 1991 года и полностью интегрирована в международную систему, отдав свое ядерное оружие в 1994 году и председательствуя на трех сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. Однако, не дав адекватный ответ на вторжение России, международное сообщество толкнуло Украину в темное прошлое. Хочется надеяться, что принятый в последнее время Минский протокол, который включает в себя 12 положений, в том числе о прекращении огня и программе восстановления экономики, принесет успех в урегулировании конфликта.
В любом случае международная стабильность была нарушена — и еще несколько потенциально дестабилизирующих событий маячат на горизонте. В развитых странах мира скоро закончится каденция президента США Барака Обамы. Европейская политика также переживает потенциально значительную трансформацию, новый состав Европейской Комиссии начнет свою деятельность на фоне тревожного роста национализма в государствах-членах Европейского Союза.
Два лидера, которые останутся у власти в обозримом будущем — президент России Владимир Путин и глава Китая Си Цзиньпин. Они оба представляют страны, которые вызвали нестабильность в своих регионах. Задолго до того как Россия вторглась в Украину, Китай начал территориальные споры с несколькими своими соседями, в первую очередь, в Восточном и Южном китайских морях.
Кроме того, Россия и Китай выступают против традиционного западного господства в многосторонних институтах. Они — вместе с Бразилией, Индией и Южной Африкой (БРИКС) — основали свой банк развития, мотивируя это частично отказом Международного валютного фонда выполнить свое обещание в 2010г. относительно регуляции права голоса, чтобы отразить глобальный баланс экономической мощи. (До саммита G-20 в 2010 г., на котором было дано это обещание, Китай имел такое же право голоса как Бельгия.)
Вся эта неопределенность в мире новых и традиционных сверхгосударств препятствует усилиям решения проблемы безопасности на Ближнем Востоке, начиная с продолжающегося израильско-палестинского конфликта и последствий арабской весны до новой и мощной угрозы, которая исходит от Исламского Государства. В отличие от Аль-Каиды, Исламское Государство не является фрагментируемой сетью небольших организаций; это территориальное образование работает как псевдогосударство на территории Сирии и Ирака. И остальной мир, кажется, не знает, как остановить его безжалостное наступление.
США бросились создать запутанную коалицию из почти 30 стран, в том числе десяти арабских государств. Нужно еще увидеть, как эта коалиция будет организована и каких результатов она добьется. Здесь мог бы помочь Европейский Союз. В действительности, когда США впервые применили так называемую стратегию теневого лидера, а в буквальном значении «лидерства из задних рядов» во время интервенции в Ливии в 2011 году, европейские страны были вынуждены взять на себя больше ответственности.
Вместо того чтобы рассматривать вмешательство аномалией, ЕС должен признать необходимость повышения своей роли в защите глобальной безопасности — не в последнюю очередь, чтобы отстаивать свои интересы относительно процветающего и стабильного соседства. В этом смысле решение ЕС отложить реализацию своего соглашения об ассоциации с Украиной, чтобы создать пространство для достижения консенсуса с Россией, является позитивным показателем.
В многополярном мире актеры с очень разными мировоззрениями должны работать вместе, чтобы продвигать общие интересы в безопасности, стабильности и процветании. Пришло время всем мировым государствам признать свою ответственность за воплощение конструктивного сотрудничества в реальность.
Проект Синдикат для «Дня»
Хавьер СОЛАНА работал Верховным представителем Европейского Союза по вопросам внешней и безопасностной политики, Генсеком НАТО и министром иностранных дел Испании. Ныне он — президент Центра глобальной экономики и геополитики международной бизнес-школы ESADE, а также почетный член Брукингского института.
