Еще в августе, когда президент России отправился с визитом в Азербайджан, многие российские обозреватели не рассматривали эту поездку как выражение поддержки президенту Алиеву на предстоящих выборах. По той простой причине, что в такой помощи президент Азербайджана просто не нуждается. Его победа на выборах обеспечена.
Поездка Путина была адресована Еревану, быстро продвигавшемуся по пути парафирования соглашения о зоне свободной торговли с Европейским Союзом. Предполагалось, что Армения подпишет его вместе с Украиной и Молдовой в ноябре в Вильнюсе. Тем самым строптивым союзникам по ОДКБ напоминали, что ключи безопасности страны находятся в Москве. Для большей убедительности Белокаменная согласилась поставить Азербайджану вооружение на внушительную сумму — три миллиарда долларов.
Если Украине, а теперь и Молдове, Москва угрожает торговыми и таможенными войнами, то Армению ударили по самому уязвимому месту. Одной ей выстоять против Азербайджана и Турции, даже при некоторой поддержке Ирана, просто невозможно. В Ереване это прекрасно понимали и выдвигали ряд проблем, которые мешают присоединиться к ТС. В первую очередь, отсутствие общей границы. О каком снятии таможенных барьеров можно говорить, если на пути из России в Армению товары дважды проходят таможенные процедуры? Поэтому в армянской столице по украинскому примеру настаивали на частичном сотрудничестве по отдельным позициям. И что присоединение к Соглашению с ЕС и не препятствует тесным связям с ТС. Возможно, в иных условиях Москва бы и согласилась, но после провала с Украиной и Молдовой, сложностями с Беларусью, никакая двойственность Путина не устраивала. Были использованы все формы давления, чтобы президент Армении однозначно заявил о присоединении к ТС. Что ему и пришлось сделать во время визита в Москву.
Если отвлечься от политической конъюнктуры, то объявленное президентом Армении Сержем Саргсяном присоединение выглядит абсолютно оторванным от экономических реалий.
Во-первых, Армения одной из первых среди стран СНГ вступила в ВТО. Для нее не стоит слишком остро задача защиты внутреннего рынка, так как он более открыт импорту, чем странам ТС. Армянские таможенные пошлины на большинство товаров намного ниже Единого таможенного тарифа ТС. Местный бизнес в большей степени ориентирован на торгово-посреднические операции, чем на производство. Поднятие таможенных пошлин до уровня, принятого в ТС, ухудшит условия для внешнего импорта в Армению. Согласование этого очень непростого вопроса займет долгое время, так как 60% государственного бюджета Армении формируется от импортных пошлин, а с вступлением в ТС контроль за этой статьей доходов будет передан в наднациональную Евразийскую экономическую комиссию, и нет уверенности, что все решения этого центра будут полностью соответствовать государственным интересам Армении.
Отметим, что европейский рынок для Еревана является наиболее крупным. В 2011 г. на страны ЕС приходилось 45,5% армянского экспорта, а на страны СНГ — 20,1%, в т.ч. на страны ТС —17,3%, из них на Россию — 16,6%.
«Армения была исключительно важна тем, что хотела подписать документы в Вильнюсе. Свернуть ее на путь вступления в ТС, пусть и декларативного, стало важной задачей московской дипломатии. Настолько, что к ее решению подключился сам национальный лидер. Еще важно было решить ее накануне саммита G20, на котором и так предполагались и действительно состоялись серьезные дискуссии по сирийскому вопросу. Москве нужен был хоть какой-то успех. Поэтому Ереван обхаживали и угрожали ему одновременно»
Во-вторых, если Украину, в определенной мере и Молдову, с самого начала привлекали снижением цены на газ, то для Армении такая тема даже не поднималась и не обсуждалась. Наоборот, предполагается дальнейшее повышение стоимости газа со 180 до 279 долларов за тысячу кубометров. Если в самое кратчайшее время армянское руководство не найдет решение этого вопроса, то его ожидают серьезные внутренние проблемы.
В-третьих, как интеграционная структура ТС рассчитана на широкую промышленную кооперацию. Не очень понятно, что такого может производить армянская промышленность, чтобы реально поставлять на рынок стран ТС. В советское время в Армении производилась весьма ограниченная номенклатура продукции, в основном для военно-промышленного комплекса, а также изделия легкой промышленности. Ничего от этого не осталось, и особой нужды в таких комплектующих российский ВПК не испытывает. К тому же практически все хоть в чем-то значимые предприятия в Армении уже давно принадлежат российскому капиталу полностью. И в этом смысле ему там искать просто нечего. В отличие, например, от Беларуси.
В-четвертых, как компенсация за вступление Москва может предложить Еревану около 500 млн долларов на развитие железнодорожной сети. Но вопрос этот тесно увязан в силу географических причин с открытием сквозного железнодорожного сообщения через Абхазию. Последнее невозможно без решения взаимоотношений между Сухуми и Тбилиси, а здесь никаких подвижек даже не намечается. Если деньги и будут выделены, то их просто распилят и на этом реконструкция армянской железной дороги закончится.
Остается только один аргумент — безопасность и ее гарантии со стороны России. Здесь тоже очень не просто. Хотя имеется российская военная база в Гюмри, но ее реальное значение в случае конфликта не слишком велико. Она совершенно изолирована, а Грузия при любом правительстве действовать сообща с Россией не будет. Прорываться через грузинскую территорию и развязывать очередную Кавказскую войну Москве никто не позволит. На стороне Азербайджана выступит Турция, а она член НАТО. Оказаться перед единым фронтом Европы и Америки в Кремле никто не захочет.
Не очень понятно, чего испугались в Ереване. Москва не может просто так отказаться от Армении, точно так же, как она не может сильно давить на бацька Лукашенко. Более того, она вынуждена его ублажать и идти с ним на мировую в виде дальнейших финансовых подачек. На кону ее любимый интеграционный проект — Евразийский Союз.
Президенту Армении придется очень непросто. Ему предстоят объяснения не только с оппозицией, но и с членами правительства, начиная с премьер-министра Тиграна Саркисяна — одного из главных проводников проевропейского курса. Представитель движения «Предпарламент» Тигран Хзмалян на вопрос, возможен ли «какой-то общественный бунт» в свете последних событий, ответил, что считает такой сценарий «не только возможным, но и крайне необходимым».
Скорее всего, армянское руководство будет реализовывать тактику затягивания. Одно дело декларации о вступлении и совсем другое — их воплощение. Кыргызстан тому наглядный пример. Там давно хотят вступить в Таможенный союз, и политически для этого нет препятствий, но дело уже который год не движется. К тому же Кыргызстан граничит с Казахстаном — членом Таможенного союза. И все равно, проблемы возникают и растут как грибы после дождя.
Со своей стороны глава МИД председательствующей в Евросоюзе Литвы Линас Линкявичюс отметил, что вступление в ТС закрывает для Армении возможность заключить соглашение с ЕС о свободной торговле: «Мы уважаем любой выбор страны, но страны не могут подписать два договора с разными тарифными требованиями». С дипломатической осторожностью он добавил, что тем самым «снижается уровень амбиций по поводу интеграции и сотрудничества с ЕС».
Последовали и конкретные действия. Евросоюз приостановил действие своей программы Twinning в Армении. За несколько лет в стране было реализовано около 18 подобных программ с различными ведомствами. Весной 2013 года, в частности, была завершена программа по улучшению работы Государственной комиссии по защите экономической конкуренции. Летом текущего года сообщалось, что на очередную программу Twinning Евросоюз предоставит миллион евро. Для Армении весьма приличные деньги. О приостановке программы Еврокомиссия уже официально сообщила правительству Армении.
Зачем же Москве втягивать Ереван в ТС, если никаких экономических и даже военно-стратегических выгод это не несет?
С Украиной и Молдовой вышла крупная дипломатическая и имиджевая осечка. Нужно хоть что-нибудь для восполнения такого урона. Таможенный союз предстает не в очень выгодном свете, если даже между его членами постоянно возникают трения и напряженность. Что-то нужно было срочно предъявить urbi et orbi в качестве успеха на пути интеграции пространства СНГ. Кыргызстан и Таджикистан уже давно заявили о вступлении, и с ними все ясно. Армения была исключительно важна тем, что хотела подписать документы в Вильнюсе. Свернуть ее на путь вступления в ТС, пусть и декларативного, стало важной задачей московской дипломатии. Настолько, что к ее решению подключился сам национальный лидер.
Еще важно было решить ее накануне саммита G20, на котором и так предполагались и действительно состоялись серьезные дискуссии по сирийскому вопросу. Москве нужен был хоть какой-то успех. Поэтому Ереван обхаживали и угрожали ему одновременно.
Как известно, обещать — не значит жениться. Уже сейчас очевидно, что Ереван изо всех сил будет следовать этой стратегии. И Москва мало что может сделать. Тем более, что ей нужны символы, а не реальный результат. В этом она преуспела.
