Союзники тихо радуются, однако никто не ожидает крупных перемен в военном вкладе Франции: за последние десять лет она оставалась наравне с остальными крупными европейскими союзниками. Причина этому проста — с тех пор, как Франция вернулась в состав военного комитета в 1994 году, ее позиция в НАТО позволяла полное участие в военных и политических действиях Альянса.
В Париже этот шаг сам по себе не вызвал крупной политической оппозиции по двум причинам. Во-первых, никто не отрицает очевидное: со момента принятия Шарлем де Голлем решения о выходе их военной организации, принятого более чем 40 лет назад, как Альянс, так и весь мир претерпели существенные изменения. Сегодняшние глобальные угрозы требуют большей солидарности в Европе и внутри самого НАТО, и последовательные расширения Альянса означают, что большинство членов Евросоюза сегодня также входят в состав НАТО.
Во-вторых, само понятие «интеграции» отличается от того, которое существовало в дни Голля. Когда действовал Варшавский договор, войска НАТО были расположены так, чтобы любая атака могла использовать совместные силы большинства союзников. Целый Центральный фронт был жёстко координирован, и даже Франция была задействована в планах НАТО посредством специальных соглашений. Окончание холодной войны и последовавшая трансформация НАТО в «экспедиционный союз» сделали «интеграцию» по большому счету иррелевантной: вклад каждого члена в операции НАТО определяется отдельными членами НАТО в каждом отдельном случае, на основе взаимного соглашения.
Это коренное изменение роли НАТО совпало с параллельным подъемом роли Франции в Альянсе. На военном уровне, стоит вспомнить, что участие Франции в операциях, проводимых НАТО, было довольно активным со времен кампании в Косово 1999 года. В среднем, между 2000 и 3000 французских солдат были задействованы в любой момент, что делало Францию третьим или пятым крупнейшим участником, в зависимости от года. Из 12 000 французских солдат, дислоцированных за границей, приблизительно 30% находились на службе в НАТО, с 2000 солдат в Косово и более 3000 в Афганистане или поблизости.
Более того, в Париже широко распространен взгляд, что взаимодополняемость (иерархия полномочий) между Европейским проектом обороны и НАТО является одновременно тяжелой задачей и стоящей целью. Как высказался президент Франции Николя Саркози, возврат Франции к полному участию в НАТО должно успокоить некоторые опасения, выраженные членами в Центральной Европе: идея того, что Франция пыталась создать альтернативу НАТО посредством Европейского проекта обороны — это бородатая и глупая выдумка, однако это не многим помешало в том, чтобы в неё поверить.
Франция разделяет широкое соглашение среди союзников по поводу необходимости обновления трансатлантических взаимоотношений и самого Альянса. Новое трансатлантическое отношение должно включать как Альянс, так и Евросоюз, с эксплицитными ссылками на дальнейшее упрочнение общей Европейской политики по безопасности и обороне. Положительное заявление президента Джорджа Буша о ЕПБО на саммите НАТО в Бухаресте в 2008 году явилось долгожданным знаком того, что спор о том, следует ли НАТО продолжать сохранять монополию в делах Европейской безопасности, остался позади.
Самому НАТО пора провести долго откладываемую трансформацию. До сих пор, это в основном оставалось на словах, не подкрепленных действиями. Почти каждый признает, что сегодняшняя структура НАТО является слишком раздутой и старомодной. Учитывая национальные интересы вовлеченных сторон, это по-прежнему будет нелегким процессом, однако, учитывая давление на военные бюджеты, политический контекст еще никогда не был настолько благоприятным.
Новое отношение Франции к НАТО, следовательно, идеально подходит для того, чтобы достичь эту двойную цель: оно даст возможность преобразования трансатлантических взаимоотношений и самого НАТО.
Собственный стратегический подход Франции подчеркивает, что ее силы должны приспособиться и к новым масштабам заграничных военных операций и к ассиметричным методам проведения военных операций. Французские вооруженные силы сохранят активную мощность для военных операций за границей внутри сети операций, проводимых НАТО, однако не всецело. Отсюда следует обязательство, принятое новым военно-финансовым законодательством, по осуществлению крупных инвестиций в защиту войск и разведслужб, а также признание срочной необходимости устранить неравенство европейских сил в области стратегических перевозок и маневренности тактической авиации. Это потребует, несмотря на текущий экономический кризис, сохранения существенных объемов инвестиций и гораздо более тесного сотрудничества внутри Европы.
Миссия Международных сил содействия безопасности (ИСАФ) в Афганистане более чем подтвердила важность улучшения согласованности гражданских и военных операций по стабилизации и реконструкции в области, где Евросоюз играет важную роль, поскольку он уже начал разрабатывать необходимые инструменты. Следовательно, для НАТО нет никакой необходимости дублировать эти функции; вместо этого, ему следует научиться более тесному сотрудничеству с Евросоюзом.
Все эти перемены крайне важны для того, чтобы предотвратить превращение НАТО в своего рода «ОБСЕ в униформе», и его конечного упадка до уровня очередного совещательного органа Западных демократий и их единомышленников.
Бенуа Д’АБОВИЛЬ занимал пост посла Франции в НАТО с 2002 по 2005 год. Он также являлся членом Национальной комиссии «Белой книги Государственной обороны и безопасности» (2007—2008 гг).
