Противники интеграции Украины в НАТО достаточно часто говорят о нейтралитете Финляндии как о примере для наследования нашей страной. Действительно ли эта скандинавская страна, которая в 1995 году вступила в ЕС и постоянно принимает участие в операциях НАТО, является сегодня нейтральной? И что означает для самих финнов термин финляндизация? Об этом — в эксклюзивном интервью «Дню» государственного секретаря Министерства иностранных дел Финляндии Перти ТОРСТИЛА, который на днях побывал в Украине и принял участие в Международном форуме «Внеблоковая политика Украины в европейском контексте».
— Господин Торстила, какое у вас сложилось впечатление от вчерашней (интервью записывалось 13 сентября. — Авт.) дискуссии относительно внеблокового статуса Украины, в частности преимуществ и недостатков этого статуса?
— Это суверенное решение украинского правительства. Мне нечего сказать об этом. Но, как я сказал вчера в своем выступлении, финское понимание внеблокового статуса или финского нейтралитета было тем статусом, с которым мы жили во времена холодной войны. Все это закончилось в 1995 году, когда Финляндия вступила в Европейский Союз. Во времена холодной войны нейтралитет стал историей успеха для Финляндии. Мы получали выгоду, и в конечном итоге от этого выиграла вся Европа. Процесс СБСЕ (Совещание по вопросам безопасности и сотрудничества в Европе. — Авт.), Хельсинкский процесс Заключительного акта, благодаря инициативе Финляндии, стали реальностью, а в конечном итоге это привело к падению Берлинской стены и обретению свободы бывшими коммунистическими странами. Потому это было хорошо. Но это не наш рецепт для настоящего. Мы находимся в ЕС, который является политическим клубом. Вместе с тем ЕС это не политический блок, потому что мы не хотим новых политических разделительных линий в Европе. ЕС открыт к расширению, и мы все можем быть вместе в этом стремлении.
— Прилагает ли достаточно усилий Брюссель, чтобы предотвратить появление таких линий в будущем и помочь Украине вступить в ЕС, чтобы она не стала буферной зоной или мостом между цивилизациями европейского и российского типа?
— Я думаю, что это очень четко следует из вчерашней дискуссии. Это то, что вы должны сделать, выбор за вами. Никто извне не может и не должен навязывать вам никакую модель. Вы должны сделать свою домашнюю работу и принять решение, где вы хотите быть, в каком направлении будет двигаться Украина. Для нас в Финляндии ответ очень четкий. Ваше место в Европе. Но не мы должны говорить об этом. Вам решать, потому что это ваш путь.
— Что касается выбора, Украина хочет подписать соглашение об ассоциации, но сталкивается с большим количеством условий и ультиматумов наподобие: вы должны освободить Тимошенко. Разве это правильно ставить такие условия?
— Конечно. Каждый клуб имеет свои правила. Если вы хотите вступить в клуб, то, пожалуйста, придерживайтесь правил.
— Верите ли вы, что в данной ситуации судебная система не имела права подвергать заключению Тимошенко или Луценко?
— У нас есть большие сомнения по этому поводу.
— Насколько я знаю, финский министр обороны заявил, что Финляндия должна вступить в НАТО. Что вы можете сказать по поводу дискуссии в вашей стране относительно членства в Альянсе?
— У нас в Финляндии ведется очень оживленная дискуссия о НАТО. В переломный период 1990-х годов, когда НАТО решило расшириться, все страны, присоединившиеся к Североатлантическому оборонному альянсу, были бывшими коммунистическими странами. Очевидно, они чувствовали, что находятся в определенном безопасностном вакууме. Они были частью бывшего советского блока или другими словами Варшавского пакта. А мы уже чувствовали себя безопасно и уютно.
Я был послом в Венгрии в начале 1990-х годов, когда венгры приняли решение начать приближение к НАТО и это, казалось, был единственный выбор для них, когда Варшавский пакт рассыпался на куски. Но как я уже сказал, в Финляндии мы чувствовали себя в безопасности и не видели необходимости в том, чтобы присоединяться к НАТО.
Сегодня 65 процентов финнов, устойчивое большинство, считают, что мы не должны вступать в НАТО. И, конечно, есть те, кто выступает за членство в НАТО.
Мы уже находимся в Европейском Союзе. Это наш безопасностный якорь, так сказать, это наш дом. В программе правительства упоминается возможность присоединения к НАТО, но ни одно такое решение не было принято.
— Господин Торстила, недавно газета HELSINGIN SANOMAT после встречи главы вашего государства Саули Ниинисто с послами написала, что Паасикиви возвращается во внешнюю политику Финляндии. Не означает ли это возвращение политики, которая называется финляндизацией?
— Паасикиви был нашим президентом после войны (1946—1956) в трудные времена, когда мы возводили наши первые мосты с Советским Союзом. И это была Realpolitik, означавшая, что Финляндия в отношениях с большим соседом должна была принять его условия, во избежание новой войны. И мы добились успеха в этом. Для этого стоит вспомнить ситуацию в Финляндии в 1945 году. После бомбардировок страна была в руинах.
Мы потеряли Карелию, 12% территории, 500 тысяч карелов было эвакуировано и переселились в Финляндии, население которой после войны составляло 4 млн. — и это была огромная проблема.
Это был очень тяжелый старт. Но если вы перенесетесь в 1990-е годы, то Финляндия на то время стала известной как страна Nokia. Она славится высокими технологиями, принадлежит к числу 15-ти самых богатых стран в мире. Ее уважают в мире за достижения в политической, экономической и социальной сфере как основу семейства Скандинавских стран. Если это была финляндизация, то я хочу сказать, пусть так и будет, если кто-то критикует результаты нашей политики. Однако я надеюсь, что каждая страна будет сама финляндизироваться. Конечный результат — вот что имеет значение.
— Президент Саули Ниинисто еще сказал, что не нужно закрывать глаза на очевидные факты...
— Нет ничего плохого в том, чтобы признавать факты. Я считаю, что мы все только выигрываем, если будем делать это.
— Кстати, что вы думаете о заявлении Путина в 2005 году, когда он назвал распад Советского Союза геополитической катастрофой?
— Вам нужно этот вопрос задать непосредственно Путину. Этот вопрос озадачил многих обозревателей, аналитиков и исследователей во всем мире. Что он имел в виду, сказав это?
— Какова ваша оценка распада Советского Союза? Было ли это трагедией или нет?
— Конечно, это не было трагедией для Финляндии и для остального мира. Мы не хотим, чтобы эта страна вернулась. А вы хотели бы видеть ее возвращение?
— Конечно, нет...
