Ожесточенная дискуссия, развернувшаяся вокруг предполагаемого размещения элементов противоракетной обороны США в Польше и Чехии, вернула интерес к проблеме стратегических вооружений и намечающемуся конфликту между двумя основными странами, обладающими самым мощным ракетно-ядерным потенциалом — США и Россией.
Реальным ли было предположить появление условий, ведущих к обострению российско-американских отношений в этой сфере? В известной мере — и да и нет.
Нет, потому что между США и Россией в течение нескольких последних лет зафиксирован целый ряд документов, свидетельствующих о возрастающем доверии, да и общий фон противодействия международному терроризму позволял при необходимости скорее объединять усилия, нежели противостоять друг другу.
И хотя известно, что исследования, разработки и практическая реализация проектов ПРО в любой стране являются секретом за семью печатями, документ, подписанный президентами двух стран в мае 2002 года, представляется уникальным. Называется он «Совместная декларация Президента В.В.Путина и Президента Дж.Буша о новых стратегических отношениях между РФ и США».
В этом документе есть раздел: «Противоракетная оборона, дальнейшее сокращение стратегических наступательных потенциалов, новый консультативный механизм по стратегической безопасности».
Представляется целесообразным процитировать из этого раздела некоторые абзацы, дабы взглянуть на российско-американские отношения под объективным углом зрения.
«Россия и США признают, что нынешняя ситуация в области безопасности коренным образом отличается от эпохи «холодной войны».
В связи с этим Россия и США согласились осуществить ряд мер, направленных на укрепление доверия и расширение транспарентности в области противоракетной обороны, в числе которых — обмен информацией по противоракетным программам, испытаниям в этой области, взаимные посещения стран в целях наблюдения за противоракетными испытаниями и ознакомительного осмотра противоракетных систем. Они также намерены предпринять шаги, необходимые для начала функционирования Совместного центра обмена данными от систем раннего предупреждения.
Россия и США также договорились изучить возможные направления сотрудничества в области противоракетной обороны, в том числе расширение практики совместных учений по ПРО, изучение возможных программ исследований и разработок в области технологий ПРО, учитывая важность взаимного обеспечения сохранности конфиденциальной информации и охраны прав интеллектуальной собственности.
Россия и США в рамках Совета Россия — НАТО изучат возможности для наращивания практического сотрудничества по противоракетной обороне для Европы».
Даже если считать декларацию, что естественно, не юридическим документом, а морально обязующим, то все равно представляется возможным на ее основе найти решения, которые помогли бы выстроить глобальную систему ПРО как на североамериканском, так и на европейском континентах. Было бы желание. А желания хватило только на проведение компьютерных игр, правда, на уровне чуть ли не генеральных штабов, так называемых взаимных инспекций, ознакомительных осмотров и…
Что же произошло на протяжении последнего года, дабы столь резко развернуть ситуацию на 180 градусов? Только ли намерение США разместить элементы американской национальной ПРО в Европе и, в частности, в Польше и Чехии, или есть другие, более серьезные причины? О некоторых претензиях глобального характера говорил президент Путин в Мюнхене.
Касательно размещения противоракетной системы театра военных действий (ПРО ТВД) в Европе известно немногое. Американцы умеренно дозируют информацию. Но и ее хватает, чтобы высокопоставленные российские военные «подхватили еще не брошенную перчатку».
Каково же действительное соотношение сил в противоракетных системах США и России? Для оценки нужно вернуться в историю, — по крайней мере, на рубеж 1972 года.
ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ
Договор об ограничении противоракетной обороны (1972 г.) совместно с Протоколом к нему (1974 г.) разрешал каждой из сторон иметь только по одному району противоракет (ПР) — 100 ПР вокруг Москвы (для СССР) и 100 ПР на базе межконтинентальных баллистических ракет (МБР) — для США. Обе стороны воспользовались этим правом, однако судьба штатных средств ПРО оказалась различной. В СССР в 1977 г. начала развертываться разветвленная двухэшелонированная система ПРО А-135, которая на последнем этапе включала 32 (34) ПР дальнего перехвата и 68 (66) ракет ближнего перехвата, рассредоточенных вокруг Москвы. В состав системы входит многофункциональная радиолокационная станция (РЛС) и несколько стрельбовых РЛС. Учитывая известную географию размещения и дальности действия ПР: до 400—500 км и до 80—100 км соответственно для двух типов ПР — нетрудно убедиться, что обороняемая зона достаточно внушительная.
С тех пор эта система, совершенствуясь и обновляясь, функционирует вот уже около 30 лет! Официально она была идентифицирована в 1995 году, а последние пуски противоракет были произведены в 2002 и 2004 годах. В США развернутая на базе МБР в начале 70-х годов система «Сейфгард» была полностью демонтирована уже в 1976 г., а сама идеология разработки средств ПРО претерпела существенную трансформацию, что стало следствием особого отношения в стране к проблеме уязвимости собственной территории. Осознание этого факта оказалось очень болезненным для США, которые два столетия жили в условиях отсутствия непосредственной угрозы. Это было одним из основных факторов для принятия решения президентом Р. Рейганом в 1983 г. о так называемой стратегической оборонной инициативе (СОИ), которая тем не менее так и не была реализована.
Следует сказать, что это произошло не только из-за серьезных технических проблем, но и вследствие улучшения советско-американских отношений, а затем и российско-американских. Кроме того, стали возрастать угрозы со стороны третьих стран, которые начали разработку ракет средней и малой дальности. Это привело к началу переговоров между Россией и США относительно размежевания систем стратегической и нестратегической обороны.
21 мая 1997 года в Хельсинки было принято совместное заявление президентов России и США относительно Договора про ПРО, в котором говорилось о необходимости разграничения стратегической и нестратегической систем ПРО. В 2000 году руководство США направило России пакет предложений для модификации Договора про ПРО с целью предоставления Соединенным Штатам возможности развернуть Национальную систему ПРО в составе 100 антиракет с неядерными головными частями. Руководство России эти предложения не приняло. 13 декабря 2001 года президент Дж.Буш объявил про односторонний выход США из Договора про ПРО. Через шесть месяцев после этого сообщения договор утратил юридическую силу. Таким образом, начиная с 2002 года США начали процесс создания системы ПРО, а именно: Национальной системы ПРО для защиты собственной территории (НПРО) и систем ПРО театра военных действий (ТВД) для защиты своих войск, а также войск союзников в отдаленных районах.
Осенью 2004 г. началось развертывание первого района НПРО на Аляске. Принятие на вооружение этого района, а также второго на базе Ванденберг (всего 30 ПР), намечено на 2008 г. с последующим увеличением состава до 40 ПР. Эти работы могут рассматриваться как обеспечение защищенности территории США от ограниченного удара баллистическими ракетами со стороны так называемых проблемных государств. Можно трактовать их также и как достижение условий равнозащищенности территорий (своеобразного паритета защищенности по отношению к существующей защите части территории РФ).
СОЗДАНИЕ СРЕДСТВ ПРО В ИНТЕРЕСАХ ЕВРОПЫ: МИФИЧЕСКИЕ УГРОЗЫ СТАБИЛЬНОСТИ
После подписания в 1999 г. президентом Б.Клинтоном законопроекта о создании НПРО для защиты территории США, европейские страны обвинили США в политическом практицизме. Это позволило РФ внести предложения по созданию ПРО в Европе. Однако они не вызвали большого интереса у европейцев, прежде всего, по финансовым соображениям. А в прошлом году начались переговоры о возможности размещения американских средств ПРО на территории Европы. Это принципиально отличные средства — противоракеты обладают уникальными тактико-техническими характеристиками (ТТХ) — в первую очередь, значительной дальностью действия, что позволяет прикрыть из одного района базирования практически всю Европу. Негативная реакция на такие планы со стороны российских политиков хорошо известна. Вплоть до риторики о новом этапе холодной войны с последующими контрмерами со стороны РФ.
В связи с этим приведем следующую аргументацию.
1. Позиция политиков РФ непоследовательна. Так после выхода США из Договора про ПРО, все тот же Ю.Балуевский (в ту пору — первый заместитель начальника Генерального штаба ВС РФ) заявил, что шаги по развертыванию глобальной ПРО до 2010—2015 гг., а, возможно, даже до 2020 г. — «не представляют угрозы для безопасности России». Такой же позиции придерживались и российские эксперты. В опубликованных оценках влияния масштабов развертывания ПРО на стратегическую стабильность по известной методике американского ученого Т.Саати показано, что только при наращивании количества противоракет до 1000 единиц, обеспечение стратегической стабильности требует наличия у обеих сторон до 3000 боеголовок. Тогда, как при ограниченных масштабах (до 200 ПР) количество боеголовок в наступательных средствах может быть снижено даже до 1500 единиц у обеих сторон, что вполне согласуется с планами дальнейшего сокращения стратегических сил и России, и США. Так в чем же причина такой метаморфозы в российской позиции? Неужели 10 ПР, размещенных в Европе, более эффективны и нарушают стратегическую стабильность существенней, чем 200 противоракет в глобальной системе ПРО? Непоследовательность российских политиков и в том, что они сами предлагали свои услуги по созданию евро- ПРО, признавая тем самым и наличие угроз для Европы, и целесообразность создания таких систем.
Не секрет, что в Иране разработаны несколько модификаций ракет средней дальности типа «Шахаб-3» с дальностью пуска свыше 1300 км, которые с 2003 года стоят на вооружении. Одновременно проводятся работы по модернизации этих ракет с целью увеличения дальности пуска до 2000 км и точности стрельбы. Конструктивные особенности ракет «Шахаб-3» позволяют заменить обычную боеголовку на ядерную. По оценкам западных экспертов, реализация ядерной программы Ирана экономически необоснованна из-за незначительных запасов урановых руд в стране и сложности технологического процесса обогащения урана. Однако, эта программа позволяет накопить оружейный уран для создания нескольких ядерных боезарядов. Так что, к 2012 году, когда предполагается завершить американскую систему ПРО в Европе, не исключается, что дальность ракет Ирана может составить 3,5 — 4 тыс. км и вся Европа окажется в зоне досягаемости ракет с ядерным зарядом.
2. Что касается РЛС в Чехии, то эта проблема явно надумана. Прежде всего, это чисто информационная система, которая сама по себе никакой угрозы не несет и ничего нового не вносит. Существующая сеть РЛС систем предупреждения о ракетном нападении (СПРН) по всему миру в сочетании с постоянно действующими космическими системами контроля запусков без этой станции позволяют постоянно контролировать всю территорию РФ. Аналогичными возможностями обладает и РФ — в составе космических средств России функционируют три аппарата, запущенные в 2001, 2002 и 2006 гг.
Представляют ли «угрозу» ПР, размещаемые в Польше, для МБР России? Ответ однозначный — никакой. Они просто не могут достичь трасс полета российских МБР в сторону североамериканского континента, что следует из простого геометрического сопоставления трасс полета и зоны досягаемости ПР. Это признают и российские эксперты. «… перехват на этом участке может быть осуществлен только, если скорость перехватчика (имеется в виду наземного базирования) превышает скорость атакующей ракеты, а сам перехватчик удален от ее траектории не более чем на 500 км для жидкостной МБР, и на 300 км — для твердотопливной» (РИА Новости 27.02.07 Ю.Зайцев «Реалии ПРО США»). От себя добавим, что для систем с кинетическими поражающими элементами, к которым относятся ПР США, необходимым условием также является способность не только «догнать» МБР, но и выйти на «встречный» курс. Без этого поражение не состоится. Фактическое расстояние до самой ближней базы МБР РФ (г. Козельск) — более 1200 км или даже 1500 км (в зависимости от точки размещения ПР в Польше). При этом все траектории российских МБР «уходят» от возможного района перехвата на север, и только при умышленном нерациональном выборе траекторий полета из Козельска имеет место приближение к зоне. Однако и в этом случае перехват невозможен по временному балансу. Таким образом, никакой угрозы для российских МБР при выполнении задачи поддержания стратегической стабильности в мире не существует. Этот вывод подтверждает и руководитель Центра по международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений Российской АН, доктор исторических наук Алексей Арбатов (Газета «День», 09.02.07, М. Сирук).
Совсем другое дело, если эти МБР будут нацелены на объекты в Европе. Но требовать от европейцев не принимать меры противодействия и оставаться открытыми — это все равно, что выпустит на ринг одного из боксеров со связанными руками только потому, что в противном случае он будет угрожать другому. Правда, давать советы «не обороняться» легко, когда имеешь собственный функционирующий противоракетный зонтик, о котором шла речь выше. Впрочем, сама старая Европа пока старается не втягиваться в конфликт, о чем свидетельствуют заявления Хавьера Соланы.
УГРОЗЫ ДЛЯ УКРАИНЫ
Большинство высказываний украинских политиков, кроме поддержки российской позиции относительно «угрозы стабильности», сводятся к декларированию неких угроз для Украины. Суть аргументов такова — если встреча ПР с боеголовкой, направленной на цель на территории США или Европы, состоится над Украиной, то осколки боеголовки непременно упадут на Украину. Это глубокое заблуждение из-за непонимания принципов работы ПРО. Рассматриваемая система ПРО относится к системе перехвата на среднем или конечном внеатмосферном участке траектории и в зависимости от типа перехватываемой баллистической ракеты (БР) точка встречи будет находиться на достаточно большой высоте (от 300 до 900 км), далеко после окончания активного участка полета ракеты.
Чтобы заставить такой боевой блок (ББ) существенно отклониться от первоначальной траектории, необходимо сообщить ему значительную дополнительную скорость, направленную против его движения. При столкновении боевой ступени или поражающего элемента (вес от 50 кг до нескольких кг) с блоком, имеющим вес на порядок больший (700 кг), такого значительного торможения не будет, и осколки ББ продолжат движение в первоначальную точку прицеливания, хотя и с возможным отклонением.
Безусловно, если точки прицеливания принять на границе с Украиной, то осколки могут залететь и на территорию Украины. Кроме того, в любом случае на территорию Украины может упасть одна из ступеней ПР, хотя и этот вопрос далеко неочевиден, так как скорость ПР в конце активного участка может составлять около 7 км/сек, и, стало быть, ее дальность полета может соответствовать даже дальности полета МБР.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ
Можно согласиться, что сегодняшняя ситуация в мире для Украины достаточно щекотливая в политическом плане. То, что после конференции в Мюнхене отношения между США и РФ обострились и движутся в направлении похолодания, ничего хорошего не сулит ни для мира в целом, ни для Европы, ни для Украины. Ведь эти государства являются гарантами безопасности Украины и нашими стратегическими партнерами. Национальным интересам Украины отвечают партнерские отношения между США и РФ, и никак не конфронтационные. В этом плане выходом из обострившейся ситуации был бы возврат к идее создания глобальной системы борьбы с ракетным терроризмом на основе объединения усилий всех заинтересованных стран.
Вместо этого наблюдаются все признаки серьезной информационной войны. Со стороны России. Начальник Генерального штаба РФ Ю.Балуевский заявляет о возможном выходе России в одностороннем порядке из Договора про ликвидацию ракет средней и малой дальности. Первый вице-премьер С.Иванов — про создание систем зенитно-ракетного вооружения пятого поколения. Командующий ракетными войсками стратегического назначения Н.Соловцов заявляет о том, что объекты НПРО на территории Польши и Чехии могут стать целями для российских ракет. Со стороны США. Не улеглись еще страсти вокруг потенциального размещения элементов американских ПРО в Чехии и Польше, а 2 марта представитель Госдепартамента называет 15 стран, в том числе и Украину, с которыми США сотрудничает в области создания НПРО. Что такое «сотрудничает» — никто не расшифровывает. А объяснения хотели бы получить как граждане Украины, так и ее стратегические и нестратегические соседи. Среди основных участников информационного противостояния можно выделить не только США и Россию, но и Польшу, Германию, а также Украину.
На общем фоне различных аспектов информационной войны вокруг систем ПРО нельзя не заметить следующий. Потенциал конфликта вкладывает в руки военнопромышленных комплексов как России, так и США весомые козыри для обоснования роста оборонных бюджетов, которые уже и в 2007 г. достигли рекордных показателей. Естественно, приближение американской НПРО непосредственно к границам России всегда будет не только информационным поводом для СМИ, но и серьезным раздражителем для руководства Украины. Тем более, пока с ним никто особо не консультируется.
И в этом аспекте нельзя не заметить предложение главы МИД Германии Ф.В. Штайнмаера «вести диалог по случаю размещения элементов системы ПРО на территории Польши и Чехии со всеми участниками, которые так или иначе чувствуют себя причастными». На этой минорной ноте хотелось бы вернуться к началу статьи, а именно — к совместной декларации президентов России и США, благо и Дж. Буш, и В. Путин будут уходить со своих постов только в 2008 году. Нужен диалог, и Украина могла бы найти свое место в этом диалоге. Стоит, очевидно, вспомнить, что к изготовлению и монтажу радиолокационных станций дальнего обнаружения по всему периметру Советского Союза, а это Мукачево, Севастополь, Габала (Азербайджан), Балхаш (Казахстан), Мурманск, Печора, Иркутск и, наконец, Барановичи (Беларусь) имел прямое отношение Днепровский машиностроительный завод. Так же как и к аппаратуре космических средств контроля — многие радиоприборные заводы Украины. Было бы непростительно забыть, что серьезный научно-технический опыт был накоплен при создании в Днепропетровске стратегических ракетных комплексов SS-18 и SS-24, оснащенных такими комплексами средств преодоления ПРО, которые делают их неуязвимыми на всех участках полета.
Разве не является этот опыт уникальным с точки зрения разработки концепций глобальной системы ПРО, моделирования характеристик потенциальных угроз, разработки и создания мишеней для отработки противоракет? Список можно было бы продолжить. Проблема в другом. Украина как страна — правопреемница Договора 1972 года про ПРО имеет все права участвовать в обсуждении той крайне важной сферы стратегических вооружений, которая называется Глобальная ПРО. И говорить об этом нужно во весь голос, не стесняясь, не оправдываясь, не опираясь на сиюминутные политические соображения, а вести себя — достойно, как полагается серьезной европейской державе. Дело за политиками.
