Выборы мэра Сочи внесли в политические будни страны заметное оживление. Решение «Солидарности» выдвинуть кандидатуру Бориса Немцова было в значительной мере интуитивным, но, даже не дожидаясь результатов воскресного голосования, можно уверенно говорить о том, что мы не ошиблись.
Начало не предвещало больших перспектив: во главе инициативной группы сочинцев, обратившейся к Немцову с предложением баллотироваться, оказался заурядный проходимец от политтехнологии, рассчитывавший погреть руки на шумной избирательной кампании. Однако «Солидарность» начала работать в Сочи еще до начала чехарды с мэрами (за год городом успели поуправлять четверо кубанских назначенцев), поэтому мы неплохо ориентировались в ситуации и сумели сформировать команду, опираясь на своих единомышленников — участников ОГФ, правозащитников и гражданских активистов.
12 марта в Сочи состоялось открытое заседание бюро «Солидарности», которое публично одобрило выдвижение Бориса Немцова. В зале собралось около 100 человек, среди которых были не только наши коллеги по демдвижению, но и статусные эксперты, представители городского бизнеса, национальных диаспор и даже депутатских фракций городского собрания, включая «Единую Россию«(!). Уже тогда стало понятно, что ситуация в Сочи значительно благоприятнее для нас, чем это можно было предполагать. Когда мы предварительно обсуждали шансы Немцова в Москве, то сходились на том, что, скорее всего, Бориса не зарегистрируют. После 12 марта и подачи документов я повысил свой прогноз до 50%.
Тем временем наш политический противник открыл ящик Пандоры. В медийном поле перед изумленной публикой выступил кордебалет экзотических кандидатов: Луговой, Беркова, Богданов, Волочкова. На огонек заглянул ведущий сложную игру «капиталист-идеалист» Александр Лебедев. Игра московских «эффективных политиков» была недвусмысленной: сочинские выборы должны были превратиться в откровенный фарс. «Комсомолка» и другие официозные газеты с удовольствием печатали свежеиспеченные анекдоты о выборах мэра Сочи, наблюдателям заботливо подсказывали, что демократия — это цирк, а Немцов — один из клоунов на его арене.
Все эти хитрые планы не учитывали одного обстоятельства — кубанский ставленник Пахомов оказывался в довольно странном положении. Вместо спокойного оформления инвеституры, с соответствующими респектами в адрес краснодарского и московского начальства, ему предстояло вести борьбу. Какую-никакую, но борьбу — да еще и на несколько фронтов, включая даже соперничество с «партийными товарищами», такими, например, как Анастасия Волочкова. Нет сомнения в том, что г-н Пахомов пришел в смятение, из которого, судя по сообщениям о подробностях его участия в митинге поминовения жертв геноцида 1915 года, он не выходил до самого конца избирательной кампании.
Ярким эпизодом первой фазы кампании было и опереточное появление в стане Немцова г-на Ахеджака, правой руки краснодарского губернатора Ткачева. Сообщив через посредников о своем настойчивом желании встретиться немедленно, г-н Ахеджак приехал к нам в гостиницу за два часа до заседания сочинского избиркома, которое должно было рассмотреть вопрос о регистрации Немцова. Нехотя покинув «мерседес», высокий посол в тренировочном костюме пригласил Бориса пройтись и в тени акаций предложил ему «не мочить» Ткачева в обмен на регистрацию. Немцов, разумеется, отказался, и г-н Ахеджак ретировался не солоно хлебавши. Через час избирком без каких-либо проволочек выдал нашему юристу свидетельство о регистрации кандидата.
Такая явная несогласованность в действиях заставляла предполагать, прежде всего, наличие серьезных противоречий между Москвой и Краснодаром. Эта версия с большим энтузиазмом и надеждой воспринималась самими сочинцами, которые, как мы уже успели убедиться, устали от «кубанцев» настолько, что готовы были проголосовать за кого угодно, лишь бы не за очередного ткачевского протеже. В этой ситуации Немцов, будучи, с одной стороны, уроженцем Сочи, а с другой — федеральным политиком с большим управленческим опытом, мог получить поддержку совсем не только сторонников «Солидарности».
Так или иначе, Немцов не только получил регистрацию, но и не был снят в ходе кампании — в отличие, например, от Лебедева, которого без колебаний принесли в жертву, как только возникло подозрение, что он отберет голоса у Пахомова. Конечно, присутствие в избирательном бюллетене Немцова может означать намерение нарисовать одному из наиболее ярких кандидатов от оппозиции уничижительно маленький процент — чтобы «поставить на место». Скорее всего, этот мотив является доминирующим, и именно с этой целью в телеэфир ушатами выливают разнообразный «компромат». Но парадокс в том, что рано или поздно так можно и заиграться. Большинство настроено скептически в отношении власти, и телепомои производят эффект, обратный задуманному.
Интрига выборов в Сочи и их уникальность для современной политической истории России в том, что там прямо на наших глазах реализуется сценарий «демонтажа режима» — пока еще только самая первая попытка проверки теории практикой.
Механизмы лояльности внутри власти начинают давать сбой. «Планы», спущенные участковым избиркомам, разнарядки директорам крупных предприятий (в данном случае, как правило, санаторно-курортных), публичные и закулисные договоренности с лидерами крупнейших диаспор — все это держится на конкретных людях. Эти люди говорят одно начальнику и совсем другое — в своем кругу. Конфликт происходит у них в головах, и даже если они формально выполняют подкрепленные посулами и угрозами приказы сверху, трансляция императива конкретным избирателям происходит с «понижающим коэффициентом». Готовность низовых исполнителей в УИКах-ТИКах идти на маленькие подлоги снижается, у мелко-средних чиновников растет соблазн саботировать команды — в том числе «потому что все достало».
Дело не в том, победит Немцов в Сочи или нет. Возможно, сегодня «вертикаль» еще сработает. Но заметно, что ее запас прочности стремительно падает.
